Книга Жертва - Гарольд Карлтон

— Ты, случайно, не употребляешь наркотики? — прошептал он.

Она хмыкнула.

— Мальчишки — опаснее наркотиков, — заявила она. — По крайней мере, те мальчишки, которые интересны мне.

— Будь осторожна, Соня, — попросил он. — Помнишь, как мне пришлось выручать тебя?

— Нечего постоянно тыкать мне этим в лицо! — крикнула она. — Я не потерплю никаких замечаний от сосунка, который спит с собственной матерью! — Голос ее звенел так громко, что заставил замолчать весь ресторан.

Марк не мог поднять глаза даже на сидевших за ближайшими столиками. Он впился взглядом в ее лицо, чувствуя, как полыхают его собственные щеки.

— Возьми назад свои слова, Соня, — тихо сказал он. Глаза ее расширились от насмешливого удивления, с которым она вытирала салфеткой губы.

— Каждому маленькому мальчику хочется переспать со своей мамочкой — ты разве не читал Фрейда? — подзуживала она. — И ты мне собираешься рассказывать, что не спишь с ней в одной постели?

Марк поднялся и стал надевать пальто, висевшее на спинке его стула. На стол он положил немного денег.

— Моя доля, — объяснил он. Он повернулся было, чтобы уйти, но что-то в ее взгляде заставило его остановиться. — Ты больна, ты знаешь об этом? — спросил он. — У тебя наверняка психическое расстройство. Я даже не знаю, почему…

— Ну? — Ее фиалковые глаза блеснули гневом, но он почувствовал не без удивления, что этот гнев обращен не на него. — Скажи матери, чтобы перестала переводить мне деньги! — Она рассмеялась. — С тех пор как мне исполнилось пятнадцать, я и цента не взяла от этой суммы! Это ты тратишь деньги, которые она получает за свои ничтожные книжонки! Мне жаль те деревья, которые рубят, чтобы печатать ее, если хочешь знать! Я вот-вот подпишу контракт на огромные миллионы, и что ты после этого еще от меня хочешь?

— Мне жалко тебя, Соня.

Он с состраданием покачал головой и пошел прочь, но она дернула его за кисть и с силой усадила.

— Подожди, Марк! — Она смотрела на него; ее прекрасная длинная шея изогнулась, и сколько же фотографов мечтали о таком изгибе! — Ты-то помнишь, как папа называл меня своей принцессой? — прошептала она. — Ведь он правда любил меня, да?

Он пожал плечами:

— Думаю, да. А что? Слезы потекли по лицу Сони.

— Я хожу навещать его каждое воскресенье, — напомнила она. — Я же говорила тебе. Я пытаюсь увидеться с ним! Но он не хочет видеть меня! — Она легким движением руки смахнула слезы со щеки. — Даже сейчас, когда он умирает, он отказывается меня видеть. — Она всхлипывала, вертя в пальцах салфетку.

Марк как зачарованный смотрел на нее.

— Но почему? — спросил он.

— Ты знаешь, чем я занималась. Один из парней, который там был, оказался в одной тюрьме с отцом. Он все рассказал папе о той сумасшедшей девчонке, с которой был, прежде чем сообразил, что папа — мой отец! И вот теперь папа не хочет меня видеть! Я единственный человек на земле, который любит его, а он не желает меня видеть!

Соне предстояло освободиться от своего гнусного настроения к вечеру. Только один человек имел теперь для нее значение — Рэй Левэр, твердила она себе. Его голос струился из стереоколонок и сейчас, когда она принимала ванну. Одновременно она слушала сообщения, которые оставили на автоответчике, пока она отсутствовала. Ее агент подтвердил один из контрактов. Стилист позвонил, чтобы сообщить, что он подыскал бриллиантовую серьгу, точно такую, какую Соня потеряла. Парень, с которым она познакомилась в каком-то странном клубе, предложил встретиться. Эти сообщения совершенно ее не трогали. Только Рэй что-то значил. Только Рэй и мог что-то значить. Нужно было особенно тщательно продумать свой туалет. Но слишком элегантной ей нельзя выглядеть сегодня вечером. Выглядеть слишком элегантной опасно. Опасно! Каждое слово заставляло ее сердце биться сильнее.

Она медленно накрасилась, сидя на краешке ванны. Когда в шесть часов зазвонил телефон, она включила автоответчик. Это был ее нынешний воздыхатель — Дэвид Ласалль.

— Соня! — Голос его звучал бодро, твердо, уверенно. — Снимай трубку, малышка. Я же знаю, что ты там.

Она аккуратно вытащила кисточку из тюбика с тушью и стала наносить ее на ресницы.

— Я знаю, что ты слушаешь, — продолжал голос. Она улыбнулась самой себе.

— Ах ты, тупой идиот, — произнесла она вслух.

— Когда мы встретимся? — допытывался голос. Она расхохоталась.

— Это будет зависеть от сегодняшнего вечера, — ответила она, хотя он и не мог ее слышать. — Может быть, никогда!

— Ты собираешься снять трубку в конце концов? — Голос зазвучал еще более жестко. — Или мне нужно явиться самому и взломать дверь?

— Твоими-то наманикюренными ручками? — ухмыльнулась она. — Или твой шофер сделает это за тебя?

— Пожалуйста, детка. — Голос его стал елейным. — Не развлечься ли нам завтра вечером? Ведь вчера нам было так славно!

Она подвела брови, прикусив зубками кончик языка. Вчерашний вечер принес ей чистый доход от фотографий в «Посте», «ВВД» и «Таймсе».

— С этого момента я не собираюсь иметь дело с богатым человеком из общества, — произнесла она.

— Я думал, что я тебе нравлюсь, — благоразумно напомнил голос.

— Ах ты, блевотина! — закричала Соня на автоответчик. — Дэвид Ласалль, бедный маленький богатенький мальчишка! Да, трахаешь ты классно, и чего ты хочешь? Медаль на грудь?

На прошлой неделе, лежа рядом с ней в постели, Дэвид вместе с ней прослушивал сообщения автоответчика с мольбами и упрашиваниями мазохистов и вместе с ней потешался над мужчинами, повторяющими ее имя, некоторые из которых были знамениты. Он поверил, будто она впустила его в свой мир, льстя себе, что он находится по ту сторону этой агонии. Он и мысли не допускал, что она держит его для того же самого! Как это он мог представить, что она занимается тем же самым с другими парнями за его спиной! На другом конце повесили трубку. Ничего, позвонит снова — таков весь Нью-Йорк. Соня была большим знатоком в этой игре временной ненужности. Обычное любовное зелье на Манхэттене.

Она сделала прическу, собрав волосы сначала вперед, так что они упали ей на лицо, и взбила их щеткой. Она думала о своем отце и о том, как посылала ему свои первые фотокарточки, где она снималась как модель, чтобы показать ему, как она хорошо выглядит. А потом от него пришла коротенькая записка, в которой он просил больше не посылать снимков. Но она продолжала любить его, потому что считала это своим долгом. Если вы единственный человек на свете, который любит другого человека, разве вы можете позволить себе разлюбить его? «Ах, папочка, — думала она. — Ты должен победить рак! Я бы ухаживала за тобой и помогла преодолеть любую болезнь, если бы ты поверил в мою любовь!»

Снова зазвонил телефон: опять Дэвид.

— Прости меня за предыдущий звонок, — послышался его голос. — Теперь я хочу просто оставить сообщение, Соня. Может, тебя и в самом деле нет и ты где-то демонстрируешь свои прелести. Ну, неважно, я только хотел сказать, что мне не хотелось бы оставлять тебе лишь сухое сообщение. Позвони мне, когда появишься, детка. Давай встретимся попозже или просто поболтаем, ладно? Я люблю тебя.