Книга Не размениваясь по мелочам - Джулия Тиммон

– Терри! – воскликнула Лесли. – Нельзя так о мисс Пат! Она же директор!

– Старших нужно уважать, Теренций, – проговорил Рассел, прекрасно понимая чувства племянника. – Даже если они тебе не очень нравятся.

– Она мне совсем не нравится, – пробубнил Терри. – Вечно пристает с глупыми вопросами. И не помнит, как меня зовут. Мальчик да мальчик! Для нее все кругом «девочки» и «мальчики», как будто у нас нет имен.

Лесли и Рассел переглянулись. Следовало в воспитательных целях сказать нечто такое, что заставило бы Терри задуматься, правильно ли он ведет себя. Но подходящих слов не нашлось.

– Во второй раз мисс Пат спросила, откуда у Терри синяк, у всех ребят, – помолчав, продолжила Лесли. – Перед занятием, которое провожу я, в классе. – Она взглянула на детей, едва заметно сдвинула брови и взяла пульт дистанционного управления. – Мороженое съели?

– Я еще нет, – ответил Эрни.

– И я нет, – сказал Терри.

– Можете взять свои ягоды и вернуться на диванчик, я прибавлю звук. Только ешьте поаккуратнее! – Лесли нажала на кнопку, и мультяшные герои, которых все это время было почти не слышно, заговорили куда громче. Мальчики уселись на диване, а Лесли опустилась на маленький детский стульчик рядом с Расселом и вполголоса продолжила: – В общем, Патриция встала перед учительским столом и спросила у всех ребят: кто, мол, поставил мальчику синяк? А я была чуть дальше, у доски, и решилась на маленькую хитрость… Теперь мучаюсь, можно ли так поступать.

Ее личико сделалось огорченно-растерянным, и Рассел, охваченный желанием облегчить ей муки совести, похлопал ее по плечу.

– Наверняка ничего преступного вы не сделали.

– Как сказать, – жалобно протянула Лесли.

– Откройте же вашу страшную тайну, раз уж начали, – ласково, будто разговаривая с дочерью, произнес Рассел.

– Я выразительно-выразительно посмотрела на всех ребят, – задыхаясь от волнения и показывая, как она глядела на воспитанников, прошептала Лесли, – и приставила палец к губам. Они все поняли и не выдали меня. Промолчали. Представляете?

В ее глазах отразилось столько внутреннего смятения, что Рассел едва удержался, чтобы не привлечь ее к груди и не погладить по голове.

– Выходит, я учу их врать, хитрить, – с умилительным отчаянием в голосе пробормотала она. – А сама ненавижу ложь и хотела бы, чтобы ребята росли честными и порядочными…

Рассел покачал головой, придумывая, что бы сказать ей в утешение.

– Это не вранье, – медленно произнес он. – А способ победить самодурство и черствость и остаться там, к чему лежит душа. Детям, хоть они вроде бы и не разбираются в делах взрослых, какое-то шестое чувство подсказывает, что верно, а что нет. И как правильнее поступать. Они знают вас – веселую, искреннюю, с открытой душой. И знают Патрицию – бесчувственную, суровую. И давно смекнули, что в ней все неестественно и отвратительно, а в вас – светло и правдиво.

Лесли покраснела, потупила взгляд, порывисто сложила губы в трубочку, будто собравшись возразить, но ничего не сказала, а лишь покачала головой. Рассел, негромко и с нежностью смеясь, опять легонько похлопал ее по плечу.

– Не спорьте. Лучше поверьте мне.

– Да нет, не настолько уж Патриция отвратительная, – пробормотала Лесли. – Управляет садиком много лет, а работает тут вообще всю свою жизнь. У нее громадный опыт. Родители ей доверяют, хоть, может, и не вполне одобряют ее строгость. Наверное, неспроста она такая сердитая. Живет без детей и без мужа, одна-одинешенька. У нее никогда никого не было. Только этот садик да здешние детишки.

– Откуда вы знаете, что у нее никогда никого не было? – недоуменно спросил Рассел.

– Так ведь она же моя родная тетя! – воскликнула Лесли таким тоном, будто речь шла о том, что знал всякий.

– Как это? – удивился Рассел. – Почему же вы тогда так боялись, что она вас выгонит?

– Именно поэтому и боялась, – совсем позабыв про необходимость говорить потише, чтобы не прислушивались дети, звонко сказала Лесли. – Между нею и нашей семьей давняя вражда. Неявная, конечно. Мы поздравляем друг друга с праздниками, а изредка даже ездим друг к другу в гости и все такое, но Патриция в жизни не упустит возможности в чем-нибудь нас упрекнуть, обвинить, за что-то осудить. – Она вспомнила про ребят, на миг прижала к губам руку и прибавила доверительным полушепотом: – Мне кажется, они с мамой по сей день не ладят из-за папы.

– Из-за вашего? – Рассел поймал себя на том, что, слушая эту очаровательную болтушку, не отвлекается мыслями ни на что другое, не вспоминает даже о собственных несчастьях. За весь этот день печаль владела его душой каких-нибудь несколько минут. И снова умолкла.

– Да, из-за моего отца, – бесхитростно ответила Лесли. – По-моему, Патриция была в него влюблена и, может, до сих пор по нему сохнет, а он, разумеется, выбрал маму. Она намного красивее. И дело тут, наверное, не только в форме носа, разрезе глаз и овале лица, а… Как бы объяснить… Во врожденном умении подать себя, в желании быть привлекательной. – С ее губ слетел вздох. Лицо погрустнело. – Только вот не знаю, хорошо ли, что все сложилось именно так… Может, с Патрицией папа был бы более счастлив…

Рассел скривил губы.

– Вряд ли с такой, как она, кто-нибудь был бы счастлив.

– Вы что, беседовали с ней сегодня утром? – полюбопытствовала Лесли.

– Да. Отчитала меня за Терри. По ее мнению, он в некотором смысле ненормальный.

– Вот еще! Совершенно нормальный! – горячо возразила Лесли.

– Отчасти Патриция права, – пробормотал Рассел, потирая лоб. – И, хоть впечатление о разговоре у меня осталось самое неприятное, не зря, наверное, она со мной поговорила… – Он взглянул на раскрасневшееся лицо Лесли и задумался о том, какая семья у нее. Наверняка отношения между ее матерью и отцом оставляют желать лучшего. В противном случае она не гадала бы, счастливее ли жилось бы отцу с Патрицией. – Если бы ваш папа женился не на маме, не появились бы на свет вы, – задумчиво сказал он. – И мы бы с вами сейчас не беседовали.

– Может, вы беседовали бы с дочерью Патриции, – пожимая плечами и улыбаясь уголком губ, сказала Лесли.

Рассел поднял руки.

– О нет, помилуйте. – Его передернуло. – Могу себе представить, какая это была бы зануда.

– Зачем вы так? – смеясь пробормотала Лесли. – Может, и Патриция была бы совсем другой… – По ее личику снова прошла тень. – У мамы с папой все не слава богу. Измучили меня бесконечными выяснениями отношений и раздорами, – с откровенностью, не свойственной недоверчивым взрослым людям, поделилась она, горько вздохнув.

– Вы у них единственный ребенок? – осторожно поинтересовался Рассел.

Лесли кивнула.

– Маме все кажется, что папа всегда поступает не так, как нужно, назло ей.

У Рассела больно кольнуло в сердце.