Книга Аристотель и муравьед едут в Вашингтон. Понимание политики через философию и шутки - Дэн Клейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Добрый вечер! – произнес он. – Чем я могу вам помочь?
– Да идите вы к черту со своим домкратом! – выкрикнул парень в ответ.
Еще один чертовски коварный способ перехода на личности – приписать оппоненту позицию, отличную от той, которой он придерживается в действительности, и напасть на нее с критикой. Это так называемый «аргумент соломенного чучела», который на удивление часто остается незамеченным публикой.
Сенатор Барбара Боксер [Кондолизе Райс в ходе слушаний по Ираку]:
Кому же придется платить? Лично мне это не грозит: мои дети уже не в том возрасте, а внук, наоборот, совсем маленький. Вам, при вашем семейном положении, насколько я понимаю, тоже не придется расплачиваться. Так кто же будет платить? Американские военные и их семьи. И я хочу, чтобы мы вернулись к этому факту.
Государственный секретарь Кондолиза Райс [после слушаний]:
Я полагаю, что быть незамужней вполне нормально. Я думаю, что нет ничего страшного в том, чтобы быть бездетной. И я уверена, что отсутствие мужа и детей не мешает принимать правильные решения для своей страны.
Кондолиза, ау! Кто сказал, что с незамужними или бездетными что-то не так? И кто, скажи на милость, упоминал о том, что незамужние и бездетные не в состоянии принимать решения для страны?
Госсекретарь Райс проигнорировала истинный смысл позиции сенатора Боксер, подменив ее искаженной версией. Она соорудила «соломенное чучело», или, в данном случае, «соломенную бабу» – ведь проще нападать на соломенную даму, нежели полемизировать с реальным сенатором Боксер и ее аргументами относительно того, кто именно заплатит за необдуманное решение. Кстати, «аргумент соломенного чучела» получил свое название из-за того, что в старину солдаты использовали пугала как неподвижные мишени для упражнений с оружием.
Реакция госсекретаря явно привела сенатора в замешательство. «В ходе этой дискуссии я пыталась показать, что объединяет нас с Кондолизой Райс, – заявила она. – Я пыталась сказать, что мы обе находимся в одинаковом положении: никто из наших родных не служит в армии».
Анекдот или сатира могут высмеивать взгляды политиков, избегая обвинений в использовании «аргумента соломенного чучела». В конце концов, это ведь всего лишь анекдот! Но вчитайтесь в эту сатирическую реплику «Пять столпов либеральной веры», приведенную в анонимном блоге:
5. СПИД распространяется из-за недостатка финансирования.
4. Гендерные роли искусственны, а гомосексуализм – естественен.
3. Бизнес создает угнетение, а правительство – процветание.
2. Самооценка куда важнее действий, направленных на то, чтобы заслужить ее.
1. То самое правительство, которое не в состоянии организовать работу почты, должно обеспечить здравоохранение.
Если чучело игриво подмигивает, оно все равно остается чучелом, не так ли?
Сенатор Керри – еще одна жертва изготовителей «соломенных чучел». Он подготовил речь, которая гласила: «Невозможно переоценить значение образования. Если не учиться, не развивать сообразительность, предаваться интеллектуальной лени – к чему вы придете? Вы придете к тому, что втянете нас в иракскую войну. Спросите у президента Буша». Увы, в реальности он сказал следующее: «Если вы максимально ответственно подойдете к своему образованию, будете учиться изо всех сил, делать домашние задания и развивать свой ум, у вас все будет в порядке. В противном случае вы погрязнете в Ираке». И хотя мастера словесных уловок имели заранее подготовленные тезисы выступления Керри, они понимал, что за чучело перед ними. Лидер парламентского большинства сенатор Джон Бэйнер выпустил обращение, украшенное картинкой, на которой солдаты в пустыне держат плакат: «Памаги нам, Джон Бэйнер, мы тут вляпались в этат Ерак!» Подтекст иллюстрации разгадать несложно: Бэйнер представил дело так, будто Керри считает американских солдат в Ираке сборищем неотесанных болванов.
И хотя сложно испытывать симпатии к человеку, который сам выставляет себя на посмешище, но мы все же уверены: республиканцы прекрасно понимали, что Керри, выпускник Йеля, воевавший во Вьетнаме, вовсе не хотел назвать всех служащих в армии необразованными людьми. Чучело остается чучелом, даже если создавать его помогает живой человек.
Разновидность аргумента соломенного чучела носит название контекстомии. Данным словом, на котором легко сломать язык, называют выхватывание фраз из контекста. Это все тот же аргумент чучела, поскольку здесь оппоненту также приписывают позицию, которая не имеет к нему никакого отношения. Однако в случае контекстомии для этого используются собственные слова оппонента, только вырванные из контекста.
В подобной ситуации мы, слушатели, часто действуем заодно с теми, кто использует этот приемчик: ведь нам так хочется верить, что жертва и вправду ляпнула что-нибудь эдакое! И демагоги, прибегающие к контекстомии, часто используют эту нашу слабость, тщательно выбирая цитату, которая непременно найдет отклик у публики:
Мы имеем возможность вырубать тихоокеанский тис и пускать его на производство мощного лекарства таксола, дающего надежду на излечение некоторых форм рака легких, груди и яичников у пациентов, которые в ином случае быстро умрут. Казалось бы, выбор очевиден: пожертвовать деревом ради спасения человеческой жизни. Но это лишь до тех пор, пока мы не узнаем, что ради каждого пациента придется уничтожить целых три дерева.
– Вице-президент Альберт Гор, в книге Earth in the balance («Земля в опасности»), 1992 г.
Три дерева против человеческой жизни, три дерева против возможности продлить существование человека, страдающего от рака? Лично я делаю выбор в пользу личности, индивидуума, человеческого существа, страдающего от этой чудовищной болезни – рака, и заявляю, что результат того стоит. Мы можем пожертвовать тремя деревьями ради спасения одной жизни. Однако вице-президент Гор полагает, что этот вопрос не столь однозначен.
– Дэвид Макинтош, в речи, произнесенной перед Палатой представителей, по поводу вышеприведенного высказывания в колонке газеты Austin American-Statesman.
Осторожно, контекстомия! Ниже приведен контекст той самой цитаты, по поводу которой Макинтош обвинил Гора в чересчур пылкой любви к тисам:
Большинство уникальных видов [деревьев] в дождевых лесах находятся в опасности, не в последнюю очередь, из-за того, что некому поднять голос в их защиту. Рассмотрим, к примеру, дискуссию о тисе – неприметном дереве, одна из разновидностей которого произрастает на Тихоокеанском северо-западе. Мы имеем возможность вырубать тихоокеанский тис и пускать его на производство мощного лекарства таксола, дающего надежду на излечение некоторых форм рака легких, груди и яичников у пациентов, которые в ином случае быстро умрут. Казалось бы, выбор очевиден: пожертвовать деревом ради спасения человеческой жизни. Но это лишь до тех пор, пока мы не узнаем, что ради каждого пациента придется уничтожить целых три дерева, что необходимый химический состав имеет лишь кора деревьев, достигших столетнего возраста, и что таких деревьев на планете осталось совсем немного. В этом случае нам придется ответить на несколько неприятных вопросов. Будем ли мы думать о медицинских нуждах следующих поколений? Имеем ли право мы, ныне живущие, полностью извести все эти деревья, чтобы продлить жизнь немногим из нас, пусть даже уникальная форма жизни навеки исчезнет с лица земли, и мы навсегда лишимся возможности спасать представителей будущих поколений?
