Книга Свидание по приколу - Ирина Щеглова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Наташка была неумолима. Пришлось вылезать из-под одеяла, тащиться на веранду, чтоб плеснуть в лицо холодной воды и поставить чайник на плиту.
Дед ушел с утра на рынок, он всегда сам ходит за покупками. Бабушка жарила оладьи.
– Вот и хорошо, – сказала она, – как раз горяченькие оладушки вам на завтрак.
Мы уселись на диване, пододвинув к нему табурет с чашками, оладушками и мисочкой сметаны.
– О, какая роскошь! – воскликнула Наталья. – Я теперь всегда к вам буду на завтрак приходить.
Бабушка заулыбалась, предложила меду и варенья. Мы не отказались. Она ушла в дом, оставив нас вдвоем.
– Рассказывай, – торопила Наташка, обжигаясь чаем.
– Да нечего рассказывать, – я отмахнулась.
– То есть как это – нечего, – возмутилась Наталья, – ты с ним поговорила?
– Ну, в общем да…
– И что он тебе сказал? Он как-то объяснился?
Я вздохнула, отложила надкусанный оладушек:
– Даже не знаю, наверное, он не очень-то и виноват в том, что случилось.
– Я так и знала! – вспыхнула Наташка. – Он и тебя развел!
– Почему это?
Наверное, мы слишком расшумелись, бабушка заглянула на веранду:
– Девочки, у вас все в порядке?
– Да нормально, ба! – ответила я. Она ушла.
– Потише, ты, – прошептала я Наташке, – не хватало еще, чтоб все узнали.
– Что узнали-то? – она тоже понизила голос. – И так все знают. Ты думаешь, куда он пропадает все время?
– Куда-куда, в деревню, – не очень уверенно ответила я.
– В деревню? – прищурилась Наталья. – А ты спроси у Генки или у Вовки, где они еще бывают? Тут, между прочим, практикантки приехали из Белгорода, в общежитии живут…
– И что?
– А то, – Наташка склонилась совсем близко. – Данька там ночевал на днях. Ты думала, удивила его, да? Знаешь, сколько таких, кто хочет его удивить?!
Завтракать расхотелось.
– Откуда ты это узнала? Опять мама сказала?
– Не мама, – поморщилась Наташка, – вчера, когда домой бежала, я у подъезда девчонок знакомых встретила, вообще-то мы не очень контачим… в общем они меня остановили, стали расспрашивать, как, мол, я, да что… я еще удивилась, откуда такой интерес к моей скромной персоне. Оказывается, они интересовались вовсе не мной, а тобой и твоими взаимоотношениями с Данькой.
– И что?
– Ну, надо знать наших девушек, – Наталья дернулась. – Посмеивались, мол, Даньке своих баб мало, так он еще столичную завел. Наверное, в столицах женихи перевелись и все такое… Я попыталась отшутиться, а они велели тебе передать, что он в общежитие ходит ночевать, чтоб не зевала…
– Какая гадость! – выдохнула я.
Наташка промолчала. Мы сидели, насупившись, ни я, ни она не решались продолжить разговор. Она не выдержала первая:
– Слушай, перестань ты с ним встречаться, а?
И тут меня прорвало:
– На каком основании? Мы с ним кто? Муж и жена? Мы даже не целовались ни разу! Просто гуляем вместе, причем в компании, в одной компании, и все! Что я ему должна сказать: Данька, ты подонок, потому что спишь с какими-то незнакомыми мне студентками из культпросветучилища? И потом, откуда я знаю, что все это правда? Ведь у вас в вашем поселке ничего не поймешь! Все так сплетнями оплетено, что просто ужас!
У меня даже голос сорвался от возмущения.
– А что ты хочешь в этой деревне? – вскинулась Наташка. – Здесь все следят друг за другом, шагу ступить нельзя! Родители от хорошей жизни так меня пасут? Нет, дорогая моя, просто пытаются сохранить мое доброе имя.
– Да кому все это надо?!
– Им надо, – просто ответила Наталья, – они здесь живут. Ты приехала и уехала, а в этом котелке еще долго будут слухи шуметь и бурлить, не тебе, так твоей бабушке кости перемоют. Короче, я тебя предупредила, – отрезала Наталья. – Не маленькая.
– Как же я раньше-то не замечала?
Наташка невесело усмехнулась:
– Ты раньше кто была? Просто девчонка. А теперь ты по местным меркам – невеста. Тут замуж выскакивают в восемнадцать, а то и раньше, если есть необходимость… Если девушка ославилась, никто не возьмет!
– Средневековье какое-то!
– Похоже, – согласилась подруга. – Но ты все-таки, потерпи, а? Скоро уедешь, и зачем тебе этот Данька!
– Да, наверно, ты права, – мне стало невыносимо грустно. Я представила себе, как просижу остаток каникул, глядя в окно, как буду зевать весь день и ложиться в десять часов спать. Хотя можно ведь и бабушке помогать с огородом, и по дому…
– Не кисни, – Наташка, кажется, прочитала мои мысли. – Помнишь, как нам раньше было хорошо?
Я усмехнулась:
– Сядем в палисаднике и станем в кукол играть.
Она хихикнула.
Я тоже.
Потом мы обе засмеялись в голос.
– Знаешь что? – я подмигнула Наташке и выкрикнула задорно. – Плевать я хотела на всех!
– Счастливая, тебе можно…
Она откинулась на спинку дивана, забросила руки за голову:
– Эх, и правда, плюнуть на всех и жить так, как тебе хочется!
Глаза ее заблестели, она схватила меня за руку:
– Никого не слушай! Нравится тебе Данька, ну и пусть, никто не может тебе запретить. Все эти сплетницы, наушницы! Да они тебе просто завидуют. Потому что ты – свободна! Понимаешь? Ты не привязана к ним, к этому поселку, да и к Даньке ты тоже не привязана. Правильно! Плевать, плевать на всех!
Наташка вскочила и начала размахивать руками. Она говорила сбивчиво, лихорадочно. Я ее такой раньше не видела. Как же ее достали все эти местные законы…
– Ничего, – Наташка погрозила кулаком кому-то неведомому. – Год всего остался! Уеду, только меня и видели!
Она снова бросилась на диван рядом со мной:
– И, знаешь что, я сегодня скажу родителям, что буду с тобой дружить! Вот!
– Ладно, ты уж очень-то не буйствуй, – посоветовала я.
– Ты думаешь, они дураки, мои родители? Нет, просто заела среда, вот и все. Мы же здесь все друг друга знаем, чуть ли не с пеленок. И бабушку с дедом твоим все здесь уважают. Просто эта история с Данькой, ну, одним словом, мама испугалась. А я струсила, вместо того, чтоб сказать, что я сама во всем виновата.
Наташка хлопнула меня по колену:
– Сегодня же поговорю, они поймут.
Утро медленно превращалось в день. Наташке давно пора было бежать домой. Мы договорились созвониться ближе к вечеру.
Она ушла, а я осталась со своими мыслями. Воображение рисовало самые разные картинки, и Данька представлялся на них не красивым парнем с бархатными глазами, а чуть ли не одним из этих развинченных вечно клубящихся мальчиков, которые мне еще дома надоели.
