Книга Пошатнувшийся трон. Правда о покушениях на Александра III - Виталий Раул

Супружеская близость с императором Александром III позволяла ей делать то, что в обиходе называют работой на дому.

Мария Федоровна издалека почувствовала кризис, связанный с появлением княжны Долгорукой и ее детьми рядом с императором. Зная досконально всю подноготную своего душки Саши и его нелегитимные корни, она остро почувствовала перспективу возвращения в родную Данию, но уже в качестве частного лица, в компании со своим несчастным мужем. Чтобы этого избежать, необходимо было действовать, и она действовала: привлекла в Аничков дворец и сделала близким человеком генерала Черевина, как могла, двигала его по службе, и через него создала механизм устранения престарелого императора. Механизм сработал точно по заданному времени, и вот ее душка Саша — император, а она — императрица. Только практичность Марии Федоровны не позволила Александру III опуститься до прямой мести людям, желавшим ее возвращения в Данию. Умная Дагмар в делах предпочитала корректные взаиморасчеты. Каждый должен получить то, что заслужил. Чередуя мягкие увольнения с серьезными денежными компенсациями и используя действующие законы, императрица искусно управляла своим тяжеловесным мужем, расчищая площадку для счастливого царствования. На зачистку ушло два года, и после роскошной коронации венценосная пара начала свою полноправную жизнь на российском олимпе. Победа досталась дорогой ценой, и испытанный супругами стресс еще долго напоминал о себе. Нужно было, однако, с первых шагов позаботиться об укреплении занятых позиций и прежде всего своего положения среди императорской фамилии. Проект, который Александр III и его дальновидная супруга принялись продвигать сразу после коронации, касался переделки «под себя» основополагающего законодательного документа Российской империи — «Учреждения об императорской фамилии».

В ходе общей политической зачистки, последовавшей после убийства Александра II, был удален с политической сцены родной брат убитого императора великий князь Константин Николаевич, занимавший пост председателя Государственного совета. Воспреемником Константина Николаевича на этом важнейшем посту руководителя высшего законодательного органа стал дядя императора, великий князь Михаил Николаевич. По своим человеческим и деловым качествам он был откровенно слаб для такого рода деятельности, без всякого сравнения со своим предшественником.

Это обстоятельство стало совершенно очевидным с первых шагов Михаила Николаевича на новом поприще. Всю практическую работу по подготовке законодательных актов, в бытность председателем Госсовета великого князя Константина Николаевича, вел государственный секретарь Е. А. Перетц. Опытнейший чиновник, Перетц не устраивал императора только в одном отношении — своей долгой связью с великим князем Константином Николаевичем и возможностью неизбежных утечек. Так как должность госсекретаря была ключевой в структуре Госсовета, то удаление с нее Перетца было только вопросом времени. Час пробил в начале 1883 года, когда император предложил этот пост чиновнику Сената, тайному советнику А. А. Половцову. Александр Александрович Половцов, на котором остановил свой выбор Александр III, был ему знаком больше по Историческому обществу, где состоял председателем. Вполне возможно, что именно на заседаниях Исторического общества, которые посещал император, еще будучи наследником, обсуждалось «Учреждение об императорской фамилии» как исторический документ, и это обстоятельство случайно отложилось в памяти Александра III. Кроме того, Половцов не входил в ближнее окружение Александра II и был, с этой точки зрения, вполне самостоятельной фигурой. В чиновничьем мире он выделялся своей финансовой независимостью, обладая весьма крупным капиталом, доставшимся ему по наследству жены. Дом Половцова на Большой Морской, 52, отличался роскошью интерьеров и богатыми коллекциями прикладного искусства. Александр Александрович очень живо описал свое назначение в Дневнике:

«1 января 1883 г. Я назначен госсекретарем… Накануне… окончив пешеходную прогулку, я по обыкновению зашел в яхт-клуб, туда одновременно со мной приехал мой камердинер уведомить меня, что великий князь Михаил Николаевич прислал звать меня к себе как можно скорее. Я, разумеется, тотчас поехал к великому князю, который повел меня в свой кабинет, и здесь произошел приблизительно следующий разговор.

Великий князь: «Я имею сообщить Вам сюрприз, вот телеграмма, полученная мною сейчас из Гатчины от государя. Телеграмма содержала выражение желания государя, чтобы я был назначен на место госсекретаря, и поручение великому князю предложить мне это место». В разговоре великий князь пояснил, что заметил, что государь все больше и больше не доверяет Перетцу: «Впрочем, недоверие к Перетцу не есть выражение личного расположения, а тут есть нерасположение к брату Константину…»» [22].

Уровень чиновника, которому предложили должность госсекретаря, виден по антуражу, которым он окружен. Половцов запросто вхож в яхт-клуб, где бывает вся высшая аристократия столицы и члены императорской фамилии. За ним по срочному вызову спешит личный камердинер. Понятно, что такой человек был выбран не для рядовой работы. Какой участок ему отводится, он узнал из личной беседы с Александром III. Для начала император попросил регулярно, в письменном виде, давать ему краткие отчеты о законодательной и иной деятельности Госсовета — так называемые мемории. То же самое, но на французском языке Половцов должен был писать императрице. Кроме этого, новому госсекретарю было предоставлено право личного доклада императору по любому вопросу. Председатель Госсовета великий князь Михаил Николаевич, дядя императора, сильно заблуждался в части недоверия к госсекретарю Перетцу. Недоверие Александр III испытывал прежде всего к самому Михаилу Николаевичу, в чем ему скоро пришлось убедиться. Поставленный в такие исключительные условия госсекретарь Половцов вдруг оказался личным докладчиком царя и едва ли не самой влиятельной фигурой в его окружении. После того как мемории стали регулярно поступать от госсекретаря к императору и императрице, Половцов узнал от министра Двора графа И. И. Воронцова-Дашкова, что «Государь очень желает изменения учреждения об императорской фамилии». Встречаясь с министром двора в яхт-клубе, они живо обсуждали создавшуюся ситуацию в императорской фамилии, имея в виду как ее беспрерывное разрастание, так и огромные ресурсы, которые тратятся на ее содержание. Два джентльмена пришли в результате к единому мнению: «…всех этих принцев надо выделять из императорской фамилии, праздно живущей в Петербурге, давать им земельные майораты и обязывать жить в деревне; …нельзя разделять имущественный вопрос и вопрос о правах и преимуществах». При этом министр Воронцов и госсекретарь Половцов настолько «спелись», что единодушно решили настаивать «на необходимости этой меры и скорейшего проведения ее, покуда есть люди, как Воронцов и я, равнодушные к злобе императорского семейства, за уменьшение значения его членов». Воронцову нравился ход мыслей госсекретаря, и он, естественно, доложил императору, что найден человек, способный сдвинуть дело с мертвой точки.

В начале следующего, 1884 года Половцов был удостоен личной конфиденциальной беседы с императором, в ходе которой они обменялись откровенными мнениями о предстоящем деле:

«16 февраля. Аничков дворец.

Окончив доклад по делам Государственного совета, я попросил позволения перейти к делам, о которых не имел никакого права говорить. «Вы помните, государь, — сказал я, — что семь лет тому назад я подал Вам записку, в коей упоминал о необходимости изменить закон об императорской фамилии. В интересе значения верховной власти необходимо ограничить число лиц, пользующихся положением, которое присвоено императорским высочествам. Таких лиц 40 лет тому назад было 5, теперь — 23, следовательно, еще через 40 лет будет 115. Может ли Россия выдержать эту цифру? Если я решаюсь снова говорить Вам об этом, государь, то потому, что вследствие женитьбы великого князя Константина Константиновича является новая категория лиц императорского дома, правнуков императора. Следует решить вопрос, сохраняются ли за ними все присвоенные им ныне преимущества».