Книга Пришествие Зверя том 2, Антология - Дэвид Гаймер

Он же приказал уничтожить лояльных бойцов.

— Ты был неправ?

— Нет.

Он был поражен, что даже этот ответ дался без труда. Нет. Он был прав. Выбора на самом деле толком и не было. Он сделал то, что сделала необходимым война. Сомнения его стали гневом на несправедливость проклятий, полученных за сохранение Империума.

— Ты не был неправ, — сказал Калькатор. — И мы тоже, и так повторялось раз за разом, пока наконец не стало понятно, что наши жертвы напрасны. — Он хотел сказать что-то еще, но лишь покачал головой. — Я должен возвращаться на «Палимод». Мы еще поговорим.

Калькатор ушел. Церберин смотрел ему вслед, думая о жертвах, чувствуя, как гнев переходит в ярость. Прежде чем Калькатор скрылся за дверью библиариума, Церберину показалось, что он слова услышал голос Железного Воина. Этого не могло быть, потому что голос прозвучал за плечом. Едва ли даже шепот, но словно бы и громче, чем крик. Всего одно слово.

Брат.

Глава 8

Кальдера — Асциев Разлом

— Им нужно еще время?

Он истекал кровью. Его корабль истекал воздухом. Родольф засмеялся. Боль прошила торс, и он умолк. Хотя бы зрение снова прояснилось.

Грот говорила по воксу с Вейлоном Кейлом.

— Да, адмирал, — сказала она Родольфу, — командир связывался с магистром ордена Курландом. Они нашли примарха. — Она не сводила глаз с экранов такитариума и с окулюса. Взорвался еще один корабль Механикус, забрав с собой орочий штурмовик — но в сопровождении «Завершенности» образовалась брешь. — Огонь по правому борту!

Родольф потянулся к воксу.

— Командир Кейл, почему ударная группировка не эвакуируется?

— Кампания не окончена, примарх намеревается отбить Кальдеру у орков.

«Немыслимо», — подумал Родольф. Он одернул себя, прежде чем заговорить. Он понимал, что в словах Кейла прозвучали два немыслимых, невозможных момента. Первый — очистить мир от этой орочьей армии. Вскоре зеленокожие уничтожат то, что осталось от имперской флотилии, и уже ничто не помешает превосходящим силам подкрепления высадиться на планету. Второй — присутствие Вулкана.

Его нашли. Родольф верил в необходимость миссии. Он не верил в ее успех.

Вулкана нашли.

Невозможное стало правдой. Стало быть, его долг прост. Он посмотрел на Грот, которая ждала, когда он исполнит этот долг. Он не сомневался, что, если не исполнит, она объявит его некомпетентным — и будет права.

— Скажите магистру Курланду, что мы будем драться до победы, — сказал он Кейлу.

— Охотно. Да ведет вас Император, адмирал.

Родольф выпрямился. Сердце его дрогнуло и гулко ударило, накачанное стимуляторами, но он почувствовал себя сильнее. Он сглотнул кровь, чувствуя вкус железа и решимости.

Орочий таран пробил корвет «Освященный клинок». Средняя часть корвета распалась, его остов взорвался сразу после того, как посудина зеленокожих оставила позади труп корабля. Взрыв оказался слишком сильным для более слабых задних щитов корабля-тарана. Ударная волна врезалась ему в корму, и тот продолжил путь к надстройке «Завершенности», уже разваливаясь на куски. Те коснулись кормы крейсера и поползли вдоль корпуса, медленно и неостановимо.

— Поднять нос! — крикнул Родольф.

Избежать беды было невозможно — разве что выбрать ее, и он предпочел меньшую из бед.

«Завершенность» поднялась. Родольф смотрел в окулюс. Сначала движение было практически незаметно. Таран пожирал расстояние до надстройки слишком медленно. Адмирал приготовился к огненному концу.

Заметное движение. Грациозное. Постепенное. Таран летел низко, очень низко. Шпили на корпусе коснулись брюха орочьего корабля. Этого оказалось достаточно — тот опустил нос и, обратившись в пылающий металлический шар, обрушился на корму «Завершенности» в нескольких сотнях метров от основания надстройки.

Родольф вцепился в пульт и облокотился на него как раз перед ударом. Он устоял, когда весь корабль содрогнулся. Гул красноречиво говорил о серьезности раны. Окулюс показал, что всё, находившееся перед настройкой, исчезло в огненном вихре. По всему мостику сервиторы наперебой сообщали о повреждениях. Грот с мрачным видом постукивала по экранам такитариума, пока не появился внятный отчет. Родольф видел, что количество жертв насчитывало десятки тысяч и продолжало расти. На двух третях корабля вырубилось электричество. Пустотные щиты обрушились почти на полминуты, и орочьи снаряды пробили новые дыры в броне. Когда щиты снова заработали, они функционировали всего на сорок процентов.

В корме зиял разрыв в полкилометра шириной. Атмосфера улетучивалась в бездну. Перегородки разгерметизировались. В центре корабля полностью утратили атмосферу верхние десять палуб.

Потери всё продолжали расти. Вакуум затушил несколько пожаров, другие же продолжали расползаться, потому что был воздух, чтобы их подпитывать. Орудийные батареи выходили из строя одна за другой.

— Управление? — спросил Родольф.

— Пока еще есть, — отозвалась Грот. — Едва-едва.

А он все еще стоял, дышал и думал. Все еще командовал. Едва-едва. Впрочем, этого было достаточно.

— Держите курс на луну зеленокожих, — сказал Родольф и неровно вдохнул. Он поклялся, что продержится в сознании до полного разрушения корабля. — Не дайте им успокоиться.

Лакколит стенал под бременем войны. Он горел. Он кричал в бушующей ночи.

Кулаки Образцовые разделились и побежали по обе стороны улицы в сторону шагателей. Пушки Механикус нацелили лучи в головы чудовищ. На крышах уцелевших зданий и на гребнях завалов собрались скитарии и атаковали орочью пехоту. Шагающие машины стреляли налево и направо, обрушивая очередные постройки. Мощь их потрясала. Но отступать было невозможно — лишь атаковать их в ответ.

«Мы бьемся за время, — сказал себе Тейн, понимая, как мало ему осталось. — Каждая секунда — победа».

И тут машины прекратили огонь. Они шагнули назад. Тейн заморгал. Колоссы словно отступали перед Образцовыми.

— Магистр ордена… — сказал Алойзий.

— Знаю, брат.

Исполины развернулись. Грохоча ногами, они зашагали по проспекту под рев двигателей, выкрученных до предела. Пехота бежала. Орки покидали Лакколит быстрее, чем пришли сюда.

— Что за странное отступление? — недоумевал Алойзий.

— Это не отступление, — догадался Тейн. — Они спешат остановить Последнюю Стену.

«Копье чести» и «Триумф Гималазии» пролетели между вулканами, охраняющими Асциев Разлом. Лава медленно стекала по склонам. Извержения представляли собой медленный размеренный выброс энергии, предотвращающий более серьезный катаклизм. Позади открывался сам разлом. Это был каньон многокилометровой глубины, но меньше двух километров в самом широком месте. Долина Асция была озарена светом завода ксеносов.