Книга Сто голосов - Скотт Макконнелл

Что Айн Рэнд думала о Джозефе Маккарти?

Она считала его трусом, неспособным жить согласно своему рангу, однако полагала, что он прав в том, что делает, хотя знает больше и фокусирует свое внимание лишь на коммунистах, пролезших на низшие должности в правительстве.

Айн Рэнд когда-нибудь встречалась с ним?

Она говорила, что встречалась и уговаривала его проявлять такую отвагу, которой требовал его общественный статус, однако в интеллектуальном плане Маккарти не соответствовал своему положению[306].

Казалась ли она огорченной в это время?

O нет. «Огорчаться» — это не про нее. Она считала его дураком и была разочарована тем, что его храбрость не соответствует его убеждениям.

Что вы любите рассказывать об Айн Рэнд?

Мы с Мэри Энн [Сурс] просто обожали Фрэнка Синатру. И однажды мы были у Айн и затеяли разговор о нем, потом Мэри Энн направилась в город, и мы решили привезти Айн записи Синатры, чтобы посмотреть, что она скажет на это. Итак, мы явились к ней примерно с дюжиной долгоиграющих пластинок. Мы словно свихнулись на этой теме и упорно настаивали на своем. Чтобы добиться ее отклика, мы ставили одну пластинку за другой, и она говорила, что понимает, насколько серьезно он относится к тексту, что все очень хорошо и что ей нравится его голос. Она изо всех сил старалась изобразить понимание и симпатию к этой чуждой ей музыке. С другой стороны, она все-таки не отталкивала ее. Она старалась угодить нам, а мы были сентиментальны. Наконец она сказала таким тихим и виноватым голосом: «А нельзя ли сделать вашу музыку чуть потише?» Так что мы не стали проигрывать ей все двенадцать пластинок, и она была благодарна нам.

Позволяют ли ваши воспоминания и впечатления сказать, была ли Айн Рэнд счастлива?

Да, она достигла в жизни всего, чего хотела.

Что Айн Рэнд думала о себе самой?

Она никогда не говорила о самой себе, не рассказывала о начальной поре своей жизни. Не давала себе никаких оценок. Она говорила о своих идеях, но не о своей личности.

Как она воспринимала себя в историческом плане?

Она всегда говорила, что не видит себя в такой перспективе, что ни один человек не может осознать себя в историческом плане или в качестве великого человека. Не то чтобы она уклонялась от ответа, человек всегда каким-то образом воспринимает себя. Леонард говорил ей, что она обладает самым могучим умом во всем мире, и она отвечала: «Нет, я всего лишь честная и интеллигентная женщина». Она не представляла масштаба собственной славы.

Эрл, Джейн, Тамми и Томми Во

Семейство Во приютило Айн Рэнд и Фрэнка O’Коннора под собственным кровом в июле 1969 года во время пребывания последних на мысе Кеннеди на запуске корабля «Аполлон-11». Семейство Во состояло из Эрла, сотрудника NASA, его жены Джейн и их детей Тамми и Томми, которым в это время было соответственно двенадцать и девять лет. Мистер Во скончался в 2001 году.

Даты интервью:

Тамми Во Лайонс — 29 сентября и 20 октября 1998 года.

Джейн Во — 29 сентября 1998 года.

Эрл Во — 2 октября 1998 года.

Томми Во — 2 октября 1998 года.

Скотт Макконнелл: Когда я упоминаю имя Айн Рэнд или миссис O’Коннор, что вам вспоминается?

Тамми Во Лайонс: Помню давний космический старт, семейную пару, приехавшую, чтобы присутствовать на нем, мы тогда были малыми детьми. Мы не знали, кто они такие; нас никогда не знакомили с останавливавшимися у нас людьми. Кажется, наши родители приглашали в разное время четыре разные пары.

Миссис O’Коннор останавливалась в нашем доме в тот уик-энд, когда производился запуск корабля «Аполлон-11», и я познакомилась с ней через марки. Она была очень приятной леди.

Причина, по которой мои родители принимали гостей в своем доме, заключалась в том, что желающим присутствовать при запуске негде было остановиться в нашем городе, места в немногих мотелях расхватывались почти моментально. Поэтому сотрудники NASA проявляли гостеприимство. Выглядело это так: ночлег и завтрак.

Эрл Во: Титусвилль — не слишком большой город. В нем живут всего 40 000 человек.

Джейн Во: Заказ на пребывание в нашем доме они сделали через Титусвилльскую Коммерческую палату. Приехали они поездом, так как она была совершенно уверена в том, что если они полетят самолетом, его непременно захватят угонщики и отведут на Кубу[307], откуда ее обязательно перевезут в Россию и не позволят вернуться назад.

Эрл: Мы сообщили в Титусвилльскую коммерческую палату, что выделим для гостей одну спальню, она обратилась туда и договорилась обо всем. Ее секретарша позвонила нам и подтвердила заказ, a потом позвонила еще раз. Наверно, она решила, что мы не знаем, кто такая миссис Фрэнк O’Коннор, и сообщила нам, что это Айн Рэнд, хотя я, конечно же, это знал.

Тамми: Она хотела оставаться здесь неизвестной.

Джейн: А я и в самом деле не знала, кто она такая. И если бы не моя подруга… Она сама едва не вышла на орбиту, когда узнала от меня по телефону, кого мы ждем, но сама-то я оставалась в полном неведении, потому что я раньше не читала ее книг, но тут-то я приготовилась, купила несколько книг, и она подписалась во всех. Было приятно получить ее автограф с небольшой надписью[308].

Эрл: Приехав, она сразу направилась в Коммерческую Палату в Орландо, у них был приготовлен для нее специальный автомобиль, и они приехали, взяли ее и отвезли обратно. Как мне кажется, надо обладать известным весом для того, чтобы в Палате с тобой так обходились.

Долго ли прожили у вас О’Конноры?

Джейн: Две или три ночи[309].

Вы помните вашу первую встречу с Айн Рэнд?

Тамми: Да, они приехали к нам в то утро, и все мы сели завтракать. Я была в трепете. Ведь она объехала весь свет. С моей, детской, точки зрения это было круто. Тогда мне было только одиннадцать или двенадцать лет. Нам, детям, велели вести себя тихо, потому что эти люди приехали на уик-энд, у них своя, отдельная жизнь, и мы не должны путаться у них под ногами. Но я, главная болтушка, ничего слушать не желала. Я была очень независимым ребенком. Непоседой. И не умела сидеть в уголке.