Книга Полигон для интеллекта - Сергей Самаров

— Как это узнать? — не понял майор.

— А брать «языков» тебе не доводилось?

— Доводилось. Но далеко не каждый из «языков» бывает в курсе замыслов командования. Обычно такие данные держатся в секрете.

— Значит, нужно взять кого-то из старших офицеров. Старшие офицеры, как я понимаю, тоже не всегда все знают, но им, по крайней мере, приблизительно сообщают, когда они должны быть в наивысшей готовности. «Наивысшая готовность» — это обычно не меньше четырех-пяти часов до наступления. Сделаешь, Сулейман?

Имя брата заставило Салмана посмотреть на начальника штаба мрачнее обычного.

— Если нужно, то сделаю.

— На это тебе отпускается только одна следующая ночь. Времени мало. Какие силы возмешь с собой? Одна разведка три участка обойти не сможет.

— Придется, думаю, весь джамаат использовать. Только…

— Что?

— Наш эмир Идрис всегда за свою власть опасается и не станет мне подчиняться. А сам он разведчик — никакой… Просто людей погубит. Ему нужно всегда напролом идти…

— Да, — усмехнулся аль-Завагани, — мне говорили, что два чеченца, если сойдутся, сразу устраивают борьбу за власть. Хорошо. Я пошлю вашего эмира Дуквахова с другой группой. Там на днях сирийский снайпер командира убил. Пусть попробует с ними прощупать другие три участка. Прямо по порядку, один за другим. Они близко расположены…

Выйдя из штаба, Салман двинулся напрямую в сторону чеченского блиндажа. На середине пути остановился и позвонил со своего смартфона командиру «волкодавов» Лесничему:

— Сергей! Сработало! Я ночью вывожу джамаат на три самых левых участка. Наш эмир Дуквахов поведет другую группу на три правых участка. Ему дают отдельную группу.

— Что за человек эмир?

— Вредный человек. И злой к тому же. Мне мешает всеми силами, следить пытается…

— Значит, на том участке снайпер будет снова за командиром охотиться. Я целую команду снайперов там поставлю. А с тобой, как договорились… Сложности есть?

— Есть. Приказано добыть «языка» из старших офицеров.

— Я предполагал это. «Язык» будет, но ты допросишь его на месте, опасаясь, что он чего-то не знает и придется искать другого. А потом он подорвется на мине и будет лежать вместе с вашим джамаатом, до вашего штаба не доберется.

— Нужен старший офицер…

— Мукаддам[13] тебя устроит?

— Вполне.

— Вчера вечером погиб мукаддам из службы обеспечения сирийского штаба. Начальник одного из артиллерийских складов. Случайная мина на дороге попала прямо под его колесо. Водителя только помяло, а мукаддаму ноги оторвало. Спасти его не смогли. Служил он плохо, говорят, откровенно поворовывал. Пусть хоть после смерти послужит родине. Он мог только знать, когда и куда доставлялся боезапас, причем в большом количестве, к какому времени его требовалось доставить. Документы мукаддама ты заберешь в подтверждение его возможности знать все, о чем он тебе скажет. Не забудь. Но я там же буду, напомню.

— Когда человеку отрывает ноги, из него вся кровь вытекает, — заметил Цхогалов. — Если его просто принести и положить среди других, это вызовет подозрение…

— Мукаддама даже не оперировали. Следов скальпеля на теле нет. А лужу крови мы изобразим. Тут пришла в город гуманитарная, так сказать, помощь из Европы, целый контейнер кетчупа. Он хорошо лужу крови нарисует… Не переживай…

Да, майор чеченского спецназа не учел, что имеет дело с бывшим спецназовцем военной разведки, то есть специалистом по маскировке.

— Все. Разговор завершаю. Из нашего блиндажа кто-то идет в мою сторону… А… Это, кажется, сам эмир Идрис. Его, думаю, начальник штаба вызвал…

Глава пятая

«Горячая точка»… — подумалось вдруг Русу Григорьевичу, когда он стоял у окна своей комнаты. Но в стране в настоящее время единственная «горячая точка» — это Северный Кавказ. И там из всех боевых роботов применяются, и уже достаточно давно, только беспилотные самолеты и вертолеты. Причем не только совершающие разведывательный поиск, но и несущие порой под своими крыльями самые настоящие боевые ракеты. «Беспилотники» так, определенно, только опробываются, потому что модели, приходящие на помощь спецназу, не повторяются. И каждый раз оператор, что работает с моделью, пишет подробный отчет. Бандиты не имеют собственных средств ПВО, и для них летающие дроны являются смертельным и опасным врагом, особенно если учесть начиненность этих дронов аппаратурой, от которой невозможно спрятаться ни днем, ни ночью, ни среди скал, ни в густом лесу — тепловизор все равно их видит. А что там делать другим роботам? Абсолютно нечего… Через горный лес настоящий тяжелый танк не проломится, не то что сравнительно небольшой робот. Кроме того, бандитов в горах осталось мало, они действуют ограниченными по численности группами, и с ними простой взвод солдат в состоянии справиться. А его, старшего лейтенанта спецназа ГРУ, человека и офицера с боевым опытом и боевыми навыками, могут использовать только в ситуации, где идет серьезная война. В голове сразу выплыло только одно — Сирия… Значит, предстоит командировка в Сирию.

В самом деле, уже давно ведутся разговоры о том, что любые испытания техники на полигонах дают только малую толику понимания того, насколько эта техника выверена и совершенна. А существующие недостатки, требующие устранения, могут проявиться только в реальной боевой обстановке, и Сирия стала вполне подходящим боевым полигоном для испытаний. Возникал только один вопрос — почему выбрали именно его, старшего лейтенанта Поленьева. На своем месте, на должности командира взвода, как казалось Русу Григорьевичу, он мог бы принести больше пользы, чем на должности испытателя. Подготовить грамотного инженера не просто менее затратно по деньгам, по времени, но и легче, чем офицера спецназа ГРУ. Значит, есть еще какая-то причина. И он пока этой причины не знает…

Однако долго размышлять над своим возможным будущим Рус Григорьевич не стал. Зачем гадать, если вскоре все само собой прояснится. А пока пора уже и к профессору идти. Время подходит, и хотелось быть предельно пунктуальным…

Репутацию пунктуального человека Рус Григорьевич поддержал. Постучал в дверь профессорского кабинета, вошел после приглашения и заметил, как Безбородов, стоя перед раскрытыми дверцами платяного шкафа, опустил руку. На часы смотрел, проверяя пунктуальность старшего лейтенанта, — значит, не зря Поленьев об этом думал. Он проявил свойственную спецназовцу военной разведки наблюдательность и увидел в глубине шкафа на вешалке повседневную генеральскую форму. Кажется, погон на кителе, который светился из темноты шкафа, должен был принадлежать генерал-майору. Но профессора рассматривание его мундира нисколько не смутило, и он сообщил, как о самой простой, мало что значащей для него вещи: