Книга Паутина соблазна - Дженнифер Хейворд

Ник поднял другую руку, держа между пальцами невероятной красоты розовый сапфир.

– Это будет прекрасным дополнением к твоему наряду.

У Софии перехватило дыхание. Два ряда крошечных бриллиантов окружали светло-розовый камень, подчеркивая его чистоту и блеск.

– Тебе нравится? – спросил Ник.

София закусила губу. Однажды они с Ником проходили мимо дорогого ювелирного магазина, и она шутя заметила, что розовый сапфир, выставленный на витрине, мог бы склонить ее к замужеству.

Он это запомнил.

– Ты мог бы переоснастить всю свою армию на деньги, потраченные на покупку этого перстня, – тихо сказала София.

– Я купил его на свои личные деньги. К тому же я не думаю, что их хватило бы для нужд армии.

Он взял ее за руку и надел перстень ей на палец.

– Оно прекрасно, – холодно сказала София, понимая, что этот подарок не является залогом какого-либо чувства.

Она отошла от него и стала надевать туфли. Ник не сводил с нее проницательного и испытующего взгляда.

– С тобой все в порядке?

– Все хорошо, – ответила София.

– Сначала поприветствуй моего отца. Не кланяйся, он этого не выносит, и предоставь ему проявить инициативу. Моя мать тоже не любит формальностей.

– А Стелла?

Ник усмехнулся:

– Стелла нарушает все нормы этикета при каждом удобном случае.

Ник взял Софию под руку, и они спустились по массивной закругленной лестнице, пересекли большой украшенный позолотой холл и вошли в гостиную, где семья Ника собралась перед ужином, чтобы выпить коктейли.

Ник положил ладонь на спину Софии и направил ее к креслу, в котором сидел его отец. Король Грегориос поднялся, и его яркие голубые глаза осмотрели Софию с ног до головы.

– Мисс Рамирез, – сказал он, наклонив голову. – Мы рассчитывали принять в нашу семью графиню, но жизнь полна неожиданностей, не правда ли?

Стелла ахнула.

– Папа, веди себя прилично, – сказал Ник.

Слегка порозовевшие щеки Софии были единственным свидетельством того, что колкость короля задела ее. Королева Амара выступила вперед и взяла Софию за руки. Она была такой же элегантной и красивой, какой выглядела на фотографиях.

– София, – проговорила она, целуя ее в обе щеки, – так приятно познакомиться с вами. – С насмешливой улыбкой королева добавила: – Не обращайте внимания на моего мужа. Мужчины в нашем семействе любят высказываться начистоту, как вы уже, наверное, заметили, общаясь с Ником.

София заставила себя улыбнуться:

– Отчасти. Для меня большая честь познакомиться с вами, ваше величество.

– Зовите меня просто Амара, пожалуйста. Вы же станете моей невесткой.

Потом вперед выступила Стелла, яркая блондинка с холодными голубыми глазами, которые были визитной карточкой всего семейства Константинидес.

– Я так рада видеть вас, – пробормотала Стелла, дотронувшись губами до щеки Софии. – Не обращайте внимания на моего отца, – прошептала она. – Он таков, как есть.

София упорно не смотрела в сторону короля Грегориоса.

– Я тоже рада нашей встрече. Ник рассказывал мне, что вы очень близки.

– Должно быть, он уже сообщил вам, что я – принцесса-диссидентка. – Стелла приподняла бровь, в ее глазах плясали огоньки. – А вы скандально известная американская любовница, которая разрушила выгодный союз. Мы просто идеальная пара.

София настороженно посмотрела на Стеллу, которая наливала ей лимонад.

– Если это вас несколько утешит, – продолжала Стелла, протягивая ей стакан, – я терпеть не могла графиню. Холодная, как рыба. Ник был бы очень несчастлив с ней. – Внезапно Стелла увидела перстень на руке Софии. – Что это? – возмутилась она. – Не могу поверить, что Ник нарушил традицию.

– Традицию?

– На всех королевских помолвках в Акафинии невесты получают от жениха перстень с редким танзанийским сапфиром, названным в честь Ионического моря, которое омывает побережья нашего острова. Вы будете первой, на ком не будет такого перстня. За исключением Терезы, дочери королевы Флоры, конечно. Она отказалась от акафинского сапфира. А через два года погибла в автомобильной катастрофе. Королева Флора была уверена, что все это случилось из-за того, что Тереза нарушила традицию. Королева была очень суеверна. Но это всего лишь легенда. И очень глупая. Я рада, что Ник не суеверен.

Королева Амара подошла поближе к ним, чтобы разглядеть перстень.

– Ник всегда все делал по-своему, – сказала она. – Церемония его коронации была простой и скучной. Я надеюсь, он не лишит нас слишком многих развлечений, связанных с бракосочетанием.

Ник присоединился к ним:

– Раз уж разговор зашел об этом, мы планируем организовать прием по поводу помолвки вместо обычной пресс-конференции.

Королева оживилась:

– Чудесная идея. И когда ты хочешь это устроить?

– Через две недели.

Амара посмотрела на Ника с ужасом:

– Две недели?

– Людям это понравится. Им не мешает сейчас немного взбодриться.

– Да, полагаю, что ты прав. Но так скоро! Как мы успеем все подготовить?

– Приготовления уже идут полным ходом. Вам не о чем беспокоиться.

Стелла захлопала в ладоши, ее глаза возбужденно сверкали.

– Позвольте мне принять участие в этом. Я могу помочь Софии с протоколом и прочей ерундой.

Ник приподнял бровь:

– Ты будешь учить Софию протоколу? У нее будет специальный советник.

Стелла нахмурилась:

– Я буду идеальным учителем. Она научится отличать старомодную ерунду от того, на что действительно стоит обращать внимание.

И тут София поняла, что Стелла всегда получала то, чего хотела.

Сидя за столом рядом с отцом, Ник все еще кипел от злости. Отец был непростительно груб с его невестой. Так продолжаться не будет. Позже, в более удобное время, он поговорит с ним об этом.

Ник пытался поддерживать беседу на самые безобидные темы, но ему это не удалось из-за того, что все средства массовой информации бурлили отчетами о его сегодняшней сенсационной встрече с Идасом. И его отец не скрывал своей ярости.

– Твоя позиция была названа агрессивной, – сказал он. – Международному сообществу это не понравилось, Никандрос.

– Идас спровоцировал меня, – коротко ответил Ник. – Я просто отвечал ему, и это было ошибкой. Но этого не случилось бы, если бы мои советники располагали фактами и снабдили меня необходимой информацией.

– И что ты будешь делать теперь? – спросила его мать. – Идас не отступится.