Книга Последнее лето - Елена Арсеньева

Взглянув на стол перед Инной, он с трудом подавилнервический смешок: конечно, несостоявшееся пари было бы им выиграно вчистую.Интересно, Инна поделилась окороком с кем-нибудь из соседнего кабинета или,может, с лакеем? Не могла же она столько съесть за какие-то четверть часа!

А вот и котлетка пожарская! И фунтичек такой розовенькийсверху, красивенький такой, жаль, съесть его нельзя, он бумажный, зато можносъесть и сочную котлетку, и сухарики желтые, сквозящие маслом, и картофельжареный, и грибной соус… Эх, кабы можно было жизнь прожить, вкушая одникотлеты, это была бы прекрасная жизнь!

С трудом подавляя желание вцепиться в котлету прямо руками(все-таки он страшно изголодался на нервной почве!), Гаврилов спросил у лакеябумаги, написал записку и приказал отнести в игорный зал такому-то господину,который сидит у стола преферансистов.

Инна, безостановочно работая челюстями, слушала описание синтересом.

– Он в самом деле красив, этот молодой человек? –спросила, когда лакей вышел.

– Инна, у нас нынче поезд в Москву, – не безукоризны проговорил Гаврилов, глядя, как затрепетали ее ноздри.

– Ну, до поезда еще многое можно успеть!

– Вы же сказали, диван маленький! – ехиднохихикнул он.

– Да уж как-нибудь…

– Слушайте, у меня с этим человеком серьезный разговор,от которого зависит судьба поручения, данного вам Лениным! – чуть ли невзмолился Гаврилов.

Инна пожала плечами, отложила вилку, встала и наклониласьнад ним:

– Ну, если вы так хотите, чтобы я оставила в покоевашего протеже, надо было Бориску взять с собой. А теперь придется вам за всехотдуваться.

«Ого, ого… Неужели извозчик угадал?!»

Гаврилов с тоской поглядел на вожделенную котлету:

– Да я есть хочу!

– Ничего, потом ваш аппетит только улучшится, –сказала Инна, рывком поднимая его со стула и прижимаясь бедрами к бедрам.

– Остынет же котлета! Да и окорок ваш! –пророчествовал Данила Ильич, уже начиная волноваться.

– А вы быстренько, быстренько…

В самом деле – управиться удалось быстренько.

Довольно улыбаясь, Инна села за стол и принялась есть судвоенной скоростью. Впрочем, Гаврилов тоже не отставал, и через пять минут откотлеты осталась одна добрая память. Надо же, а он-то думал, что с человеком, скоторым ведутся дела, Инна ни за что не станет… Темпора, так сказать, мутантур,и мы туда же!

Стукнули в дверь, появился лакей:

– Пардоньте-с, ваше сиятельство, к вам господин-с,которому вы записочку слать изволили-с.

«Крепкие нервы у господина-с, – насмешливо подумалГаврилов. – Держался до предела. Ну и хорошо, а то ввалился бы раньше… ник чему, совсем ни к чему!»

– Проси, голубчик.

Лакей вышел, придержал дверь:

– Просят-с. Пройдите-с.

Вошел высокий молодой человек, при виде которого Иннапрерывисто вздохнула.

«Н-да!» – подумал обиженно Гаврилов, но тут же скроил самоеприветливое выражение:

– Добрый вечер, господин Аксаков.

– Не пойму, откуда вы меня знаете? Я так не имеюсчастия быть знакомым с вами, – ответил Дмитрий. Ну да, это был именно он,Дмитрий Аксаков.

– Да и без надобности нам с вами знакомиться, –добродушно сказал Гаврилов. – Довольно, что я знаю о вас от общей нашейзнакомой. Мое же имя, отчество, фамилия вам ничего не скажут, только памятьобременят избыточно. Если угодно будет как-то обратиться, можете назвать ИваномИвановичем Ивановым. Имя – это такая чепуха, оно, сами знаете, умрет, «как шумпечальный…

– Волны, плеснувший в берег дальный, как зов ночной влесу глухом», – перебив, закончил цитату Дмитрий и вынул из глазамонокль. – Слова сии считает своим долгом процитировать всяк, кто желаетсохранить инкогнито. Они уже в зубах навязли, этакая банальность!

Голос его зазвенел, и Гаврилов с удовольствиемконстатировал, что Аксаков очень взволнован, еле сдерживается, хотя и продолжалхорохориться совершенно по-мальчишески, при этом косясь на Инну. Понятно,молодой петушок решил перед красавицей выставиться… Нет, шалишь, брат, с тобойвсе кончено, отгуляли кони в поле!

– Однако не обольщайтесь, думая, что я так уж сильномечтал его узнать, – продолжал петушиться Дмитрий. – Просто интересностало, что вы имели в виду, когда писали это!

Он швырнул на стол записку, и Инна с интересом прочла:«Желательно поговорить о прошлом. Я все знаю. Привет от Морта!»

– Хм! – сказала она и отрезала еще ломтик окорока.

– Да вы садитесь, Аксаков. Может быть, желаете с намипоужинать или выпить? – любезно осведомился Гаврилов.

– Благодарствую, я сыт.

Но все же он сел и спрятал монокль в нагрудный карманвизитки.

– Отлично. Тогда не будем время терять, –прихлопнул по столу Гаврилов. – Обстоятельства складываются для васблагоприятно, Дмитрий Дмитриевич. В любое другое время я изрядно помотал бы вамнервы, загадывая загадки и постепенно приводя к серьезному душевномурасстройству, после которого вы бы сами приползли ко мне, моля о пощаде исоглашаясь на все, что я предложу. Но сегодня… У меня остались буквальносчитаные минуты, чтобы поговорить с вами и дать вам возможность выбрать способдальнейшего существования.

– А что в банке? – спокойно спросил Дмитрий.

– Вы совершенно точно выразились, господинпонтер! – восхищенно воскликнул Гаврилов. – Именно в банке! А в банке– Волжском промышленном, позволю уточнить, – миллион рублей в наличности иценных бумагах.

– Вы предлагаете мне банк, что ли, ограбить? –Дмитрий двинул углом рта, что означало улыбку.

Гаврилов тоже двинул углом рта, что означало: шутку оноценил.

– Зачем? Вам все отдадут по доброй воле, как только выполучите право распоряжаться капиталом.

– Право?

– Ну да.

– А как я его получу?

– Да запросто. Вам нужно жениться на АлександреРусановой, только и всего, – легкомысленно пожал плечами Гаврилов.

– Понятно, – сказал Дмитрий, приподнимаясь. –Позвольте откланяться, господа!