Книга Польша против Российской империи. История противостояния - Николай Малишевский

что над вами нет еще милосердия божьего, потому что вы отступились от его истинной веры, -

поэтому справедливое польское правительство, прощая вам людские обиды, приказывает только вам:

не помогать уже больше москалю ни в чем, потому что он, должно быть, уже не силен, если просит вашей помощи. А если где москаль был глуп и дал вам ружья, то вы, заколов ночью солдат московских, в лес убегайте, потому что это будет лучше всего.

Милиции и караулов по селам чтоб никаких нигде не было, потому что если поймают кого в карауле или в милиции, то раньше или позже без лишних слов повесят.

Чиншей, оброков и податей в казну московскую, а также панам никаких больше не платить, потому что эта земля уже ваша, а вы подчиняетесь польскому правительству и подати должны платить только в польскую казну.

Этот приказ должен быть прочитан в каждой церкви и в каждом костеле, по всем деревням и имениям для сведения всего народа. А кто этому приказу сопротивляться будет, поп ли это или ксендз, мужик или пан — о любом сообщать польскому правительству, чтоб можно было его потом повесить, или, созвав сельский сход и свершив справедливый суд, без лишних слов вести на виселицу! Потому что кто хочет обиды людской, тот пускай лучше сам ни за грош пропадает!

Дан в гор. Вильно, в день св. Варфоломея лета господня 1863.

Восстание в Литве и Белоруссии, 1863-1864 гг. С. 29-31.

КОНЕЦ НОЯБРЯ — НАЧАЛО ДЕКАБРЯ 1863 г.

ПИСЬМО К. КАЛИНОВСКОГО Б. Ф. ДЛУСКОМУ[193]

Дорогой Болеслав!

Не знаю, благополучно ли доехала твоя сестра, я очень беспокоюсь. Поручено было ей по дороге в Ковно отдать очень компрометирующие бумаги. В это время в Ковно произошли страшные аресты, поэтому не знаю, что с нашими бумагами. Если можешь сообщить нам об этом, постарайся это сделать сразу по получении этого письма.

С расходами будь очень расчетлив, потому что Жировицы и Острая брама[194] официально заявили, что только в том случае все пожертвуют, если ты со ста тысячами французов, а Итальянец [Итальянец — сподвижник К. Калиновского — Ахиллес Бонольди — прим.] со ста тысячами своих побратимов заглянете к ним в гости.

Др. и Эдмунд[195] отправились к сибирским снегам на 8 лет искать золото и серебро, может, они оттуда захотят пополнить нашу убогую кассу. Тебя третьего там не хватает, а Москва очень хотела объединить вас узлом братского союза.

Деньги наши из кассы вооружения забирай и тут же обменивай на винтовки.

Предатель, который повыдавал в Ковне, — поневежский помещик Кушелевский, мне кажется, твой поветовый начальник.

Всех интриганов и склочников присылай сюда к нам, потому что здесь будут иметь основательное поле, для того чтоб показать себя не только в интригах, но смогут даже драться с врагом.

Посербский деморализовал отряд, бросил его, а сам драпанул.

Полк[овник] Духинский (назначенный Высоцким) выехал, хотя и с позволения Отдела, однако своим отъездом не Отдел ему, а он Отделу, а особенно Гродненскому воеводству, сделал большую милость.

Звеждовский[196] после неудачи на Могилевщине с большей легкостью попал за границу, чем в отряд, например в Минском, Гродненском воеводствах или на Жмуди.

Сообщаю тебе об этом, с тем чтобы знал, если понадобится, кого как использовать.

Царские власти точат зубы на меня. Под разными фамилиями ищут меня в Вильнс. Только ради потехи Итальянца должен прибавить, а именно: Chamet напишите какое-нибудь письмо из Парижа с настоящей моей подписью и отошлите postc restante на какое-нибудь имя, может, это отвлечет их усиленное внимание. Не смотрю ни на что, то через окно на крышу, то другими способами всегда счастливо ускользаю из их рук. Бог мне покровительствует, а коль придется повиснуть, то пусть это будет на радость всем литовским панам и пре-светлой Москве.

Ваш Ха[мович].

К. Калиновский: Из печатного и рукописного наследия. Минск: Беларусь, 1988. С. 75-76.

ИЮНЬ 1863 г. «МУЖИЦКАЯ ПРАВДА». № 7

(Текст публикуется на языке оригинала)[197].

Dziaciuki!

Douho mouczau ja, niekazau warn niczoho, bo chocieu rozhledziecsa dobre da rozobrac, szto heto dziejecsia na swieci, sztob uze spowiescic was po sprawiedliwosci da skazac jak nakazuje Boh da sumlenje, szto nam ciepier treba robici. Zdac mouczki bolsz uze nie zmoha! Pomirkujmo tolki szto dumajuc ciepier zrabic z nami. Obiecau nam car ziemlu, — czynouniki, popy da moskali, usi u odzin hotos duryli nas, szto car nam szczyro dumaje, da dasc wolu, Sprawiedli-wuju Wolu. I stuchali my cara. Kazau jon nam jeszcze dwa hody stuzyc panszczynu i panszczynu my adbywali. Nakazau car niekruta dali my jemu i niekruta, a sami mouczki hledzieli, jak naszych synkou da bratou na kraj swieta pahnali. Nakinuu nam podusznoho — ptacili my podusznie za zywych i umiertych, za dzieciej da za starcou nieduzych, placili my ziemsku powinnosc, da usielakije zbory, ptacili na pasiarednika, na praulenje, starszynam, pisaram okruznym, asesoram — da Boh wiedaje kamu nie ptacili — da usio niepytalis kudy jduc naszy hroszy. Usi nas kryudzili da usi obdzirali i biu nas silniejszyj, kryudziu bohatszyj — a na toje nidze niebyto sprawiedliwosci. My usio mouczali, da stuchali, usim ktanialis, za usio ptacili, usio cierpieli zduczy kanca, bo spodziejalis sprawiedliwoj wolnosci, spodziejalis, szto daduc wolnuju ziemielku da u podusznom sprawiedliwy pobor budzie. Zamist toho sztob oddac naszu ziemielku, da jakujus ziemlu?! hetu szto z dziedou pradziedou, krounoju pracej dziesiac raz uze jeje zarabili da zaptacili. Za hetu ziemlu car nakazuje nam czynszy ptacic u kaznaczejstwo. Da jakijez czynszy? Jakije uzdumajecca postanowic czynounikam, da sudowym krowopijcam, da jeszcze z koznym hodom usio bolszyje da bolszyje. Так woli nam uze i nie budzie: wiek cety ptaci, da na wiek niesi astatki, sztob odptacicsa Palatam da Prauwleniam. Padmanuu ze nas car, a jeho stuzki popy, czynouniki da moskali podwieli nas jak czort dobru duszu.