Книга Песня жаворонка - Флора Поллинг

Ее лицо слегка потемнело.

— Друг б-был… когда-то.

Итак, он получил желаемый ответ, но успел пожалеть об этом. Ему хотелось снова зажечь огонек в ее» глазах.

— Ладно, довольно о прошлом. На самом деле я хотел спросить, много ли было у твоего Приятеля подружек?

Элис подняла вверх указательный палец.

— О-о, — изумился Тони, когда понял, что она имеет в виду. — Так, значит, всего только одна подружка?

Она кивнула.

— Что ж, — тихо сказал Тони, — хомячихе повезло, что у нее был Приятель и… ты.

Ее губы тронула благодарная улыбка.

Требовалось поскорее сменить тему разговора. Тони мельком взглянул на стол, увидев сваленные в беспорядке книги. На двух обложках он разглядел изображения каких-то умопомрачительных созданий: дракона и муравья с человеческими глазами.

— Вот оно что! Увлекаешься фантастикой? — спросил Тони, догадываясь о литературных предпочтениях Элис. Но тут же осознал, что его интересовали скорее ее фантазии, и ему хотелось понять, что прячется по ту сторону ее маски застенчивости и невинности.

— Да, — прошептала Элис. — Помимо прочего.

Помимо прочего!.. Наверное, имелись в виду другие книги. То немногое, что она произнесла, ей удалось выговорить четко и бегло, без запинок. Это доставило Тони удовольствие. Выходит, его присутствие не напрягало ее. Это хорошо. Надо и дальше непринужденно беседовать, давая возможность Элис раскрываться все больше и больше… Но для начала ей не помешало бы разжать руки и освободиться от бутылки с водой и пакетика с кормом.

— Не хочешь поставить это куда-нибудь? — спросил он.

Она опустила глаза и, послушавшись, опустила все, что держала, на стол. Тони протянул руку, и Элис робко вложила в нее свою, маленькую и горячую ладонь. Он обхватил ее пальцами и огляделся.

— Ладно, мы уже обсудили твоего домашнего питомца, твои книги… Давай посмотрим, какими еще достопримечательностями может нас порадовать небольшая экскурсия в твою жизнь.

Элис тихонько хихикнула. Тони почувствовал, что у него все напряглось от одного только этого смеха. Не отпуская ее руки, он подошел к окну, и это стоило ему немалых усилий, учитывая то, какое напряжение он испытывал ниже пояса.

Прямо перед окном стояло кресло-качалка, а рядом с ним — маленький столик, усыпанный ручками и аккуратно исписанными листками бумаги. Ему захотелось прочитать, что на них написано, узнать, что за мысли и фантазии наполняли девушку в ее грустном одиночестве.

— Вижу, ты до сих пор не бросила писать.

— Нет.

Он поднял глаза, не желая слишком долго задерживать взгляд на бумаге. Это было бы беспардонным вторжением в ее внутренний, полный таинств, мир. Тогда он выглянул в окно. Внизу лишь один-единственный уличный фонарь освещал переулок. Прямо напротив возвышался большой блочный дом с квадратными окнами. Не слишком приятное зрелище, отметил про себя Тони. Но, судя по всему, Элис проводила немало времени именно здесь, в этом кресле, поглядывая на улицу и не испытывая дискомфорта от увиденного.

На противоположной стене висело несколько фотографий в рамочках, и Тони, сжимая пальцы Элис в своей ладони, направился туда, чтобы повнимательнее рассмотреть их. Он подумал, что эти фотографии она, должно быть, захватила с собой из Саммерсвилля. Глядя на них, можно было вспоминать о детстве и чувствовать неразрывную связь с родным домом, в каком-то смысле даже общаться с ним, если захочется.

С первой фотографии в комнату смотрели Элис и ее брат Макс. Снимок оказался давним, сделанным еще в те времена, когда и Тони, и Элис, и Макс учились в школе. Ему сразу вспомнилось, как они гоняли за городом на старом «кадиллаке», часами играли в бейсбол… Так продолжалось до тех пор, пока Тони не пришлось начать подрабатывать после школьных занятий, поскольку денег в семье катастрофически не хватало. Вот когда он стал часто появляться в их доме, у своего друга Максимилиана. И неизменно приносил с собой веселье и разные интересные затеи.

— Мне так нравилось приходить к вам домой, — признался он.

В знак благодарности Элис шевельнула пальцами в его ладони. Тони взглянул на следующую фотографию. Это был относительно свежий семейный портрет. Макс с матерью сидели на диване, Элис стояла. Ее золотистые волосы сверкали в лучах солнца, на лице застыла завораживающая улыбка, но в глазах Тони различил печаль. Или, может быть, ему показалось?

— Когда был сделан этот снимок? — поинтересовался он, на самом деле желая узнать, отчего Элис на нем выглядела слегка опечаленной.

— Д-давно, — мягко выговорила девушка.

Улыбнувшись, она сосредоточенно всмотрелась в фото, и выражение ее лица в этот момент напоминало то, что запечатлелось на снимке.

Какое-то время — всего пару секунд — они оба пристально смотрели друг на друга. И Тони вновь заметил в глазах девушки скрытую, едва заметную грусть. А зачем ей вообще надо было уезжать, оставлять родной дом? Неужели ради того, чтобы устроиться на работу официанткой в неприметном ресторанчике на окраине чужого города?

Словно догадавшись по выражению глаз о его мыслях, Элис слегка пожала плечами и, высвободив руку, направилась в коридор. Тони посмотрел ей вслед, прислушался к шуршанию ее платья и вдруг понял, что ему пора домой. Конечно, сегодня она сама за руку ввела его в свою квартиру. Но ей явно еще требовалось какое-то время, чтобы взвесить их отношения и понять, чего же она все-таки хочет.

И Тони решил, что, как только Элис вернется в комнату, он простится, пожелав ей спокойной ночи и оставив номер своего телефона. Она позвонит ему, когда сочтет возможным встретиться вновь. Или же они прямо сейчас договорятся о новой встрече.

Тони настолько погрузился в раздумья, что едва заметил краем глаза, как что-то сбоку мелькнуло. Что-то белое с розовым. Он поднял глаза. Во рту у него стало сухо.

Перед ним стояла Элис, окутанная золотистой дымкой словно ореолом. Это был уже знакомый образ ангела, излучающего страсть. Но на этот раз на ней было не платье, а лишь белая комбинация с тонкими бретельками.

— Элис, — проговорил Тони, хотя понятия не имел о том, что сказать дальше. Который уже раз — второй или третий за этот вечер? — он не в силах был отыскать нужные слова. Раньше ему не приходилось испытывать подобных проблем. Но Элис так встряхнула его разум и все его желания, как до нее никому еще не удавалось. Что говорить, ему сейчас меньше всего хотелось бы оказаться в смешном положении в глазах этой женщины, одетой в дешевое нижнее белье и болезненно озабоченной своим сексуальным бесстрашием.

Однако она поняла его растерянность по-своему, повернулась и, подойдя к проигрывателю, поставила пластинку. Послышались тихие звуки гитары, а потом женский голос проникновенно запел о любви. Элис стояла молча, и ее грудь вздымалась при каждом вдохе.

Вот дьявол, у нее ведь ничего нет под комбинацией! — в панике подумал он. Груди оттопыривали полупрозрачную ткань, сквозь которую просматривались упругие соски, а еще ниже, между ног, угадывался темный соблазнительный треугольник.