Книга Мистическая Прага - Генри Болтон

Тот проиграет, кто всех меньше в жизни врал.

Колода карт — круговорот пестрящих врак,

Где до поры скрыт иль безумец, иль дурак…

* * *

Обманщики в науке — хитрецы в делах,

Нахлебники всех видов — врут и так, и сяк,

Художники, актеры — стая жадных мух

С жужжаньем облепивших чей-то гордый дух.

Сэр Мартин Шее

Меценат Богемии, как часто называли Рудольфа, помимо своего увлечения алхимией и оккультными науками был также и покровителем искусств, и в этой деятельности выказывал те же слабости, экстравагантность и капризность, что и в области искусства Гермеса. Он тратил на коллекции огромные средства, однако в этом коллекционировании не было никакой цели, системы; он собирал великолепные образцы творчества художников и скульпторов, исторические экспонаты, всевозможные древности, и складывал их в комнатах замка, никак не пытаясь их рассортировать, и они в беспорядке накапливались в коридорах и огромных залах его дворца. Страсть Рудольфа к искусствам, по-видимому, частично передалась ему от его царственных предшественников. Величественный собор Карла IV, великолепный бельведер Фердинанда, замок Карлштайн — все они также были заполнены шедеврами итальянских и немецких мастеров, собранными прежними правителями, и не могли не способствовать развитию аналогичной страсти у того, кто все это видел. Император, несомненно, находился под влиянием успехов великого герцога Фердинанда Тирольского, который пятнадцать лет правил Богемией и создал потрясающую воображение коллекцию замка Амбрас, чье богатство можно, напрягши воображение, вообразить, глядя на экспонаты, все еще хранящиеся в королевском музее в Вене.

Основу всемирно известной «кунсткамеры» Рудольфа составили две замечательные коллекции Максимилиана II, перенесенные на Градчаны из Вены и объединенные в одну, и коллекция итальянского покровителя искусств Жакобо ди Страда из Мантуи. Упомянутый ученый антиквар и нумизмат, автор нескольких трактатов по монетам и медалям, был первым, кто попытался применить знания об этих вещицах для открытия исторических фактов, и сделал много для возникновения археологии. Находясь в Италии, он свел короткое знакомство со множеством выдающихся художников и изучил их произведения, а его портрет был написан самим Тицианом. При Максимилиане II он стал куратором Венских галерей и через год после восшествия Рудольфа на престол был приглашен в Прагу и назначен хранителем императорских коллекций. Страда и его сын Октавиус вскоре начали оказывать огромное влияние на двор императора, и Рудольф был столь уверен в их верности и лояльности, что даровал Жакобо титул рыцаря «фон Россберга». Их дружба укреплялась также горячей любовью Рудольфа к дочери Страда, которая, по свидетельствам историков, была удивительно красива и родила императору трех сыновей и грех дочерей.

Агенты, разосланные во все страны мира, искали для императорского музея всевозможные диковинки, древности, редкие произведения искусства… Источниками экспонатов стали не только Германия и Италия, но и Греция, Левант, Египет, и даже Америка внесли свою лепту. Из Нового Света были доставлены, к примеру, многочисленные образцы индейского быта и искусства. Часто скупой в отношении дел государственных, не всегда готовый выделить деньги на первостепенные нужды своего народа, Рудольф всегда находил средства на покупку вещиц, обнаруженных Страдой и его агентами. Из королевской казны, а фактически из карманов вконец обнищавших граждан, с завидной частотой изымались огромные средства, формально предназначавшиеся на покрытие расходов на войну с турками. Возможно, и впрямь нельзя обвинять императора в том, что он тратил все эти деньги на свои увлечения. К сожалению, этот человек был слишком доверчив и душевно слаб, и многочисленные лжецы и шарлатаны обманом выманивали у него львиную долю средств.

Кунсткамера и галереи искусств тем не менее быстро пополнялись, и вскоре в огромных Испанском и Германском залах им стало тесно, и они до отказа заполнили одно из крыльев замка. Коллекции также пополнялись дорогими подарками от благородных богемских граждан, иностранных посланников и городских богачей, которые жаждали заручиться благосклонностью императора для осуществления своих личных или политических стремлений. Так, один из министров преподнес в дар алтарь из слоновой кости, украшенный искусной резьбой; граф Фуггер прислал императору мраморный саркофаг, обнаруженный под Афинами, на котором были изображены сцены битвы с амазонками; граф Кевенхиллер, испанский гранд, присоединил к галерее несколько картин Тициана, Петро Розы и Пармижианино, а бургомистр Нюрнберга — картину Хольбейна «Исаак благословляет Иакова» и «Троицу» Дюрера.

С бесценными произведениями искусства, редкими и представлявшими большой исторический интерес, в ужасном беспорядке смешивались совершенно никчемные и уродливые вещи, купленные императором то ли по недосмотру и невежеству, то ли опять же из легковерия. Это были уродливые звери с множеством голов и неправильным числом ног, зубы русалки, изловленной в Эгейском море, рог единорога, перо феникса, челюсти саламандры и другие артефакты сомнительного происхождения. Бесстыдные же торговцы антиквариатом предлагали императорским агентам шляпу и сапоги князя Премысла и даже пару железных гвоздей из Ноева ковчега!

Рогом единорога в действительности был бивень нарвала, считавшийся панацеей от множества заболеваний. Образец, хранившийся в Дрездене, стоил при пересчете на современные деньги около семидесяти пяти тысяч долларов, а в редких случаях, когда от него отрезали кусочек для использования в медицинских целях, на церемонии должны были присутствовать по крайней мере два свидетеля благородной крови. Упомянутый князь Премысл был одним из полумифических героев Богемии, который, будучи простым фермером, женился на богемской княжне и был столь мудр и благочестив, что народ возвел его на трон. Космас, историк XI в., пишет: «Сапоги Премысла до сих пор хранятся в его доме в Вышеграде».

Одной из любимых причуд Рудольфа, помимо коллекционирования, была огранка и полировка драгоценных камней, а также вырезание камей. Гранильщики драгоценных камней и ювелиры, по приказу императора отправлявшиеся в Ризенгебирге и прочие области, привозили с собой агаты, яшму и другие полудрагоценные камни, которые Рудольф искусно гранил и полировал, чтобы открыть их истинную красоту и блеск их цветов. Известно, что он лично изготовил маленький столик, собрав его из кусочков камней. Эта вещь стоила больше тысячи дукатов, а доктор Гаринониус назвал ее одним из чудес света. Император нанимал множество мастеров, сведущих в деле огранки, и все они в любое время имели доступ в его кабинет, в то время как иностранные послы других дворов Европы и Азии, министры и представители крупных городов часто проводили дни и недели в ожидании краткой и сухой аудиенции. Рудольф предпочитал проводить долгие часы за токарным станком и вглядываться в мерцание камней, нежели выслушивать разглагольствования своих советников по религиозным и политическим вопросам, приносившим империи неисчислимые бедствия.

Минералогии как науки в то время не существовало, и знания людей ограничивались методами добычи руды и извлечения из нее необходимых компонентов. Неудивительно, что Рудольф очень высоко ценил камни, на поверхности которых были ясно видны некие отпечатки, напоминавшие естественные объекты, такие как облака, болота, реки, города, животные, буквы алфавита, растения и даже лики святых. За подобные образцы, за магниты, которые называли «громовыми камнями»[20], а также за камни, каковые, как считалось, могли сами собой расти, лежа на полках в кабинете, император платил цену, которая зачастую была больше цены великолепных изумрудов, сапфиров, опалов, топазов, жемчуга и бриллиантов, составлявших действительную роскошь его коллекции. Среди ценных диковинок был череп, вырезанный из желтого агата, и кувшин из хрусталя, купленный Октавио Мицерони за восемь тысяч талеров, и чаша из того же прозрачного материала, оцененная в двенадцать тысяч талеров и до сих пор хранящаяся в королевском музее Вены.