Книга Клятва истинной валькирии - Райчел Мид

Лео настороженно покосился:

– А почему ты спрашиваешь?

– Хотела привет передать.

Мэй и словом не обмолвилась о том, что произошло в храме Морриган, и Лео вдруг сообразил, что ведет себя весьма недружелюбно. И напустил на себя приветливый вид:

– Он примерно месяц там пробудет. Пожалуйста, не забудь сообщить об этом Джастину. Я уверен, тот отпустит сотню шпилек и двести остроумных комментариев насчет умственных способностей Доминика.

Мэй улыбнулась:

– Наверное, мне стоит привезти ему бутылку вина. Похоже, мы еще не скоро друг от друга избавимся…

– Да? – И Лео недоверчиво посмотрел на нее. – И как тебе подобная перспектива?

– Обычная работа.

– Да, но не для таких, как ты. Я-то знаю, чем преторианцы занимаются.

Еще бы не знал, подумала она.

– Преторианцы делают то, что приказано, – сказала она.

– Точно, – ответил Лео, и в голосе прозвучала горечь.

Поболтав о пустяках, Лео перешел к обсуждению дела, ради которого она, собственно, и приехала сегодня. Любопытство могло сподвигнуть Лео на многое: он напрочь забывал об осторожности, когда что-то пробуждало его жгучий интерес. Кстати, в этом смысле Джастин ничем не отличался от своего давнего приятеля.

– Мэй, – проговорил Лео, пропуская ее в лабораторию. – Я с удовольствием сделаю анализ твоей крови. Но зачем он тебе понадобился?

– Я прислушалась к своей интуиции, – призналась она.

В комнате царил беспорядок, однако среди стеклянно-металлического хаоса Лео чувствовал себя уверенно и без труда выудил откуда-то коробку с новыми шприцами.

– Пару часов придется подождать результатов, – заявил он после окончания процедуры.

А потом смутился и расстроился:

– Мне нужно время от времени проверять данные. А если ты не торопишься… в общем, можешь… пообедать.

– Ты не беспокойся, – улыбнулась она, избавляя беднягу от роли радушного хозяина, вынужденного занимать гостью. – Я тоже занята и не буду маячить у тебя перед глазами, кроме того, я с удовольствием по округе прогуляюсь. Я попозже к тебе загляну, хорошо?

В принципе у Мэй никакой работы не было. Она решила сделать один важный звонок, но, во-первых, время еще не настало, а во-вторых, она хотела позвонить из дома. А насчет прогулки по окрестностям Мэй сказала чистую правду: ей очень понравились ровные ряды виноградных кустиков, которые уже начали карабкаться по деревянным колышкам. В виноделии она не разбиралась, но Доминик явно вложил сюда много труда. Обихаживать лозу – чем не причина, чтобы пореже выбираться из родных пенатов?

Джастин твердит, что он социофоб и параноик, думала она. Дескать, именно поэтому Лео попросил не упоминать Доминика в официальном отчете.

А может, так и есть? В конце концов, у Джастина – фантастические способности к дедукции. А Мэй, хоть и находила себя умной женщиной, не могла с ним тягаться – люди не были для нее открытой книгой. Но она доверяла своей интуиции. Инстинкты ее никогда не подводили. Благодаря им она все еще оставалась в живых – а сейчас интуиция ей подсказывала, что Джастин в отношении Доминика сильно ошибается.

Кстати, о Джастине. С некоторых пор они не общались: только писали друг другу, однако Джастин постоянно занимал ее мысли. И она совершенно запуталась. Мужчина, который свирепо бросился на Эмиля и смотрел на нее с такой нежностью – нет, разве он похож на черствого плейбоя, который презрительно отказал ей в близости? Мэй помнила Джастина таким, каким он был в Панаме, – его взгляд, его голос пленили ее. Воспоминания оказались сладкими и мучительными одновременно. Она не забыла ни одного его слова, но простить… нет, она еще не простила.

Вдобавок ее засыпал сообщениями Лусиан. И звонил тоже часто. Это усложняло ситуацию. Недавно он попросил, чтобы они с Джастином стали почетными гостями на мероприятии по сбору средств для партии. «Мы всего лишь станцуем пару раз – и никто ничего не заметит!» – написал Лусиан. На сообщение она не ответила.

Но насущные проблемы могли подождать. Когда небо заливал закатный пурпур, она вернулась в дом. Лео вышел ей навстречу с перекошенным лицом – и от сердца у Мэй сразу отлегло. Может, он понял, что она догадалась, кто такой Доминик?

– Что случилось? – спросила она.

Лео ошеломленно покачал головой.

– Ты не поверишь…

– Ты и представить себе не можешь, во что мне пришлось поверить…

Тогда Лео провел ее к двум висящим рядышком экранам. На каждом крутились знакомые ей спирали ДНК. Вокруг располагались ровные ряды цифры.

– Это ты прислала мне пару недель назад. Здесь полный генетический анализ из армейского файла, – сказал он, указывая на один экран. – А тут – результат, который я получил только что. И они отличаются.

Мэй промолчала.

– Разве ты не удивлена? – спросил Лео.

– Я… – начала она. – Сложная у меня ситуация… Естественно, я подозревала что-то неладное, иначе бы не попросила тебя сделать тест. Но я не знала, чего ожидать. А может, тебе выслали файл из чужого досье?

– Я бы так и подумал, если бы результаты разительно отличались. Но они похожи. Если посмотреть внимательно, то становится ясно: тот, что в армейском файле, – он подправленный. Чуть-чуть подправленный – его сделали более похожим на настоящий.

– А каким же ему быть? – изумилась Мэй.

– Вот таким, – и он постучал по правому экрану. – Та же структура ДНК, что у погибших патрициев. Совершенная. Потрясающая работа генетика. Кто-то сумел искусно внести изменения в армейский файл – в структуре появились недостатки, и теперь профиль выглядит более естественно. И я, конечно, даже не догадался, что это фальшивка. Пока настоящий анализ не увидел…

Лео, похоже, немного расстроился из-за того промаха – впрочем, наверное, для технического гения подобная ошибка равнозначна крупному провалу. Мэй не могла оторвать глаз от экрана. Сердце бешено колотилось, и с этим она тоже ничего не могла поделать.

– Последний кусочек этого безумного пазла, – чужим, незнакомым голосом произнесла она. – Значит, все это правда.

– После всего, что там произошло, «безумный» – это как бы синоним «нормальный». В смысле, ты – продукт революционных генетических технологий или сверхъестественного вмешательства. А я навидался на своем веку… – Тут Лео перестал юлить. – Одним словом, не знаю, что и думать. Да, я верю в науку, но честно скажу: меня поразило, что вы с Джастином восприняли весь этот бедлам как нечто нормальное. Вы даже глазом не моргнули. А должны были! В общем, ничего я не понимаю. А должен!

– К вопросу о науке. Как ты думаешь, зачем армейским специалистам менять информацию обо мне? – спросила она.

Тут Лео прекратил философские размышления и опять стал хитрым и недоверчивым: