Книга Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века - Владислав Голдин

По свидетельству советского офицера, а в будущем генерала армии П.И. Батова, воевавшего в Испании, под его командованием находились десятки белоэмигрантов-добровольцев, у которых слезы появлялись на глазах при звуках песни «Широка страна моя родная». Некоторые из эмигрантов, бывших офицеров, занимали видные должности у республиканцев. Например, бывший полковник В.К. Глиноедский прибыл в Испанию летом 1936 года, будучи членом Коммунистической партии Франции. Под псевдонимом Хулио Хеменес Орха он стал одним из организаторов Арагонского фронта, а позднее начальником артиллерии этого фронта и членом военного совета республики. Глиноедский погиб на передовой 27 декабря 1936 года и был с почестями похоронен в Барселоне.

В республиканском лагере совершенно неожиданно для многих эмигрантов оказался генерал А.В. Есимонтовский. Бывший офицер-гвардеец в дореволюционный период, он в годы Гражданской войны командовал Гвардейской дивизией в Русской Армии генерала Врангеля. Находясь в эмиграции, он принимал активное участие в деятельности монархических организаций, был участником Рейхенгалльского монархического съезда в 1921 году. В это же время, по свидетельству генерала Миллера, он выступал с идеей переброски бывших солдат армии Юденича на советскую территорию для поднятия там восстания. В сотрудничестве с советской разведкой в дальнейшем его не замечали и не подозревали, поэтому его отъезд в Испанию и вступление в республиканскую армию были неожиданными для эмиграции и его сослуживцев.

Авторы, касавшиеся дальнейшей судьбы генерала Есимонтовского, долгое время указывали, что он успешно прошел испанскую войну и умер в 1947-м или после 1947 года. И лишь в последнее время в литературе появились иные данные об этом, уточнявшие, к тому же, должности, которые он занимал в республиканской армии. С осени 1936 года бывший белый генерал был наблюдателем при штабе 35-й дивизии, а затем начальником обоза. Он участвовал и в организации диверсионной школы. Зимой 1937 года он тяжело заболел туберкулезом и вскоре умер. К генералу Есимонтовскому автор еще вернется в дальнейшем в связи со следственными показаниями Е.К. Миллера в Москве, на Лубянке, осенью 1937 года.

В марте 1937 года в республиканскую Испанию прибыл генерал П.П. Дьяконов и находился здесь до конца войны. Он был аккредитован в качестве военного корреспондента, и его не раз видели в машине советского посла во время посещения линии фронта у Мадрида и Арагона. На деле же он не только занимался журналистской деятельностью, но и выполнял задания советских спецслужб.

На стороне республиканцев воевал младший сын захваченного чекистами и погибшего в Москве Б.В. Савинкова Лев, прибывший в Испанию из Франции, где работал шофером. Не менее любопытен при этом тот факт, что он, владея пятью иностранными языками и выполняя функции переводчика, служил под командованием Г.С. Сыроежкина, который активно участвовал в свое время в операции «Синдикат–2» по выводу Савинкова-старшего в СССР и аресту его там. Майор госбезопасности Сыроежкин был старшим военным советником в знаменитом 14-м специальном корпусе, действовавшем в тылу франкистов и выполнявшем разведывательно-диверсионные операции.

Л.Б. Савинков стал капитаном республиканской армии. В дальнейшем он сражался в рядах движения Сопротивления во Франции против нацистов и участвовал в освобождении Парижа. А вот его испанскому командиру — Г.С. Сыроежкину была уготована иная судьба. В конце 1938 года он был отозван в СССР и 8 февраля 1939 года арестован. Обвиняли его в шпионаже в пользу Польши и в контрреволюционной деятельности. 26 февраля 1938 года Сыроежкин был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания и тот же день расстрелян. Посмертная реабилитация его состоялась в 1958 году.

Причины того, что сотни эмигрантов сражались в Испании на стороне республиканцев, что было во много раз больше численности тех, кто воевал у франкистов, были различны: нежелание влачить жалкое существование в эмиграции, стремление заслужить прощение и вернуться на родину и др. Например, советский офицер и будущий генерал-лейтенант А. Ветров, сражавшийся в Испании, вспоминал, что встреченные им среди интербригадовцев белоэмигранты заявляли ему, что «хотели в бою заслужить право называться советскими гражданами, мечтая возвратиться на Родину предков». А известный республиканец Дж. Корнфорд утверждал, что встреченные им в Барселоне русские белые любили выпить, после чего пели русские народные песни и славили Сталина как «отца родного». Антифашистская позиция, занятая значительной частью русских эмигрантов, что воплощалось и в участии их в боевых действиях на стороне республиканцев, вызывала настороженность франкистов. Это было еще одним фактором, затруднявшим отправку и прием в их ряды русских эмигрантов, бывших военнослужащих, чем занимались, в частности, сподвижники генерала Миллера.

Резидентуры советской разведки в европейских странах тем временем проводили активную работу по подбору и формированию отрядов из русских эмигрантов, прежде всего бывших военнослужащих, для отправки в Испанию и ведения боевых действий на стороне республиканцев.

Бывший начальник Разведупра, ставший в годы Гражданской войны в Испании советским военным советником здесь, Я.К. Берзин, ссылаясь на указание «инстанции» и «хозяина», в шифротелеграмме от 16 января 1937 года давал своим соратникам разъяснение о разрешении возвращения в СССР тем из бывших белогвардейцев, которые «честно дрались на стороне республиканских войск в Испании и вследствие ранений или болезни не могли активно участвовать в дальнейшей борьбе». Впрочем, последующие репрессии среди сотрудников советской разведки за рубежом вели к тому, что эмигранты, воевавшие в качестве добровольцев на стороне республиканцев, утрачивали связи с ней, что делало для них невозможным возвращение на родину. Да и сам Берзин вскоре после возвращения из Испании в СССР был арестован и в 1938 году расстрелян.

Касаясь участия эмигрантов-военнослужащих в испанской войне на стороне республиканцев, следует заметить, что далеко не все разделяли их идеалы. Имели место и попытки проникновения в их ряды враждебных элементов. Подобный пример приводил в своих мемуарах, например, бывший советский военспец в Испании, а в дальнейшем генерал и один из героев Сталинградской битвы А.И. Родимцев. Он писал о военном советнике кавалерийского эскадрона дивизии Листера капитане Андрее Савченко, который, по его утверждению, прибыл в республиканскую Испанию с заданием лидеров военной эмиграции «нейтрализовать лучших испанских командиров, комиссаров и советских добровольцев-советников». Выяснилось, что под именем Савченко скрывался бывший есаул Уральского казачьего войска Скрыпник, который был арестован и расстрелян.

Тем временем в рядах российской военной эмиграции продолжали действовать различные организации. Претендовавший на ее сплочение под эгидой РОВСа генерал Миллер и его коллеги, например, пристально и с ревностью следили за деятельностью генерала Туркула и возглавляемого им РНСУВ. Особый интерес вызывала поездка этого генерала в конце зимы — весной 1937 года в Бельгию и Германию, где он встречался в частности с начальником Управления по делам русской эмиграции генералом Бискупским. Эта поездка Туркула получила в эмигрантской печати самые разные толкования. Председателя РОВСа, в частности, особо интересовал вопрос, откуда его оппонент берет средства для финансирования своей организации.