Книга Ярость и рассвет - Рене Ахдие

– Извините.

– Почему вы извиняетесь?

– Нелегко потерять лучшего друга. По крайней мере я не могу представить, чтобы это было иначе.

– Спасибо вам за такие слова. Но Халид потерял своего старшего брата. Его отец умер в следующем году. И из-за того ужасного случая с его матерью… ему было всего четырнадцать, когда он взошел на престол. Четырнадцатилетний и совсем одинокий. Я уверен, вы знаете, что произошло потом.

«Мне все равно. Монстру, каким он стал, нет никакого оправдания. У него было четыре года, чтобы привыкнуть к званию правителя. Как и в случае того, что произошло после…»

Когда Джалал увидел выражение лица Шарзад, он шагнул к ней.

– Пожалуйста, поймите: я не… оправдываю его. – Голос мужчины был очень мягким.

Шарзад, отвернувшись, схватила другую стрелу из колчана на спине. Девушка замерла, когда поняла, что установила и наложила стрелу одним безупречным движением, совершенно не свойственным для новичка.

Джалал рассмеялся.

– Извините, но теперь я уверен, что имею право попросить об услуге, Шарзад.

– И почему это вы так решили? – пробормотала она себе под нос.

– Потому что у моего молчания есть цена.

Она моргнула.

– Простите?

Он подошел ближе.

– Я не знаю, что вы пытаетесь сделать Халиду, но вы первый человек, который вывел его из равновесия за столько лет. А его как раз нужно вывести из равновесия.

Шарзад встретила пристальный взгляд Джалала, стрела все еще была плотно прижата к ее шее.

– И где тут услуга?

– Халид мне не друг. Он также и не мой враг. Он – мой король. Я помню, мальчиком он был довольно доверчивым… добрым, с ясным и пытливым умом. Странствующая душа. Сломанное существо, коим он сейчас является, – я устал от него. Вы поможете мне это исправить, Шарзад?

Она угрюмо уставилась на мужчину, храня молчание и гадая, откуда появилась такая слепая вера. Такая неуместная вера в мальчишку с прошлым, полным убийств, и в девушку с вероломными намерениями.

Джалал изучал ее бронзовое от загара лицо, находясь в волоске от нее.

В тот момент охваченная ужасом Деспина появилась из тени. Когда Шарзад посмотрела в сторону источника этого страха, она почувствовала, как воздух покинул ее грудь в одном резком вздохе.

Стоя в другом конце внутреннего двора, халиф Хорасана наблюдал за ними, выражение лица Халида было холодным и сдержанным. Как затишье перед бурей.

При свете одной свечи

Услышав бессловесное восклицание Шарзад, Джалал глянул через плечо. Улыбку как будто смыло с его лица, на котором проявился оттенок вызова.

– Я подозреваю, ни один из нас не сможет выполнить наши предыдущие договоренности.

– Думаю, нет. – Кареглазый взгляд девушки застыл на янтарных глазах ее заклятого врага.

– Но, я надеюсь, мы сможем продолжить этот разговор позже. – Джалал отошел от нее, насмешливо поклонившись.

Халиф пересек пространство между ними. На нем был камис из лучшего белого льна и серые штаны сирваль. Клиновидный меч, из тех, что Шарзад раньше не доводилось видеть, свисал над черной тиккой, обернутой петлей вокруг его бедер. Как и всегда, он был воплощением полной противоположности всему тому, что она считала теплым и хорошим.

При его появлении движение во дворе замерло. Справа от него был мужчина постарше, чьи манеры и лицо отчетливо напоминали Джалала. Слева – взволнованно выглядевший человек, сжимающий охапку свитков. Далее, по бокам, располагался эскорт из солдат и телохранителей.

В этот опасный момент Шарзад подумала направить стрелу на него. Она знала, что сможет попасть в цель с такого расстояния. Но кончик стрелы был затуплен – предназначен только для стрельбы по мишеням.

«Это его не убьет».

Она опустила оружие.

«Это не стоит такого риска».

Когда он приблизился, ей пришлось, собрав волю в кулак, выровнять сбивчивый стук своего сердца. Если она хочет победить этого монстра, сначала нужно подавить страх перед ним. И поскорей.

Он остановился за несколько шагов до нее. И повернулся к Джалалу.

– Капитан аль-Хури, – его голос был безжизненно тихим.

– Сеид. – Джалал наклонил голову, коснувшись лба кончиками пальцев. – Я как раз показывал королеве, как стрелять из лука.

– Я это вижу. Вопрос в том – почему?

– Потому, что я его попросила, – встряла в разговор Шарзад, промолвив фразу слишком громко.

Его бесстрастный взор переместился на нее. Шарзад наблюдала, как он изучает ее внешний вид – отсутствие мантии, растрепанный узелок волос… и колчан стрел, покачивающийся на ее плече.

– Тогда я переадресовываю этот вопрос тебе, – сказал он.

Она стиснула зубы, опираясь на внезапно возникнувший запас наглости.

– А мне нужна причина?

– Я попросил объяснить, а не называть причину.

– Это одно и то же.

– Необязательно.

– На самом деле так и есть. Вне зависимости от вашей точки зрения по этому поводу, я просто хотела научиться, а Джалал согласился мне помочь.

Пока она отвечала, пряди ее волос начали раскручиваться из узелка на затылке.

– Джалал? – Брови халифа поднялись от такой непринужденности, это было единственным признаком реакции на ее смелое выступление.

– Да. Джалал. – Прядь волос упала на ее лицо, и девушка спрятала ее за ухо.

– И чему же ты научилась у Джалала?

– Что? – воскликнула она, не в силах скрыть свое удивление по поводу его интереса.

– Коль он учил тебя стрелять из лука, ты должна показать какой-то результат. Если он, конечно, не ужасный учитель.

Джалал начал смеяться.

– Надеюсь, вы помните, сеид, я считаю, что приложил руку к тому, чтобы научить вас, когда вы были ребенком.

– Джалал-джан, – прошипел на своего сына шарбан, и складки изумления сильнее проявились на его лице.

– Хотя стрельба из лука никогда не была моим коньком, – продолжил халиф.

– Это вы сказали, сеид, не я. – Джалал улыбнулся.

– Джалал! Достаточно, – резко промолвил шарбан. – Он твой король!

Джалал поклонился, его послушание до сих пор было пропитано насмешкой.

– Так что? – Халиф опять посмотрел на Шарзад.

Она ответила на его выжидающий взгляд. Затем, не говоря ни слова, опять поставила стрелу на тетиву, мгновение подержав лук на боку.

Шарзад отчаянно хотела показать ему, как хорошо умеет стрелять, продемонстрировать всей группе зевак, что она не та, с кем можно шутить. Ей также хотелось бы отдать должное многолетним терпеливым наставлениям, которые она получала от Тарика.