Книга Ложь без спасения - Шарлотта Линк

– Да! – произнес Хейманн. Он не был уверен, что сможет произнести хоть один звук, но, к его удивлению, голос звучал несколько хрипло, но в общем-то вполне нормально. По голосу можно было подумать, что его обладатель скорее простужен, чем страдает от тяжелого похмелья.

После стольких лет жизни во Франции Кристофера каждый раз в первый момент удивляло, когда к нему по телефону обращались по-немецки. Спустя несколько секунд, он узнал голос Лауры. Жены Петера. И тут же понял: он знал, что она позвонит и что его пьянка в прошлый вечер тоже как-то связана с этим.

– Кристофер? Это я, Лаура Симон. – Женщина назвала свое полное имя, чего она никогда не делала, когда говорила с ним, и это указывало на ее нервозность. – Слава богу, что застала тебя! Я уже полчаса пытаюсь тебе дозвониться!

– Лаура… Как дела? – отозвался Хейманн.

– Ты простужен? – спросила жена Петера вместо ответа. – У тебя такой странный голос…

Мужчина откашлялся.

– Да, немного. Погода здесь мерзкая.

– Поэтому вы и не в пути, да? Петер говорил, что вы хотели рано поутру отправиться…

– Дождь льет как из ведра.

– Петер у тебя? Я уже несколько часов пытаюсь до него дозвониться. В доме его не застать, и по мобильному тоже…

Когда Кристофера вырвало, это несколько просветлило его голову, так что он смог понять услышанное. «Черт побери! Черт побери! Что же мне ей ответить?»

– Нет, здесь его нет, – наконец недовольно ответил Хейманн. – Понятия не имею, где он может торчать.

На другом конце провода воцарилось ошеломленное молчание. А затем Лаура снова заговорила хриплым голосом, и Кристофер почувствовал в нем то отчаяние, в котором она находилась уже несколько часов:

– Но этого не может быть! Что значит, ты не знаешь, где он торчит?

– А то и значит, что было сказано. Что я еще могу к этому сказать?

– Кристофер, но ведь вы договаривались, что либо вчера вечером, либо самое позднее сегодня утром встретитесь и потом отправитесь на паруснике. Как же ты можешь так хладнокровно заявлять, что не имеешь понятия, где он находится?

– Он не появлялся, – ответил Хейманн. – Ни вчера вечером, ни сегодня утром.

Его собеседница тяжело дышала от волнения. Сейчас ее голос станет резким. У женщин голос всегда становится резким, когда они расстраиваются.

– И ты ничего не предпринимаешь?! – спросила Лаура, теряя самообладание. – Твой лучший друг не появляется к условленному времени, и это совершенно тебя не интересует?

Если б она знала, как у него болит голова! Если б только он не брал трубку… Хейманн в отчаянии почувствовал, что с этой ситуацией ему никак не справиться.

– Ну а что я могу сделать? – пробурчал он. – Видимо, у Петера нет желания гонять под парусом. Он передумал. Ну и что? Он свободный человек и может делать все, что пожелает.

Ему было ясно, что Лаура посчитала его свихнувшимся.

– Кристофер, но ведь он только из-за парусных гонок и поехал на Лазурный Берег! Вчера в шесть вечера он звонил мне. Он еще хотел поесть у Надин и Анри, а потом сразу отправиться спать, чтобы сегодня быть в форме. Ни слова о том, что он мог передумать.

– Может быть, ему просто нужна дистанция… От всего. От тебя.

– Кристофер, сделай мне одолжение. Я действительно боюсь, что что-то могло случиться. Пожалуйста, съезди в наш дом, ключ ведь у тебя есть. Посмотри, может быть, он там. Может быть, ему стало плохо или он неудачно упал… – Теперь жена Петера уже почти плакала. – Пожалуйста, Кристофер, помоги мне. Помоги ему!

– Я не могу туда поехать. У меня такой процент алкоголя в крови, от которого другие умирают. Я сижу здесь, и меня рвет. Извини, Лаура, но не получится. Я не могу даже до своей кровати добраться!

Связь с треском прервалась, и Хейманн удивленно уставился на трубку телефона. Мышка положила трубку. Точнее сказать, она, видимо, с такой силой швырнула трубку, что могла разбить аппарат. Это удивило Кристофера: он даже не знал, что у нее могут быть такие проявления темперамента. Обычно Лаура слишком заботилась о том, чтобы быть милой и чтобы все ее любили.

«Бедняжка, – подумал Кристофер, – чертовски жалко…»

Он съехал по стене еще ниже и в конце концов улегся на пол. Рвота на его одежде ужасно воняла, но он знал, что ему все равно еще потребуется какое-то время, пока он сможет попытаться добраться до душа. А сейчас ему нужно еще немного поспать…

6

В кафе «У Надин» в это воскресенье была напряженная работа. Хотя в это время года на Лазурном Берегу было не так уж много туристов, тех из них, что еще не уехали, плохая погода загоняла в рестораны и кафе, где они проводили больше времени, чем в обычное время.

Катрин и ее кузен работали совсем одни, так как Надин действительно больше не появлялась, а подсобная работница, которую Анри иногда нанимал, с первого октября больше не приходила, потому что обычно в это время ее помощь уже не требовалась.

Но вот сегодня две дополнительных руки были очень нужны. Каждый стол был занят: люди ели, чтобы заглушить разочарование, которое вызывал у них дождь. И хотя вслух Анри ничего не сказал, Катрин знала, в чем проблема: ему нужен был кто-то для сервировки столов. А она для этого была непригодна. С таким лицом нельзя подавать людям блюда. В период обострения ее болезни никто не принял бы от нее еду, к которой она до этого прикасалась, и, если быть честным, Катрин едва ли могла осудить людей за это. Ее болезнь выглядела противно, да к тому же могла быть еще и заразной. Нельзя же объяснять каждому, что эта сыпь была ее личным горем и она не могла перенести ее на кого-то другого…

В результате Анри пришлось самому обслуживать гостей, но ему нужно было одновременно еще и следить за пиццей в печке и за едой, которая готовилась на плите. Обычно его место было на кухне, а Надин подавала блюда, и сегодня он почти разрывался между двумя обязанностями. Катрин могла по крайней мере помочь ему тем, что мыла посуду и мелко нарезала все новые горы томатов, лука и сыра для пиццы, а кроме того, по указке кузена время от времени помешивала еду в кастрюлях на плите, чтобы там ничего не пригорело. Тем не менее, когда Анри в очередной раз вошел на кухню, совершенно измотанный и изнуренный, от одного взгляда на него у Катрин почти разорвалось сердце.

– Анри, мне так жаль, – сказала она. – Я тебе не помощница. Тебе почти все приходится делать самому, и…

Кузен шагнул к ней и прижал палец к ее губам.

– Псст! Ни слова больше. Не умаляй себя, как всегда. Я благодарю бога, что ты сегодня здесь. Иначе я опустил бы руки. Ты же видишь…

С этими словами Анри вновь повернулся к плите и, ругаясь, отодвинул в сторону кастрюлю, после чего торопливо потянулся к полке со специями, ссыпал вместе несколько приправ и перемешал их. Катрин знала, что у него талант к выпечке и вообще к приготовлению пищи, и поэтому даже в таких стрессовых ситуациях он был очень выносливым. Ради его пиццы люди приезжали в это кафе издалека.