Книга Хоровод воды - Сергей Юрьевич Кузнецов

Стала Марфушка рассказывать, да мельник не дослушал, просит ее:

– Принеси мне воды, доченька!

Марфушка пошла, зачерпнула воды ковшиком, понесла мельнику, да испугалась – такой он стал страшный. Поставила она ковшик на пол, а сама отскочила. Мельник и говорит:

– Худо мне, доченька, ой как худо. Кончаюсь я. Подойди ко мне, я тебе прощальный гостинец дам.

А в смертный час стал он такой страшный, что Марфушка подойти к нему боится.

Кондратьевна о ту пору хватилась внучки, засуетилась, туда-сюда забегала, а соседка-кума ей и говорит:

– Твоя Марфушка к реке побежала.

Кондратьевна ноги в руки – и ну догонять Марфушку.

А мельник все трясется, корежит его всего, больно ему, умирать не хочется. Бьется он головой о порог, всю в кровь разбил. Снова он Марфушку просит:

– Подойди ко мне, доченька, у меня для тебя гостинец – такой, что во всем свете не сыскать.

Марфушка стоит, не шелохнется, страшно ей.

Прибежала Кондратьевна на реку, а там бабы белье стирают. Говорят:

– Побежала твоя Марфушка на мельницу.

А мельник опять Марфушку упрашивает:

– Разве я тебя не любил, не баловал, не дарил гостинцев сахарных? Подойди ко мне, протяни руку, дам тебе гостинец на память, некому мне его отдать, только тебе, доченька ты моя кровная. Возьми его – и тогда умру я спокойно.

Стало Марфушке интересно, она и спрашивает:

– Что это за гостинец?

Говорит ей мельник:

– Он гостинец невидимый, нечуянный, руками его не потрогать, глазами не увидеть, словами не назвать. Подойди ко мне поближе, я руку протяну, скажу: На тебе на память! – а ты мне руку пожми, тогда он твой и будет.

Подошла к нему Марфушка, протянул ей мельник пустую руку, говорит:

– На тебе на память! – а тут Кондратьевна во двор вбежала да как закричит:

– Отдай тому, у кого взял!

Застонал мельник пуще прежнего, начало его бить-корежить, руки все скрючило, кровь изо рта пошла. Говорит он:

– Зря ты, Марфушка, не взяла у меня гостинец. Не будет теперь покоя ни тебе, ни детям твоим, ни внукам, пока не найдут меня, пока не заберут гостинец.

Испугалась Марфушка, отскочила. Говорит ей Кондратьевна:

– Беги, внучка, к столяру, пусть топор берет и сюда спешит.

Побежала Марфушка, а Кондратьевна говорит мельнику:

– Мучайся, старый колдун, мучайся, это тебе наказание за мою доченьку Марью! Ты ее загубил-обрюхатил!

Еще пуще застонал мельник, язык прокушенный высунул, слова сказать не может, совсем кончается.

Привела Марфушка столяра, тот на крышу полез, стал конек снимать – как снял его, так мельник и помер.

Оставили его в избе на ночь, утром приходят – нет тела, а на полу следы мокрые, нечеловеческие – к запруде ведут.

Стала снова жить Марфушка вдвоем с бабушкой, а через год прискакали в деревню злые люди, все зерно забрали, лошадей увели, и полдеревни зимой с голоду померло, и тож старая Кондратьевна. И пошла Марфушка в город, а дошла или нет – кто ж о том знает?

Эх, грехи наши тяжкие.

96. Как влитое

Меня звали Марина, теперь зовут Вика. Я говорю – в честь викканства, ведовства. Я – ведьма, у меня такая работа.

Старым друзьям я говорю:

– Ведьма – это только слово. Многие люди никогда не обратятся к психотерапевту, не будут заниматься медитацией и йогой – одни пойдут в церковь, другие придут ко мне. У меня самая обычная хелперская профессия, никакой мистики.

Хелпер – тот, кто помогает. Врач, священник, терапевт. Люди приходят ко мне за помощью. Разные люди, и у каждого своя жизнь. Что значит: чем я могу им помочь? Ну да, они не знают себя, не знают своей жизни. Но я по крайней мере пытаюсь, пытаюсь помочь, пытаюсь вместе с ними рассказать их историю.

Это женское дело – рассказывать истории. Мужчины создают эпосы и романы – женщины рассказывают истории. И я рассказываю свою тысячу и одну историю, словно боюсь, что когда замолчу – мне отрубят голову, как Шехерезаде.

Старые друзья слушают и кивают, успокоенные, а потом рассказывают про работу и семью – и, бывает, я рассказываю вместе с ними.

Потому что я соврала. Быть ведьмой – это не обычная хелперская профессия.

Быть ведьмой – это значит вручить себя Великой Матери. Превратить себя в пустой сосуд, который наполняет Она. И потому все мои истории рассказаны не мной – это Великая Мать говорит моими устами. Я и сама не знаю, чем закончится мой рассказ.

Иногда я получаю от нее истории людей. Иногда – предметов. Иногда – истории о связи явлений, тайной, глубокой связи, что тянется через страны и десятилетия. Иногда – о дедах и прадедах, о живых и умерших, о женщинах и мужчинах, о земле и небе, о воде и огне, о посмертных мытарствах и перерождениях, о нерожденных и о новорожденных.

Я понимаю, Великой Матери нужны рассказчицы. Она любит меня, но временами мне кажется, она просто держит меня про запас, чтобы в нужный момент вынуть, как шулер – козырной туз из рукава.

И тогда я хочу рассказывать истории о себе самой.

Например, вот такую.

За десять лет карьеры профессиональной ведьмы обрастаешь вещами: хрустальные шары, магические кристаллы, целебные травы, целый гардероб одежды… предметы сами находят тебя, и потом не всегда хватает сил расстаться, когда они уже не нужны.

То же самое с людьми. В какой-то момент начинаешь узнавать девочек, раз за разом приходящих на твои лекции, потом зовешь кого-нибудь из них на закрытый семинар, приглашаешь к себе домой, рассказываешь разное – и вот, глядишь, у тебя уже устойчивый круг поклонниц, которые ловят каждое слово и бегают к тебе со своими горестями и радостями, как к любимой учительнице в средней школе.

Каждая ведьма – немного учительница, тут ничего не поделаешь.

Дарья появилась среди «моих девочек» пару лет назад. Молодая, неглупая, способная – она могла бы многому научиться, если бы захотела. К сожалению, Дарья ничем не занималась глубоко. Я учила ее викканству, где-то еще она изучала сексуальную магию, йогу, тантрический буддизм, и не знаю даже, что еще. Я сказала «способная», потому что иногда ей удавались довольно сложные вещи.

Есть такая практика: надо сформулировать проблему, войти в транс и сказать решение. В указанный срок все сбывается.

Понятно, что большинство людей в трансе просто видят решение проблемы. Здесь, честно говоря, нет никакого особого колдовства – это и психотерапевты умеют.

Так вот, в трансе Дарья рассказала, что хочет устроить свою жизнь следующим образом. Ей нужен немолодой мужчина с деньгами, который влюбится в нее и снимет квартиру. С ним должно быть интересно говорить, он должен Дарью любить и не стремиться контролировать ее жизнь (в том числе сексуальную). Лет пятнадцать назад, в моей молодости, это называлось «спонсор». Такие иногда доставались длинноногим блондинкам модельного вида или провинциальным красавицам, приехавшим покорять столицу.