Книга Метресса фаворита. Плеть государева - Юлия Андреева

Китайская комната — ничего из ряда вон необыкновенного, начиная с XVIII века в России, вслед за Европой, возник интерес к искусству Китая. И Псковитинов на своём веку повидал немало образцов «китайщины» разной степени дороговизны и вкусовых достоинств. Здесь же восточная тема прекрасно сочеталась с элементами классического интерьера. Живописный плафон с изображением драконов и обезьян прекрасно смотрелся рядом с лепным золочёным фризом[40] и белым мраморным камином.

Стены были обиты светло-голубым китайским шёлком с изящной росписью, в том месте, где стояла софа, на стене виднелись пятна, скорее всего, кто-то из слуг безрезультатно пытался оттереть впитавшуюся в материю кровь.

Разобравшись с комнатой, Александр Иванович прошёл на задний двор, где внимательно осмотрел испорченную кровью мебель, силясь отыскать ещё хоть что-нибудь, но, увы, в этой части расследования удача оставила его.

— Обнаружено возле тела. — По приказу Жеребцова один из офицеров протянул Псковитинову завёрнутый в тряпицу предмет. Огромный мясницкий нож весь в крови. — Доктор Миллер сказал, что разрезы на теле соответствуют этому, м-м-м, инструменту.

— Хорошо. — Пройдясь по особнячку домоправительницы, Псковитинов вполне удовлетворился обследованием. — Не мог бы кто-нибудь указать, как именно лежало тело? На софе только брызги крови, стало быть, убивали её на полу. В каком часу было обнаружено тело и, кстати, кем?

— Насколько я успел выяснить, — заложив руки за спину, Жеребцов принялся прогуливаться перед носом Псковитинова, — насколько я успел выяснить, тело было обнаружено 10 сентября в седьмом часу утра. — Он сделал паузу, давая ведшему протокол офицеру записать за ним. — Обнаружила комнатная девушка, по имени… — Он извлёк из кармана небольшой блокнот и, полистав, прочитал: — Прасковья Антонова[41].

Веранда, извольте посмотреть, справа от вас, — Жеребцов сделал приглашающий жест рукой, — служила местом, откуда госпожа Шумская утром отдавала распоряжения дворне. Но 10 сентября Настасья Фёдоровна не вышла к челяди. Сначала подумали, что она заспалась, прождали полчаса, час… начали беспокоиться. Послали Антонову. Она обнаружила Настасью Фёдоровну в той комнате, залитую кровью, на полу. Я лично знал госпожу Шумскую, мне тяжело всё это. — Жеребцов снял очки и коснулся глаз батистовым платком. — Впрочем, меня здесь не было, при этом деле присутствовал общинный голова Шишкин. Я сейчас велю его к вам прислать. По горячим следам, расследование начал полковник фон Фрикен, который, собственно, и принял на себя командование. Он лучше меня всё изложит. Прошу вас, Фёдор Карлович, произведите доклад.

— Так как Алексей Андреевич в некотором роде, как бы это сказать, оказался в расстроенных чувствах, я приказал заковать в кандалы и отправить в местную тюрьму всю дворню Анастасии Фёдоровны — двадцать четыре человека. Тюрьма находится в имении, с задней стороны от особняка госпожи Шумской, прямо в саду. Я вам её покажу. После чего я отправил письмо Дмитрию Сергеевичу в Новгород, тот прислал ответ, что едет лично, а также упредил о вашем приезде.

— Эдикюль от нас никуда не денется, насмотримся ещё. А сейчас я хотел бы допросить некоторых лиц, и составим список подозреваемых, коли вы его ещё не составили. Полковник Фон Фрикен пойдёт со мной, ещё я возьму молодого человека, ведущего протокол, и доктора Миллера, когда он освободится, хотел бы, чтобы наготове всегда были люди, которых можно будет отправить с поручениями. Как насчёт Корытникова?

— Отправил ему письмо, — раздражённо бросил Жеребцов и, к радости остальных участников осмотра, первым поставил под протоколом свою подпись и откланялся.

Глава 5. Аракчеев

Готов и ревностен отечеству служить,

Царю и в обществе умеет быть полезным;

Уединясь — с собой умеет в мире жить,

С друзьями быть любезным.

М. В. Храповицкий [42]. «К хозяину», 26 декабря 1809 г.

Чёртов доктор, что за гадость велел выпить? Голова всё равно болит да ещё и кружится, пол ходит ходуном, точно палуба корабля. А может — жизнь и есть корабль, плывущий то по приказу своего капитана, а то по воле волн? Всю жизнь я старался быть капитаном на своём корабле. Следил за каждой мелочью, каждым своим шагом, движением, жестом.

Чего достигли мои предки? Честно скажу, мало чего достигли, жил когда-то на земле Иван Степанович Аракчеев[43], новгородец, которому за отличную службу было пожаловано дворянство и вотчины в Новгородском уезде, в Бежецкой пятине, в Николаевском погосте, в Модлине пустоши. В то время нашими — аракчеевскими числились деревни Клобуки, Санникова, Игначиха, Шепилова, ещё в Тихвинском погосте пустошь Пушёная, что на реке Волчих. Вот самое большое достижение предков. Далее… потомок этого самого Степана Аракчеева и тоже Степан Аракчеев дослужился всего лишь до капитана, один из его детей, Василий Степанович, участвовал в турецком походе под предводительством графа Миниха, был ранен под Очаковом и уволен от службы с чином генерал-поручика. Его племянник и мой отец Андрей Андреевич[44] в чине всего-то армейского поручика служил в гвардии в Преображенском полку, но не дослужился, раньше времени запросился в отставку. После чего жил в своём поместье в двадцать душ крестьян. В общем, не роскошествовали, хотя и не голодали.