Книга Ласка сумрака - Лорел Гамильтон

– Разведку? – переспросила я.

– Она ведь чистокровная сидхе Благого Двора и когда-тобыла богиней, но теперь не принадлежит ни к одному двору. Она может считать,что наши законы на нее не распространяются. Я был бы плохим телохранителем,если бы позволил тебе войти в ее дом, не приняв мер предосторожности.

– Так что ты попросту отозвал Холода с его работы наагентство и дал ему задание, не спросив ни Джереми, ни меня.

Молчание.

– Расцениваю как утвердительный ответ. – Я сердитоглянула на Риса. – Подвинься в сторону, Рис. Демонстрация угрозы несколькозатянулась.

Рис казался немного удивленным, как будто ожидал, что у меняначнут трястись поджилки. Конечно, шоу могло быть рассчитано не на меня. Киттобыл бледен и очень испуган.

– Ну! – прикрикнула я.

– Делай что велит принцесса, – сказал Дойл.

Только теперь Рис нехотя подвинулся в сторону. Я уставиласьмимо него на Дойла, который как раз переступил порог.

– Или Рис поможет мне отвлечься, пока я буду утешатьКитто, или он соберет свои вещи и отправится обратно в Иллинойс.

Дойл был ошеломлен. Нечасто удается наблюдать у МракаКоролевы такую реакцию. Это доставило мне некоторое удовольствие.

– Я думал, тебе нравятся услуги Риса.

– Мне очень нравится, когда Рис в моей постели, но этоне в счет. Если он не сможет сдерживать свой нрав в присутствии Китто, рано илипоздно он сорвется и набросится на него всерьез. Тебе известно, что Кураг негорел желанием заключать договор со мной, Дойл. Он пытался уклониться от него ссамого начала. Я вынудила его к сотрудничеству, но если Китто будет ранен или,того хуже, убит, Кураг воспользуется этим предлогом, чтобы разорвать союз.

Я чуть шлепнула Китто по щеке, отрывая его от напряженногосозерцания Риса.

– И неужели ты всерьез допускаешь, что другой гоблин,если Курагу придется нам его послать, окажется таким же милым, как Китто?Помни, что это я предлагаю им кровь и плоть, не Рис и не ты.

– Это достаточно верно, принцесса, – ответилДойл. – Но если ты отошлешь Риса домой, наша королева тоже пришлет новогостража ему на замену, а у нее в распоряжении очень много стражей гораздо менееприятных, чем Рис.

– Не важно. Или Рис это делает, или убирается. Я усталаот истерик.

Дойл вздохнул так глубоко, что я через всю комнату видела,как поднялась и опустилась его грудь.

– В таком случае я останусь и прослежу за общейбезопасностью.

Рис повернулся к нему.

– Ты же не хочешь сказать, что я обязан это сделать?

– Принцесса Мередит Ник-Эссус, обладательница рукиплоти, дала тебе прямой приказ. Если ты не повинуешься ему, твоей карой будетта, что она назвала.

Рис пошел к Дойлу, его злость исчезала на глазах.

– И ты отошлешь меня прочь? Я один из лучших твоихстражей!

– Я очень не хочу терять тебя из-за этой ссоры, –сказал Дойл, – но я не могу преступить желания принцессы.

– Ночью ты не так говорил, – буркнул Рис.

– Она права, Рис. Ты подвергаешь опасности наш союз сгоблинами. Если ты не можешь контролировать свою неприязнь к Китто, то тыпредставляешь угрозу для всех нас. Она права, заставляя тебя встретиться ствоим страхом лицом к лицу.

– Я не боюсь его! – фыркнул Рис, снова тыкаяпальцем в Китто.

Китто весь съежился от ярости Риса.

– Любая бессмысленная ненависть проистекает изстраха, – заявил Дойл. – Гоблины когда-то давно причинили тебе боль, иты боишься снова оказаться у них в руках. Ты можешь ненавидеть их, если хочешь,и бояться их, если вынужден, но они – наши союзники, и ты должен обращаться сними как с союзниками.

– Я не вынесу, если эта... тварь запустит клыки впринцессу сидхе!

– Если бы ты умел себя вести, – вмешаласья, – мне не пришлось бы сталкиваться с этим вновь так скоро. Вот-вот из-затебя я буду терпеть боль, Рис, и раз уж я намерена ее вынести, то ты какминимум можешь постараться сделать ее менее неприятной.

Рис прошел к окну и уставился наружу. Потом заговорил, необорачиваясь:

– Я не знаю, смогу ли.

– Просто постарайся, – предложила я, – нопо-настоящему постарайся. Я не дам тебе попробовать воду ногой, заявить, чтоона слишком холодная, и сбежать домой. Тебе придется с этим смириться. Если тыдействительно не сможешь это вынести, мы обсудим, как быть, но сперва –попытайся.

Он прислонился лбом к оконному стеклу. Наконец он поднялголову, расправил плечи и повернулся к нам лицом.

– Я сделаю все, что смогу. Только не позволяй ему комне притрагиваться.

Я взглянула на бледное лицо и испуганные глаза маленькогогоблина.

– Рис, мне жаль так тебя разочаровывать, но не думаю,что Китто больше хочет прикасаться к тебе, чем ты к нему.

Рис слегка кивнул.

– Прекрасно, так давайте сделаем это. Там клиентыждут. – Он сумел выдавить улыбку. – Нераскрытые тайны, непойманныепреступники.

Я улыбнулась ему:

– Вот это по-нашему!

Дойл закрыл за собой дверь и прислонился к ней.

– Я не буду вмешиваться, если не возникнет опасности.

В первый раз Дойл защищал меня не от некой внешней силы, аот одного из моих собственных телохранителей. Я смотрела на Риса, пока он шелко мне и к Китто. Повязка у него на шее была шириной почти в мою ладонь. Можетбыть, Дойл остался не только для того, чтобы защищать меня и Китто от Риса;может быть – только может быть, – он остался, чтобы защищать Риса от меня.

Глава 5

Рис бросил свой шелковый плащ на мой письменный стол и всталперед нами. Китто свернулся у меня на коленях в тугой мячик, глядя вверх наРиса примерно с тем выражением, с каким маленькие длиннохвостые зверьки глядятна кошку. Будто кошка их не заметит, надо только сидеть тихо-тихо.

Наплечную кобуру Рис подобрал белую, в тон рубашке спотайной застежкой. Рукоятка пистолета казалась черным пятном на всем этомсливочно-белом великолепии.

– Отдай свой пистолет Дойлу, Рис. Пожалуйста.

Он бросил взгляд на Дойла, снова занявшего кресло у окна.

– Мне кажется, ты заставляешь малыша нервничать, Рис.

– Надо же, какая жалость, – отозвался он с явнойзлобой.

Я посмотрела на него с такой же злобой, тут жепочувствовала, как начинает шевелиться во мне сила, и не стала сопротивлятьсяни гневу, ни магии. Они хлынули мне в глаза, и я знала, как мерцают сейчас уменя радужки светом и цветами, которых нет больше в этой комнате – только вмоих глазах.