Книга Море, мечты, Марина и ее рыбки - Татьяна Леванова

— Ну почему, мне кажется, я видел персиковое дерево.

— Без персиков.

— Ну какие-то деревья есть.

— Только непонятно какие, — и они оба смеялись, как маленькие дети.

— Значит, у нас будет виноград, и мы станем делать вино, — предположила Лена.

— Только вот никто не знает, как надо ухаживать за лозой, — сказал дядя Сережа, и они с мамой снова рассмеялись.

— Было бы здорово сделать в саду маленький фонтан и скамейку, — мечтала мама.

— Вырубить подчистую деревья и лозу и сделать сплошной газон, — предложила Лена.

— Ну нет, мне сад нравится, как есть, — поспешила вмешаться я.

— Мы решим, что делать с садом, когда разберемся с домом, — подвел черту дядя Сережа.

— В нашей ванной надо сменить сантехнику, — заявила Лена. — И мне обои не нравятся.

— Сначала придется поменять трубы и наладить электропроводку, — сказал дядя Сережа, — дому нужно много всего, предстоят большие траты, и прямо сейчас менять сантехнику я не намерен.

— Вам бы сейчас обеим надо подумать о школе, — дипломатично сменила тему мама, — мы отдали документы туда же, куда ходят все соседи.

— Туда не надо сдавать экзамены? — удивилась Лена.

— Это обычная общеобразовательная школа, там вполне были довольны вашими отметками.

— Обычная школа? — Лена вдруг вскочила.

— Мне кажется, вам будет удобно ездить вместе с ребятами на автобусе.

— Ездить на автобусе, — Лена побледнела. — Папа, разве ты не будешь нас возить? И потом, я училась в гимназии, я не могу идти в обычную школу.

— Лена, если учителя будут довольны вашими с Мариной успехами, вас порекомендуют в профильный колледж или вуз. Вполне возможно, ты вернешься в Москву после школы. Но у вас обеих сейчас слишком много стрессов, смена обстановки, состава семьи, психолог опасается, что вы обе можете снизить успеваемость и порекомендовал не слишком вас нагружать.

— А меня вы спросили? — прошипела Лена.

— Тебе следовало раньше думать об учебе, а не тратить время на шмотки и истерики, — парировал дядя Сережа, и мама предупреждающе взяла его за руку.

— А ты что молчишь? — Лена повернулась ко мне. — За тебя все решили, тебя это устраивает?

Я была слишком ошеломлена ее реакцией, чтобы подумать, что говорю.

— Школа есть школа, учиться-то надо? Что в этом плохого, мы будем сидеть за одной партой.

— Лузер, — выплюнула Лена непонятное словцо и убежала в свою комнату.

— Что такое лузер? — недоумевая спросила я.

— Лузер, значит, неудачница, — ответил дядя Сережа, глядя на меня с сочувствием. — Лена не умеет принимать перемены в судьбе достойно, поэтому она переводит стрелки на тебя. Не принимай близко к сердцу. Начнете учиться — все устаканится.

Я почувствовала, как к глазам подкатила обжигающая волна, боль была невыносимая, и я поспешно выскочила из-за стола, побежала вверх по лестнице. Мне хотелось укрыться от всех в спасительном одиночестве моей неприбранной комнаты. Но я столкнулась с Леной, выходящей из ванной. Она посмотрела на меня с легкой усмешкой, и я не выдержала.

— Почему ты назвала меня неудачницей?

— Зацепило? — понимающе кивнула Лена. — Я так и надеялась. Пойми, Марина, парочка озабоченных молодоженов разрушила твою жизнь, решила за тебя твое будущее, а ты даже не пробуешь с этим бороться.

— Много ты обо мне знаешь, — с горечью сказала я, вспомнив Мишу. Боролась ли я за него всерьез?

— Я ничего о тебе не знаю, ты права, — кивнула Лена. — Но ты не поддержала меня там внизу, и этого достаточно!

— Я не вижу в этом ничего плохого. Мы должны продолжать образование, после школы будем делать, что хотим.

— Ты не слишком много думаешь об образовании, на самом деле. Огромное значение при поступлении в вуз имеет то, в какой школе ты училась.

— Я всегда думала, что главное — это хороший аттестат.

— Да? — Лена оглядела меня с ног до головы. — И что, у тебя круглые пятерки?

— Представь себе, — я ответила ей таким же изучающим взглядом.

— А как же профильное обучение? Интересы, способности, склонности? Ты что-то умеешь кроме того, чему учат в школе? Ты чем-то, кроме своих полудохлых рыбок, увлекаешься?

— Я неплохо рисую, — подумав, сказала я.

— Оно и видно, — Лена вздохнула с сожалением. — А я собираюсь стать юристом, и алгебра с биологией мне совершенно ни к чему. Мне нечего делать в обычной общеобразовательной школе, я только зря потрачу время. Поэтому я в гневе. А тебе, Марина, пора начать взрослеть. То, что ты до сих пор еще не задумалась о своей будущей профессии, называется инфантилизмом.

Она резко повернулась и ушла в свою комнату. А я ушла в свою. Села на кровать у круглого окна, за которым шумело море. Сегодня я к нему так и не сходила…

Прикоснулась к аквариуму с рыбками, но рук мочить не стала. Все правильно. Я глупая девочка, не желающая взрослеть. Я стараюсь, получая бессмысленные «пятерки», надеясь в будущем на хорошую работу, и ни разу не задумалась о том, что это будет за работа. Все правильно.

— Доча, ты спишь? — мама осторожно приоткрыла дверь моей комнаты.

— Нет.

— Ты не сердись на Лену, — попросила мама. — Просто не обращай внимания. Со временем она изменится.

— Мама, она не изменится, — горько сказала я. — Скорее изменимся мы все. Скажи мне, мамочка, почему я не могу быть такой же красивой и элегантной, как она?

— Марина, я не могла столько на тебя тратить, сколько тратили на нее, ты же знаешь.

— Дело не в этом, — к горлу подкатил колючий комок, и я начала глотать его изо всех сил. — Дело в том, что она такая собранная, знает, чего она хочет от жизни, и что мешает ей получить желаемое.

— И сейчас она думает, что ей мешаем мы? — догадалась мама.

— Лена хочет быть юристом, она готовится к этому, а я не знаю, чего я хочу. У меня пусто в голове. Может, зря я всю жизнь старалась учиться на пятерки?

— Марина, запомни, что я тебе скажу раз и навсегда. Ты всегда училась на пятерки, как бы трудно нам ни приходилось. Писала дешевыми ручками без ошибок, ты безропотно носила дешевые свитера, ты засиживалась за уроками дотемна и всегда сама разбиралась со своими проблемами — ты приучила себя работать и упорно добиваться своей цели, поэтому я за тебя спокойна. Ты успеваешь по всем предметам — значит, у тебя более широкий выбор, чем у того, кто еще в детстве решил стать доктором и учил только анатомию с химией. Я даже завидую тебе.

— Ты — мне? — не поверила я своим ушам.

— У меня никогда не было твоего упорства и серьезности. Я любила музыку, но у меня не было таланта, и я стала всего лишь музыкальным руководителем в детском саду. Нужда научила меня шить, ты помнишь, мы кормились этим. А больше я ничего не умею… Ты по сравнению со мной — само совершенство. Помни об этом и никому не завидуй.