Книга Возвышение империи - Сэм Барон

Не успела стрела попасть в цель, как Митрак уже вынул из колчана другую и убил человека с копьем, пытавшегося пригвоздить Гронда к подножью лестницы. Митрак даже не заметил, как командир египтян шатнулся назад, прислонившись к дверной раме, выронил меч и схватился за стрелу, вошедшую в его живот по самые перья.

С воплем ярости и боли Такани согнулся пополам, пытаясь схватить тяжелое древко, застрявшее в его внутренностях. Оно горело, как факел, который кто-то пихнул внутрь его тела. Шатаясь, Такани шагнул обратно во двор, потом споткнулся и упал; мазнувшее по земле древко стрелы послало по его телу еще одну волну боли. Вне себя от муки, он закричал, зовя на помощь, но его слова потонули во всеобщем хаосе: внутри дома его люди все еще искали способ пробиться вверх по лестнице, и большинство из них не сознавали, что командир их ранен.

Такани ощутил во рту вкус земли, вдохнув полную грудь пыли. Боль усилилась, у него резко закружилась голова. Его собственная кровь, горячая, словно только что побывавшая в огне, покрывала его руки.

Боги подземного мира взывали к его душе, требуя, чтобы он к ним явился. Такани знал, что умирает — здесь, в чужом городе, после всех боев и стольких лет убийств; умирает, ощущая странный вкус незнакомой земли во рту. Он открыл рот, чтобы кого-нибудь позвать, но голос больше не слушался его. Несмотря на разгорающийся свет восхода, перед глазами плыло. Он перестал шевелиться, внезапно ощутив головокружение, как будто он падал с огромной высоты. Все, что он мог делать, — это смотреть вверх, в небо, не в силах даже моргнуть, наблюдая, как рассвет начинает расцветать над городом. Он чувствовал, что его руки и живот мокры от крови, стекающей между голых ног: его кровь, его жизнь лилась на землю. То была его последняя мысль.

Такани умер, а его люди даже не заметили его смерти, сражаясь с несколькими аккадцами, все еще стоящими между ними и дверью наверху площадки. Египтяне чувствовали, что защита слабеет: на площадке теперь остались всего два лучника. Ливень стрел иссякал, по мере того как колчаны аккадцев пустели.

Шаг за шагом египтяне пробивались вверх по ступеням, чувствуя, что до победы рукой подать.

Но внезапно дверь за спинами лучников распахнулась, четырехугольник мягкого света озарил площадку. Все подняли глаза, чтобы увидеть, кто стоит в дверях. Один взгляд дал ответ на этот вопрос.

Высокий, забрызганный кровью воин, держащий в каждой руке по мечу, которые поблескивали в разгорающемся свете, скользнул между лучниками и указал на врагов длинным мечом всадника.

— Кортхак мертв! — проревел этот воин голосом, разнесшимся повсюду.

Бой на мгновение остановился, ровно настолько, чтобы воин успел повторить свои слова:

— Кортхак мертв!

Каждый египтянин вздрогнул, услышав это, зная, что злое предзнаменование накрыло дом.

— Кортхак мертв, и теперь все вы тоже умрете!

Не все египтяне поняли значение этих слов, но все они узнали имя Кортхака, и все уяснили истинный смысл сказанного.

Кортхак должен был быть мертв, иначе он сейчас стоял бы перед ними, а не этот демон-варвар.

Воин проревел что-то неразборчивое, потом прыгнул с площадки чуть ли не в самую гущу египтян, напав на них с яростью, которая помогла ему уложить двух людей за два биения сердца. Аккадцы, у которых кончались стрелы и которых только что едва не смяли числом, воспряли духом и сами перешли в наступление.

Обескураженные египтяне отступили. Боги войны отвернулись от них. Никто не хотел встретиться с верной смертью, ожидающей каждого, кто осмеливался бросить вызов обезумевшему от ярости врагу. Через несколько мгновений общая комната опустела, египтяне толкались и давили друг друга, торопясь прорваться во двор. Последний человек едва успел вывалиться из двери, когда кто-то поднял стол, которым была выбита эта дверь, и пихнул его вверх, загородив дверной проем.

Во дворе осталось в живых меньше дюжины бойцов Кортхака и столько же людей Ариама. Они видели, как Эсккар появился из комнаты Кортхака один, заявляя, что их предводитель мертв. Горстка полных боевого безумия лучников каким-то образом выгнала их из дома, выпуская стрелы так быстро, что, казалось, стрелков было вдвое больше, чем на самом деле.

Египтяне в недоумении кричали друг на друга. Тем временем имя Эсккара звенело над городом, подхваченное сотнями голосов — беспрестанный напев, наполняющий улицы, эхом отдающийся от крыш, действующий египтянам на нервы.

Такани лежал мертвый в луже крови у ног воинов, из его живота торчала стрела. Хатхор и Ариам ушли к воротам. Небиби был в казармах. Большинство старших воинов погибли.

Некому больше было отдавать приказы, и египтяне начали спорить. Некоторые хотели снова ринуться в дом, другие хотели соединиться с Хатхором у ворот. Многие хотели просто бежать. Смерть Кортхака выбила всех из колеи. Кортхак пережил сотни битв. Если его смогли убить, кто тогда погибнет следующим? Лишенные главаря, некоторые воины начали оттягиваться к воротам двора, и вскоре к этим людям присоединились все остальные. Они ринулись прочь, на улицу, и устремились к главным воротам. Но не успели они сделать и дюжины шагов, как столкнулись с Бантором и его воинами, бегущими навстречу.

Улицу возле дома Эсккара потряс боевой клич аккадцев. Бантор бежал впереди всех, его окровавленный меч поблескивал в лучах утреннего солнца, остальные вереницей следовали за ним. Аккадцы, наступавшие впереди, не имели времени натянуть луки; вместо этого они выхватили из ножен мечи и врезались в толпу удивленных египтян, прежде чем те смогли построиться. Бронза столкнулись с бронзой, люди с проклятиями бились друг с другом; на миг наступление Бантора приостановилось. Людей Кортхака все еще было больше, чем атакующих.

Бантор, неистово сражаясь с коренастым египтянином, прокричал;

— Лучники! Цельтесь в лица!

Стрелок, дерущийся позади Бантора, наконец-то смог пустить в ход лук, и стрела чуть не отхватила Бантору ухо. Зато египтянин, в которого она угодила, завопил и отшатнулся.

Бантор двинулся вперед с криком:

— Цельтесь в лица! Убейте всех!

Ударила еще одна стрела, потом еще одна. Пущенные с близкого расстояния, они быстро сражали египтян, в то время как Бантор с горсткой людей прикрывал лучников спереди. Многие стрелы, выпущенные прямо в лица врагам, отбили у тех охоту сражаться.

Не в силах приблизиться к лучникам, некоторые люди Кортхака начали отступать по улице. Уже больше половины египтян были ранены или мертвы. Остальные не выдержали, повернули и побежали обратно во двор дома. Некоторые промчались мимо ворот и исчезли из виду за поворотом улицы, но другие нырнули обратно во двор в поисках укрытия. Не успели они захлопнуть за собой ворота, как стрела уложила последнего замешкавшегося египтянина, который уже был ранен, и труп этого человека перегородил вход.

Бантор, с лицом, забрызганным кровью, ударил плечом в ворота, хотя египтяне всеми силами пытались их закрыть.