Книга Паргоронские байки. Том 1 - Ксения Рудазова

- Что, вихрастый, батька опять тебя прижимает? – потрепал меня по голове дядя. – Ну ничего, ничего. Сдриснешь от него в школу, вздохнешь свободней.

- Он говорит, что я экзамены не сдам, - пожаловался я простодушно.

Дядя Жробис удивленно приподнял брови.

- Гурим, ты зачем ребенка настраиваешь на поражение?! – крикнул он отцу.

- Я готовлю его к неизбежному, если он продолжит так учиться, - холодно ответил тот.

- Тьфу, дурак, – еле слышно ругнулся мой дядя.

Пока что он единственный вручил мне подарок. Набор светящихся красок. В детстве я очень любил рисовать... потом у меня этот интерес угас.

А еще минут через двадцать прилетела моя тетя Маврозия, младшая сестра отца и дяди Жробиса. Она на тот момент тоже была еще не профессором, а только магистром – и раздражала она папу даже сильнее меня. Зато я... я любил ее почти так же сильно, как дядю.

Моя тогда еще довольно молодая тетка была из тех, кого называют «стильными волшебниками». Она очень тщательно подбирала одежду, носила все эти классические атрибуты, использовала специальную косметику, и вообще в ее случае хватало одного взгляда, чтобы понять: перед тобой чародейка, причем некромант. Думаю, она бы тебе понравилась, Бельзедор.

А еще она так и не вышла замуж и принципиально отказывалась заводить детей. Отца злили собственные пять неудач из шести, злили трое немогущих отпрысков дяди Жробиса... но тетя Маврозия даже попытаться отказывалась! Одно время папа наседал на нее так, что она почти перестала прилетать в гости, но потом махнул рукой.

Пока была жива бабушка Лурия, семейные слеты проходили веселее. Она была настоящей душой клана Дегатти. Но три года назад она умерла, а дедушка Айза после этого замкнулся в себе, перебрался в мансарду и весь ушел в свои исторические изыскания. Иногда я все еще пробирался к нему, прячась от отцовского надзора, и часами сидел, слушал байки о старой Мистерии.

Рассказывая их, дедушка оживал, ненадолго становился прежним. Честно говоря, именно как волшебник он никогда особо не блистал и до профессора дошел не столько талантом, сколько многочисленными учеными трудами. Много лет преподавал в КА историю магии.

Формально он все еще оставался главой семьи и хозяином усадьбы. По факту же всем здесь давно заправлял его старший сын – мой отец. Дядя Жробис и тетя Маврозия съехали еще до моего рождения – у первого большое поместье, как у многих адептов Арбораза, а вторая живет в Валестре, на шестом этаже многоквартирной башни.

Я не виню их, что редко приезжали в гости. Желчный нрав моего отца мог выносить только другой мой дядя, Курдамоль. Он вообще мало кого замечал вокруг себя – его интересовала исключительно чистая магия. В отличие от мамы, он так и не стал профессором, да и магистра получил как-то случайно, хотя таланта в нем хватило бы и на премию Бриара. Типичная судьба ленивых и нерасторопных волшебников – они, может, и заслуживают высоких званий, но не хотят тратить время на связанные с ними хлопоты.

Ну а потом он и вовсе отрезал для себя возможность карьерного роста. Стал магиозом. Впрочем, это случится еще очень нескоро и к моей личной истории отношения не имеет.

Поскольку сегодня все-таки был праздник, отец распорядился накрыть стол. В те времена у нас были слуги – и не только артефактные немтыри, но и живые люди... индивиды. Был садовник, угрюмый и неразговорчивый тролль. Была птичница, юная прелестная девушка, которая потом соблазнила моего брата... ну или это он ее соблазнил. Показания разнились.

И была кухарка. Человек, которого я ненавидел почти так же, как отца. Стряпала она изумительно, но была при этом вздорной, ожесточенной особой. Сама из старой волшебной семьи, она была в чем-то моей прямой противоположностью. Я родился единственным одаренным из шестерых детей, она же, напротив, была единственной немогущей из... восьми!

Как я слышал, ее братья и сестры многого не добились. В основном бакалавры и специалисты. Но они все были волшебниками. А она в итоге докатилась до того, что стала прислуживать другой волшебной семье.

Уверен, что она могла бы просто жить у родни на иждивении. Уйма немогущих так живет. Но это нужно проглотить гордость – а гордости в нашей кухарке хватило бы на десятерых. Она решила, что лучше быть служанкой, чем приживалкой – и прослужила в нашей усадьбе до самой смерти.

Причем к моим братьям и сестрам она была несказанно ласкова. Они разделяли ее горькую судьбу. Да и меня она привечала первые годы... пока не обнаружилось, что я отнюдь не бесталанен.

После этого она стала смотреть на меня, как на живое оскорбление.

- Один вопрос, - перебил Бельзедор. – Эта кухарка сыграет какую-то важную роль в твоей истории?

- Нет, абсолютно никакой.

- Тогда зачем ты так долго про нее рассказываешь?

- Извини, отвлекся что-то.

За столом я сразу принялся уплетать за обе щеки. Стряпала наша кухарка, повторюсь, изумительно – причем безо всякого волшебства! Отец терпеть не мог наколдованную пищу.

И глядя, с какой жадностью я лопаю, он едва не ударил кулаком по столу. Не будь здесь дедушки, моих дядьев и теток, маленьких кузенов... думаю, он бы накричал на меня, выволок из-за стола и отправил заниматься. Он всегда так делал, когда ему казалось, что я получаю незаслуженное удовольствие.

Но сегодня он только процедил сквозь зубы:

- Майно, я еще не разрешал тебе есть.

Тогда я стал есть еще быстрее, с вызовом глядя на отца. Почти давился, хватал огромные куски.

Я знал, что при всей родне он меня обеда не лишит. Не в мой день рождения. Завтра мне это наверняка аукнется... возможно, даже сегодня, если дядя Жробис не останется ночевать.

Он вот, кстати, почти ничего не ел. Удивительное зрелище для всех, кто знает моего дядю. Внимательно смотрел на своего брата, постукивал пальцами по столу. Потом медленно произнес:

- Гурим, уделишь мне немного времени после обеда? Надо поговорить.

- И мне, - присоединилась тетя Маврозия, вытирая губы салфеткой.

Конечно, я подслушивал. Прекрасно же понимал, что речь пойдет обо мне. Я залез по водосточной трубе и устроился в выемке возле окна отцовского кабинета. Когда-то там была врезана каменная горгулья, но мама оживила ее в ходе одного из экспериментов. Не знаю, что с ней потом стало.

К тому времени, как я залез, отец, дядя и тетя уже почти перешли на крик. Мама тоже присутствовала, но как раз она молча сидела в кресле, и вид у нее был такой, словно ее до смерти утомило все сущее.

- Гурим, я не знаю, чего ты добиваешься, но я устал наблюдать, как ты тиранишь моего племянника! – гневно говорил дядя Жробис. – У тебя с головой все в порядке? Может, тебе нужна помощь Госпитиума?

- Не указывай мне, как воспитывать моего сына, - ледяным тоном ответил отец. – Занимайся лучше своими.