Книга Голубая луна - Лорел Гамильтон

Демон бросился на федералов, и они начали умирать. Я изо всех сил заорала:

– Пули не помогут! Молитесь! Молитесь, черт возьми, молитесь!

Я попыталась подать пример, и обнаружила, что наконец смогла вспомнить “Отче наш”. Мой голос подхватил сначала один человек, потом другой. Я слышала, как кто-то читает “Благослови меня, Господь, ибо я согрешил”. Еще кто-то молился не по-христиански. Думаю, это был индуизм, но в любой религии есть свои демоны. И в любой религии есть молитвы. Все, что нужно, это вера. Ничто не прибавляет старой доброй религиозности, как настоящий живой демон.

Держа в пасти человеческое тело, демон поднялся. Шея у человека была сломана, и демон длинным тонким языком ловил текущую кровь. По крайней мере, он никого больше не пытался убить.

Молитвы во тьме становились все громче, а я готова была поспорить, что никто из присутствующих еще никогда так горячо не молился – ни в церкви, ни за ее пределами. Развернувшись на своих кривых ногах, демон направился ко мне. Шарлотта бормотала следующую молитву. Кажется, это была Песнь Песней. Забавно, чего только не вспомнишь в состоянии стресса.

Вытянув в мою сторону длинный палец, демон заговорил низким голосом, таким проржавевшим, будто им пользовались совсем не часто.

– Свободен, – проскрежетал он.

– Да, – ответила я громко. – Ты свободен.

Клюв с залитой кровью головой, похоже, дрогнули. Всего на миг мне показалось, что я вижу человеческое лицо – чистое и почти сияющее, но я никогда не смогу сказать этого наверняка.

– Благодарю, – гулко сказал он и исчез.

Федералы были повсюду. Один из них накинул на плечи Шарлотте куртку с надписью сзади “ФБР”. Я помогла ей сесть и натянуть куртку, которая доходила ей до середины бедер.

Иногда так удобно быть маленькой. Одним из федералов оказался Мейден. Я в полном изумлении уставилась на него.

Улыбнувшись, он опустился рядом с нами на колени.

– С Даниелем все в порядке. Он выкарабкается.

Шарлотта вцепилась ему в рукав.

– Что они сделали с моим мальчиком?

Его улыбка исчезла.

– Они собирались забить его до смерти. Я вызвал подкрепление, но… Они мертвы, миссис Зееман. Они никогда больше не причинят вам зла. Мне так жаль, что я не оказался там сегодня раньше, и не помог вам обоим.

Она кивнула.

– Вы спасли жизнь моему мальчику, ведь так?

Опустив глаза, Мейден помедлил, затем кивнул.

– Тогда не извиняйтесь, – сказала она решительно.

– Интересно, что федеральный агент делал под прикрытием помощника шерифа в таком маленьком городке? – поинтересовалась я.

– Меня отправили к Уилксу, когда здесь начал крутиться Найли. Это сработало.

– И вы вызвали копов штата, – сказала я утвердительно.

Он кивнул.

– Ага.

Подошел еще один агент, и Мейден откланялся.

Я чувствовала приближение Ричарда. Чувствовала, как они скользят меж деревьев. И поняла, что некоторые из них, по крайней мере, не в человеческой форме.

Подозвав агента, который отдал Шарлотте свою куртку, я тихо сказала:

– В лесу несколько вервольфов. Они друзья. Идут на помощь. Не дайте никому в них стрелять, ладно?

Он уставился на меня.

– Вервольфы?

Я укоризненно посмотрела на него.

– Я же не знала, что в дело собирается вмешаться ФБР. Мне было нужно подкрепление.

Последнее замечание заставило его рассмеяться, и он пошел предупреждать остальных, чтобы они не хватались за оружие и не открывали огонь по вервольфам. Не думаю, что они были по этому поводу счастливы, но спорить никто не стал.

Рядом с нами присела женщина в униформе “Скорой” и принялась осматривать Шарлотту, светя ей в глаза фонариком и задавая дурацкие вопросы, по примеру, знает ли та, какое сегодня число и где она находится.

Ричард появился неожиданно, все еще в человеческой форме, но в одних джинсах и ботинках. Шарлотта бросилась из моих рук в его объятья и снова зарыдала. Поднявшись, я оставила Шарлотту в распоряжении ее сына и медиков.

Но не успела я отойти, как меня за руку схватил Ричард. Он смотрел на меня снизу вверх, и в свете луны блестели слезы.

– Спасибо тебе за маму.

Сжав его ладонь, я оставила их. Если я срочно от них не уйду, то опять заплачу.

Ко мне подошел еще один врач “Скорой”.

– Вы Анита Блейк?

– Ага, а что?

– С вами хочет поговорить Франклин Найли. Он умирает. Мы ничего не можем для него сделать.

Я последовала за ним, чтобы поговорить с Найли. Тот лежал на спине. Они наложили тугую повязку, пытаясь остановить кровь, но он был буквально изодран. Я встала так, чтобы он мог видеть меня, не прикладывая к этому усилий.

Облизнув губы, он дважды пытался заговорить прежде, чем у него получилось.

– Как ты прошла в круг?

– Он должен был удерживать зло в себе, или не пускать внутрь. Я – не зло.

– Ты поднимаешь мертвых, – прошептал он.

– Я некромант. Меня всегда мучил вопрос, где это на шкале между добром и злом, но как оказалось, Бог не имеет ничего против.

– Ты вошла в круг, не зная, что для тебя это безопасно?

Он хмурился и был очевидно растерян.

– Не могла же я сидеть и смотреть, как Шарлотта умирает.

– Ты бы принесла себя в жертву ради нее?

Секунду или две я размышляла над вопросом, потом ответила.

– Именно об этом я не думала, но я не могла позволить ей умереть, если у меня была возможность ее спасти.

Он поморщился, прикрыл глаза, потом снова посмотрел на меня.

– И не важно, какую цену пришлось бы заплатить лично тебе?

– Думаю, так, – пожала я плечами.

Он смотрел мимо меня, его взгляд уже не мог сфокусироваться.

– Экстраординарно… экстраординарно…

Он выдохнул с последним звуком и отошел в мир иной. Ребята из “Скорой” набросились на него, как стервятники, но он умер. У них так и не получилось заставить его снова дышать.

Около меня возник бледный Джейсон.

– Анита, Натаниель умирает.

– То есть?

– Он поймал две пули в грудь, когда люди начали стрелять в демона. Федералы знали, кем был Линус, поэтому пользовались серебряными пулями.

– О, Боже, – я схватила Джейсона за руку. – Веди.

С обеих сторон от него были врачи. Опять повязки, кроме того, они установили освещение. В белом свете кожа Натаниеля касалась бледной как воск. Его росой покрывал пот. Когда я опустилась рядом с ним на колени и постаралась пробраться между врачами, его светлые глаза меня не увидели.