Книга Темная игра смерти. Том 2 - Дэн Симмонс

Он повесил трубку, несколько минут задумчиво посидел в полной тишине и отправился в джакузи.

Лежа под горячими струями воды, Хэрод чуть было не задремал. Ему казалось, что он слышит на изразцовых плитках шаги Марии Чен, идущей к нему с утренней почтой. Он сел, вынул сигарету из пачки, валявшейся рядом с высоким фужером с водкой, закурил и почувствовал приятную расслабленность. «Не так уж плохо, когда можно позволить себе думать о другом», – решил он про себя.

Хэрод снова почти уснул, сигарета догорала уже у самых пальцев, когда из холла вдруг донесся четкий стук каблуков.

Он резко открыл глаза, поднял руки и приготовился встать, если возникнет необходимость. Его оранжевый халат висел в шести футах от него.

В первое мгновение Тони не узнал привлекательную молодую девушку в простом белом платье, но, вглядевшись в глаза нимфетки на миссионерском личике, пухлую нижнюю губу и походку фотомодели, воскликнул:

– Шейла! Черт побери, как ты меня напугала!

– Я принесла вашу почту, – без всякого выражения сказала Шейла Беррингтон. – Я не знала, что вы являетесь членом Национального Географического общества.

– Господи, малышка, а я как раз собирался позвонить тебе, – торопливо забормотал Хэрод. – Объясниться и попросить прощения за тот неприятный эпизод прошлой зимой.

Продолжая ощущать неловкость, Хэрод невольно подумал: не использовать ли ее? Но это означало бы начать все заново. Нет, некоторое время ему придется обойтись без этого.

– Все в порядке, – ответила Шейла. Ее голос всегда был тихим и мечтательным, но сейчас она говорила и вовсе как сомнамбула. Может, эта бедная мормонка открыла для себя наркотики в течение долгого периода вынужденной безработицы?

– Я больше не сержусь, – с отсутствующим видом добавила Шейла. – Господь помог мне это пережить.

– Ну и отлично. – Он стряхнул пепел со своей груди. – Ты была абсолютно права – «Торговец рабынями» не для тебя. Твой класс неизмеримо выше этого дерьма, но я разговаривал сегодня утром с Шу Уильям-сом – он запускает проект для Ориона, мы с тобой идеально подходим. Шу говорит, что Боб Редфорд и еще какой-то парень по имени Том Круз согласились переснять старый…

– Вот ваша почта, – перебила его Шейла, протягивая журнал и стопку писем.

Хэрод сунул в рот сигарету, поднял руку и замер. Серебряный пистолетик, вдруг появившийся в руке Шейлы, был таким крошечным, что показался ему игрушкой, и у пяти произведенных им выстрелов звук тоже был абсолютно игрушечным.

– Эй! – воскликнул он, глядя на пять маленьких отверстий в своей груди и пытаясь смыть их водой. Затем посмотрел на Шейлу Беррингтон, рот у него открылся, выпавшая сигарета завертелась в потоках воды. – О черт, – прошептал продюсер и стал медленно сползать вниз. Горячая вода поглотила сначала его тело, затем лицо.

Шейла Беррингтон с безучастным видом смотрела, как бурлящая поверхность окрасилась в розовый цвет, потом постепенно стала очищаться вследствие поступления свежих потоков и работы фильтров. Круто повернувшись на высоких каблуках, девушка неторопливой походкой прошла в холл, предварительно погасив везде свет. В закрытом шторами помещении стало темно, и лишь случайные солнечные блики, отражаясь от водной глади бассейна, отбрасывали на белую стену замысловатые тени. Будто фильм уже закончился, но проектор еще работал, высвечивая странные узоры на пустом экране.

Глава 78

Кесария, Израиль

Воскресенье, 13 декабря 1981 г.

Натали Престон ехала на своем «фиате» к северу по дороге на Хайфу, то и дело останавливаясь, чтобы насладиться прекрасными пейзажами и зимним солнцем. Она не знала, доведется ли ей еще когда-нибудь побывать здесь.

Прежде чем повернуть к кибуцу Ма'аган Микаэль, ей пришлось задержаться из-за продвижения колонн с военной техникой, но когда она наконец добралась до подножия холма с разбросанными тут и там рожковыми деревьями, военных машин вокруг уже не было.

Как всегда, Сол ожидал ее у нижних ворот и открыл их, чтобы впустить «фиат». Натали выскочила из машины, крепко обняла его, затем отступила на шаг и принялась рассматривать.

– Ты замечательно выглядишь! – воскликнула она, и это почти соответствовало истине. Солу так и не удалось набрать потерянного веса, левая рука и запястье по-прежнему были перебинтованы после недавних операций, но борода его отросла, хоть и стала совсем седой, как у пророка. Темный загар сменил долго державшуюся бледность, а волосы уже доставали до плеч.

Он улыбнулся и знакомым жестом поправил очки в роговой оправе. Натали знала – Сол всегда так делает, когда смущается.

– Ты тоже замечательно выглядишь, – ответил он и махнул рукой молодому сабре, который наблюдал за ними со своего поста. – Пойдем в дом. Обед почти готов.

Пока они ехали по подъездной дорожке к дому, Натали бросила взгляд на перебинтованную руку Сола:

– Как прошла операция?

– Что? – рассеянно переспросил он. – А, прекрасно. – Сол посмотрел на свои бинты так, будто видел их впервые. – Большой палец восстановить не удалось, но, оказывается, без него гораздо удобнее. – Он улыбнулся. – По крайней мере, до тех пор, пока остальные на месте.

– Странно, – промолвила Натали.

– Что именно?

– Два пулевых ранения, пневмония, сотрясение мозга, три сломанных ребра, а порезов и ссадин столько, что хватило бы на целую футбольную команду…

– Еврея трудно убить.

– Нет, я имела в виду другое… – Натали припарковала «фиат» под навесом. – Столько серьезных ранений, а в могилу тебя чуть не свел укус женщины. Ведь из-за него ты едва не лишился руки.

– Укусы человека весьма опасны, это давно известно, – усмехнулся он, открывая для нее дверь машины.

– Но эта мисс Сьюэлл… она не была человеком.

– Конечно, – согласился он, снова поправляя очки. – Думаю, к тому времени уже не была.

Сол приготовил восхитительную трапезу с бараниной и свежевыпеченным хлебом. За столом они болтали о самых разных вещах – курсах лекций Сола в университете в Хайфе, последнем договоре Натали с «Иерусалим-пост» на фотоработы, о своих коллегах и погоде. После фруктового десерта и сыра Натали захотела еще раз побывать на акведуке, и Сол пошел наливать кофе в стальной термос, а она отправилась в свою комнату за толстым свитером. Декабрьские вечера на побережье были прохладными.

Они медленно спустились с холма и миновали апельсиновую рощу, беседуя о насыщенных красках вечернего света и стараясь не обращать внимания на двух молодых израильтян, которые следовали за ними на почтительном расстоянии с перекинутыми через плечо «узи».

– Я очень сожалею о смерти Давида, – грустно сказала Натали, когда они добрались до песчаных дюн. Средиземное море окрасилось в медные цвета.