Книга Крестовый поход Махариуса - Вильям Кинг

Его голос — глубокий, превосходно поставленный — был под стать прочему. В нем чувствовалась сталь. Подобным голосом могла бы обладать хищная кошка, умей она говорить. Проходя мимо, Махариус бросил на меня взгляд. Поначалу меня до глубины души пробрал холод. В этих золотистых глазах было нечто ледяное, нечеловеческое, но стоило Махариусу улыбнуться, как его лицо вмиг просветлело, и он уже не казался мне таким безжалостным.

Рядом с ним шагали другие, почти столь же внушительные персоны — полковые офицеры, члены верховного командования и другие, включая Старого Моржа, полковника 7-го. Среди них особенно выделялся один человек. Он излучал ауру холодной властности, заметную даже в тени Махариуса. Это был сухопарый мужчина с вытянутым, бледным и аскетическим лицом жреца, облаченный в богато расшитые одеяния и длинный плащ с надвинутым на голову капюшоном. Его звали Дрейком, как я позже имел несчастье узнать. Даже тогда я понял, что лучше не привлекать к себе лишний раз внимание этого человека. Как правило, в таких вещах я не ошибаюсь.

Процессию сопровождали другие создания — наполовину люди, наполовину машины, члены Адептус Механикус. Они все время крутились неподалеку. Некоторые несли устройства, которые на первый взгляд казались каким-то оружием. У них были длинные, покрытые медью стволы, внутри которых сверкали странные линзы. Подобные устройства были также установлены на огромных гусеничных машинах, расположенных по всему периметру. Устройства находились в непрерывном движении, следя за Махариусом и остальными офицерами. Как и всем собравшимся гвардейцам, мне стало интересно, для чего они нужны.

Махариус выглядел очень радостным. Я подумал, что ему льстило быть в центре внимания десятков тысяч солдат. Тогда я не знал даже половины правды.

Махариус прошел мимо нас, и сначала мне показалось, будто инспекция закончена, но никто пока не давал команды разойтись. Лорд верховный командующий подошел ближе и остановился в тени одного из «Гибельных клинков», номер 10, если быть точным. На секунду Махариус замер, а затем с проворством огромной кошки взобрался на борт «Неукротимого». Он встал на щиток гусеницы и осмотрел собравшуюся армию, прикрывая рукой глаза. Техножрецы навели на него свое странное оружие, словно убийцы, целящиеся в жертву.

Махариус просто стоял, не проявляя каких-либо признаков волнения. Он отлично знал, что происходит, и, как обычно, держался с абсолютной уверенностью.

Вставший под ним глава техножрецов сделал символический жест. Воздух наполнился запахом озона и технических благовоний, и внезапно у него над головой появилось изображение Махариуса, только увеличенное в десятки раз, взирающего на нас, словно Император на иконах. Громадный прекрасный лик разглядывал нас какое-то мгновение, а затем Махариус заговорил. Его голос разнесся над собравшейся армией, словно к нам обращался примарх времен Великого крестового похода. Тогда я этого не знал, но речь транслировалась по всей звездной системе, на каждом стоящем на орбите корабле, каждому солдату в огромной армии, высадившейся на миры Карской системы, каждому солдату, сошедшему на Карск IV, и каждое его слово записывалось для потомков.

— Солдаты Императора, — произнес он. Усиленный до громогласных высот голос был хриплым и спокойным, наполненным безмолвной властностью, который притягивал к себе внимание и заставлял ему верить. В нем еще чувствовался акцент захолустного мира, на котором он родился, — грубая металлическая картавость, которая, впрочем, исчезала, когда он говорил с наиболее высокопоставленными вельможами. — Мы стоим на краю великой войны. Вскоре вы вступите в первое сражение из череды многих, сойдетесь в бою с теми, кто отринули волю Императора и жаждут и дальше держать миры человечества в зловонном мраке ереси и неверия. Ради своих низменных интересов они не желают отдавать людей благословению Слова Императора и доброте Его священного правления. Мы здесь, дабы спасти своих собратьев от этого ужаса и принести порядок и свет в давно брошенные миры.

На секунду он остановился, словно подавленный масштабом зла, которое открылось перед ним. Эта неслучайная пауза дала солдатам время представить, о чем он ведет речь.

Он убеждал не только словами, но и тоном, которым их произносил. Стоило услышать Махариуса, как вы понимали, что он абсолютно верит в то, что говорит, и вам следует уверовать в это тоже. Что-то в его пылающей убежденности заставляло отбросить сомнения и пересмотреть свои взгляды.

Он обладал сильнейшей аурой безграничной власти, которая обволакивала его и все, к чему Махариус прикасался, и преобразовывала не только слова, но и их восприятие. Собравшиеся вокруг меня закаленные солдаты вставали на цыпочки, силясь его услышать, вслушиваясь в каждое сказанное им слово, словно от этого зависело их спасение. Больше, чем любой жрец, больше, чем любой комиссар, Махариус заставлял вас поверить в самих себя.

— Сегодня мы сделаем первый шаг на пути к величайшей цели. Это важный шаг. Если мы пошатнемся здесь, то упадем. Если мы не укрепим решимость, не отбросим всякое милосердие и не будем вести себя с твердостью, приличествующей этой великой задаче, то обречем миллиарды собратьев-людей на жизнь в ужасном мраке и вечность страдания в лапах демонов, которые пируют душами обреченных. Да не дрогнет ваш палец на спусковом крючке. Пощадить врагов — значит только продлить их жалкое существование пред взором Императора и обречь их души на погибель. Если вы окажете милосердие еретику, то лишь проделаете работу за демонов.

Каждый из нас слышал подобные призывы перед сражением, а также в Дни Великих Святых, и будь я проклят, если знаю, почему у Махариуса они звучали иначе. Возможно, свою роль играло отсутствие сомнений, но вряд ли дело только в этом. Насколько мне известно, многие комиссары верили не менее истово. Нет, дело в самом человеке. Когда Махариус говорил, казалось, будто с вами говорит сам Император с высоты Священного Трона. Я знаю, что это звучит как ересь, но именно это я ощущал. Что-то коснулось Махариуса. Может, свет Императора, а может, нечто иное.

А затем в одно мгновение все изменилось. Махариус перестал быть жрецом, зачитывающим молитву, и превратился в офицера, говорящего своим бойцам то, что им следовало знать.

— Впереди вас ждет тяжелый путь. Мы пройдем по морям лавы и бездонным пропастям, которые могут поглотить целого Титана. Мы пройдем песчаные бури, которые за считаные секунды сдерут с человека мясо до костей. Мы пройдем облака яда, настолько опасного, что один лишь вдох может принести смерть.

Его слова должны были вселять ужас, но вместо этого просто обрисовывали испытания, которые следовало преодолеть истинным людям ради обретения славы. Его тонкая мрачная улыбка словно говорила мне: ты, именно ты можешь пройти их. И Махариус давал понять, что здесь мы все за одного.

— Мы делаем это во благо. — Он остановился и улыбнулся, будто ожидая, что армия рассмеется от этого легкого намека на шутку. Затем он вновь нахмурился. — Я говорю серьезно. Мы делаем это во благо. В это время вторая часть нашей армии атакует улей Железоград с юга, по легкому пути, пути, где нас ждут. Они не станут ожидать мощного бронетанкового наступления с северо-запада, и мы нанесем удар туда, где их оборона слабее всего. Мы захватим пиритовые заводы и оружейные факторумы. Мы приведем миллиарды заблудших душ к свету Императора.