Книга Учитель - Филип Жисе

написать книгу не так сложно, как ее издать, но по этому поводу Александр Петрович не беспокоился, так как Николас обещал поспособствовать с изданием книги. Правда, каким образом не уточнял, то ли найдет издательство, которое возьмется издать книгу, то ли выступит спонсором, предоставив деньги на ее издание, если издатели откажутся издавать за свой счет. Александр Петрович знал, что отказы издательств были часты в современном мире, и все же его не покидала вера в то, что история, рассказанная им сможет запасть в душу даже таким расчетливым дельцам, как издатели.

Александр Петрович взял в руку ручку и собрался было продолжить редактирование текста, когда услышал, как клацнул ключ в замочной скважине.

— Наверное, Сашка с работы вернулся, — подумал Александр Петрович.

Предположения старика оказались верны, спустя несколько минут на пороге комнаты возник Сашка.

— Привет, бать, — сказал он. — Ты все пишешь?

— Вчера написал, а сегодня вот начал править.

— Что, правда, написал? — Сашка подошел к столу и заглянул через отцовское плечо.

— Конечно правда, — усмехнулся Александр Петрович.

— А почитать дашь?

— Дам, чего ж не дать. Только вот, сначала огрехи уберу. А ты чего так рано с работы пришел?

— Сегодня день рождения у шефа, так он на радостях решил нас пораньше отпустить.

— Тогда понятно. Вопросов больше нет.

Зазвонил домашний телефон.

— Я возьму трубку, бать, — сказал Сашка, направляясь в коридор.

Мгновение спустя Сашка вернулся с телефонной трубкой в руках. Тревожное выражение на его лице не ускользнуло от внимания старика.

— С чего бы это? — пронеслось в голове у Александра Петровича.

— Бать, это тебя, — пробормотал Сашка. — Говорят, с лаборатории.

— Лаборатории? — морщины избороздили лоб Александра Петровича. — Какой лаборатории?

— Из той, в которую ты неделю назад анализы относил. Говорят, результаты готовы, мне ничего не сказали, хотят с тобой лично поговорить.

— Ах, вот оно что, — Александр Петрович поднялся из-за стола. — Я и забыл совсем.

Александр Петрович вспомнил, как неделю назад, уступив просьбам жены, согласился сдать повторные анализы. По правде говоря, он не сильно и противился, так как самому было интересно узнать о состоянии своего здоровья. Интерес же был вызван тем, что вот уже второй месяц он не испытывал сильной тошноты, как это было раньше, не было и частой рвоты, а также других признаков, свидетельствовавших о прогрессировании болезни. И, тем не менее, когда Сашка сообщил о звонке из лаборатории, Александр Петрович вздрогнул, по спине пробежался холодок. Даже будучи морально готов ко встречи со старухой с косой, он не смог избежать волнения по поводу своего ближайшего будущего. Но вспомнив, что по прогнозам врачей он должен был давно уже кормить червей, он улыбнулся и твердой походкой подошел к Сашке. Взяв у того из рук трубку, он поднес ее к уху и сказал:

— Я вас слушаю.

— Александр Петрович? — раздался в трубке женский голос.

— Да, это я.

— Здравствуйте, Александр Петрович. Лаборатория «Правдивые анализы» беспокоит. Александр Петрович, нам очень жаль, результаты компьютерной томографии показали, что рак помимо всего дал метастазы в печень… Нам… нам очень жаль. До свидания.

— Метастазы в печень? — Александр Петрович почувствовал, как земля уходит из-под ног. В глазах потемнело. В тот же миг вернулась тошнота. Старик опустился на кровать, чтобы не упасть. Александр Петрович не знал, что такое метастазы, но понял, что это очень плохо… это был смертный приговор.

В трубке раздались гудки, и Александр Петрович отключил телефон.

— Ну, ну, — подумал старик. — Не стоит волноваться. Ты же был готов к этому. Все хорошо… все хорошо.

Александр Петрович уставился на телефонную трубку невидящими глазами. Если все хорошо, тогда почему на его глазах выступили слезы. Не потому ли, что ничего хорошего не было? Он даже не знает, сколько ему осталось. Может, стоило не быть таким упрямым и все же решиться на операцию? Но… но тогда бы не было… не было того, что было… не было бы ни полей, ни лесов, ни познания, ни поисков истины.

— Нет, — прошептал Александр Петрович. — Я поступил правильно. Правильно. Просто так должно быть. Я сделал все, что должен был сделать и теперь могу уйти из этого… этого прекрасного мира.

Как не успокаивал себя Александр Петрович, осознание скорой смерти после нескольких месяцев надежд на то, что болезнь отступила, не несло спокойствия трусливому разуму.

— Батя, — встревожился Сашка, подбегая к отцу. — Все нормально? Что они сказали?

Александр Петрович посмотрел на сына.

— Болезнь дала метастазы в печень. Сказали, что им очень жаль.

— Кошмар, — вырвалось у Сашки. Он опустился на стул и посмотрел на отца. — Что же делать-то?

— Продолжать жить, — полуулыбка появилась на лице Александра Петровича. — Жизнь продолжается и пока она продолжается, надо жить.

— Надо, наверное, сообщить матери, — Сашка уставился в пол.

— Нет, — Александр Петрович мотнул головой. — Не надо ее волновать раньше времени. Давай, сохраним это в тайне. Жить в ожидании смерти намного хуже, чем в неведении.

Сашка кивнул и сглотнул комок, подступивший к горлу.

Александр Петрович поднялся с кровати и подошел к окну. Пригладив ладонью бороду, старик отдернул штору в сторону и выглянул на улицу. Солнце клонилось к закату. Ветер окреп и принялся гонять по небу облака. Воробьи прыгали по асфальту и тревожили криками местность. Детская площадка была пуста, если не считать все тех же двух дворняжек, скучающими взглядами окидывающих окрестности.

— Бать, скажи ты… ты боишься… боишься смерти?

Александр Петрович повернул голову к сыну.

— Уже нет, — улыбнулся он. — Бояться того, чего нельзя избежать неправильно. Страх рождается из-за незнания. Знание убивает страх и несет спокойствие. Я чувствую, что сделал все, что должен был сделать и это не может меня не радовать…. Знаешь, Сашка, мое сердце испытывает невероятное удовлетворение от того, что я сделал за последние месяцы. Закончить жизнь так — огромное счастье для того, кто никогда не испытывал ничего подобного. Я рассказал миру о жизни сердцем, о жизни, которая может наполнить жизнь каждого человека истинными удовлетворением и счастьем. Я уверен, что именно благодаря жизни сердцем мне удалось прожить дольше, чем прогнозировали врачи. Не будь ее, меня давно не было бы в этом мире, не было того удовлетворения, того счастья, что греют мое сердце в эти минуты. Я более чем уверен, что начни я жить сердцем еще до болезни, я прожил бы долгую и счастливую жизнь. А так мне приходится расплачиваться за невежество.