Книга Теневая месса - Дарья Кадышева

Сегодня рассвет был именно таким, приглушённый плотной шторой в покоях царя, оттого и свет казался блеклым.

Фанет застал Дометриана одного. Кинтия и Актеон спали в другой комнате. Царь вставал рано и не хотел их будить. Но комната хранила цветочный аромат духов, а перед зеркалом в углу на тумбе были разложены дамские украшения — золотые серьги и ожерелье с рубинами. Царица была здесь ночью.

Фанет не постучался. Тихо проскользнул в покои, зная, что Дометриан уже не спит. Дядя стоял у арки балкона, не решаясь приоткрыть штору и впустить солнечный свет. На нём была белая туника и позолоченный нагрудник — парадный наряд. Фанет оглядел себя. Он заявился к царю в исподнем, накинув сверху тёмно-синюю лацерну. Он особо не раздумывал над своим внешним видом в такой ранний час, тем более, что это была не официальная аудиенция, а встреча в духе «Фанет-загляни-ко-мне-утром-надо-поговорить».

— Archas, — подал голос Фанет и поклонился, хоть царь и не видел этого.

— Генерал, — сухо отвечал Дометриан. — Ты вовремя. Только что из постели?

— Из казармы.

Фанет привык к подъёмам на рассвете настолько, что перестал их ненавидеть ещё лет десять назад, с тех пор, как стал генералом. Однако, когда он возвращался к себе далеко за полночь, вставать рано приходилось с трудом. И утренние тренировки в таком случае не приносили никакого удовольствия.

В последние недели, заполненные суматохой и подготовкой легиона к отбытию на Великую Землю, он ложился очень поздно. Он завидовал гостившим у царя керникам, которые высыпались и упражнялись каждый день. Фанет составил расписание, чтобы не мешать друг другу — легионеры занимали двор до рассвета и перед закатом, а гости — в обед и поздним вечером.

Фанет видел тренировки керников и был рад тому, что они станут его союзниками в борьбе против Инквизиции. Их было мало, но каждый стоил десяти его солдат. В чём их секрет, в эликсирах, ритуалах волхвов или суровом обучении в Кривом Роге, генерал не понимал. Но он бы охотно заполучил себе хотя бы одного в авангард и заключил бы с ним военный контракт. Кажется, керник по имени Рихард приехал искать в Китривирии работу. Надо будет поговорить с ним об этом.

— Как наши воины? Готовы? — поинтересовался Дометриан, приоткрывая штору.

Узкий луч солнца потянулся по бежевой плитке пола и задел стопу Фанета. Царь смотрел на племянника.

— Мой легион всегда готов к войне с людьми.

— Никакой войны не будет, Фанет. Мы это обсуждали.

Генерал проглотил все возмущённые слова, что горели на языке. Конечно, войны не будет. Как же иначе. Дядя страшился, что ответный удар Лека Августа Китривирия не выдержит. Фанет же считал, что разрозненная и управляемая миссионером Лутария — лёгкая мишень. Они за год смогут дойти до Велиграда и взять его. Если привлечь к этому ещё и силы Храдрая, а потом напомнить Птолему его должок перед царём… Успешный исход войны вырисовывался прямо перед глазами.

Новая, плодородная земля бывших княжеств с её бесконечными ресурсами. Тысячи рабов, способных трудиться как на родных полях, так и в Китривирии, в шахтах Лазуритового гнева. И, в конце концов, возможность завершить долгий путь мести, начатый ещё прадедами. Фанет не собирался отказывать себе в таком будущем, но царь был непреклонен.

Взгляды Фанета разделяла его сестра и её дружки, но вряд ли мнение Леты хоть как-то повлияет на Дометриана. И всё же Фанет ловил себя на мысли, что чувствует себя гораздо увереннее с её поддержкой.

Однажды царь мечтал их поженить. До этого не дошло бы, ну или брак был бы просто для вида, однако они могли вместе править. Если бы Лета согласилась. У неё достаточно силы и ума, чтобы управлять страной, и её понимание мира быстро бы привело Китривирию к господству. С такой царицей все княжества могли пасть всего за несколько лет, а Фанет помог бы ей осуществить это. Он никогда не жаждал быть правителем.

Неизвестно кем станет Актеон, когда придёт время занять отцовское место. Будет он думать только о безопасности народа или отважится превратить илиаров в завоевателей? Фанет окажется рядом после того, как Дометриан отойдёт на покой. Это его долг царскому роду. Узы, сильнее кровных, как любил говорить Сцион. И неважно, какие решения примет новый царь. Даже если они не нравятся Фанету, он примет их.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — произнёс вдруг царь, вырывая Фанета из плена мыслей. — И надеюсь, что не совершишь ошибку.

— Я буду держать себя в руках, Archas, — пообещал генерал, вскинув голову.

Свет солнца дотянулся до лица и пёк глаза. Фанет посмотрел на виднеющийся за шторкой край раскалённого шара.

— Я не ослушаюсь твоего приказа, — добавил он и перевёл взгляд на Дометриана.

Дядя верил ему. Он всегда верил. И когда Фанет совершал ошибки, тоже.

— У тебя в распоряжении будет чародейка, — проговорил Дометриан и отпустил штору. Свет вновь стал тусклым. — Если она и Тамариса разгадают тайну силы, обнаруженной в гробнице Ткачей, нашему войску не придётся ничего делать. Магия вернётся, и члены Оплота сами закроют эту кровавую страницу в их истории. Что станет дальше с выжившими инквизиторами, не наша забота. Сделай так, чтобы чародеи присоединились после ко мне.

— А если у магички ничего не выйдет?

— Тогда найди способ освободить Оплот без лишних жертв. Меньше всего нам нужен гнев верховного служителя.

— Это всё равно случится. Чародеи — всё, чего Лек хочет, а мы попытаемся отобрать их у него.

— Делай то, что я говорю, — строго отозвался дядя. — Не переусердствуй. Не проливай кровь тех, кто всего-навсего запутался и следует заветам тирана, не понимая этого.

Фанет кивнул, поджав губы.

— Да, Archas.

Забавно, что чародейка, о которой говорил Дометриан, была той миловидной ведьмочкой, встреченной Фанетом больше года назад на переговорах с Радигостом. Тогда они видели друг в друге врагов. Два молодых представителя двух веками враждующих народов, не понимающих, что не все люди — бессердечные убийцы, а илиары — мстительные отморозки.

Теперь же между ними нет вражды, у них общая цель. Фанет начинал понимать, что с некоторыми людьми можно ладить. Что настоящим неприятелем является отдельный человек, имеющий власть над толпой, а не всё человечество в целом. И нужно поскорее добраться до этого неприятеля. Сегодня это — Лек Август и шайка его инквизиторов. Больше ничего не имеет значения.

Это как отрубить голову змее, чтобы разом погибло всё тело, вся инквизиторская зараза. Главное, чтобы змея не оказалась гидрой, и им не пришлось бороться с двумя головами, выросшими на месте отрубленной. Для этого у Китривирии действительно не хватит сил.

Именно этого и боится Дометриан, считая Лека опасным противником.

Поработить чародеев в княжествах и заставить эльфов и гномов сбежать из страны — это вызывало с одной стороны восхищение. Инквизиция демонстрировала, что с ней необходимо считаться.