Книга Ноябрьский триллер - Татьяна Любова

— О, привет, милочка! — заикаясь, мяукнула подруга. Она уже порядком набралась, глаза ее бессмысленно блуждали. — Что, мой богемный вид шокировал приличное общество, да? — продолжала Вика, ухмыляясь. — Нечего было меня тащить сюда. Терпеть не могу всех этих зажравшихся господ. Тьфу!

— Тише ты. Линку пожалей.

— С чего это ты к ней подобрела? Позвала нас, чтоб раздавить, как вшей, своим богатством. Ишь, даже подойти боится, подружка. — Вика пьяно рыгнула и покачнулась.

Наталья успела ее подхватить и повела к выходу.

— Куда ты меня тащишь? — трепыхалась осоловелая Виктория.

— Тебе нужно отдохнуть, я тебя уложу. А завтра поболтаем.

— Ты думаешь, я пьяна?! — вскинулась Вика, но, встретившись с хмурым Натальиным взглядом, сдалась: — Да, я пьяна. Но я не виновата. Ух, ненавижу эту жизнь! Ну, почему, почему мы копошимся, как черви в навозе, а эти живут! — Она с ненавистью мотнула головой в сторону танцующих пар.

— Завтра поговорим, — сурово повторила Наталья.

Вездесущий Марко встретил их у лестницы и проводил до комнаты Лины. Открыв дверь, Наталья втолкнула подругу в помещение, уложила в постель, накрыла одеялом и выключила свет, оставив лишь ночник в изголовье.

— Ты в туалет не хочешь? — вспомнила она.

Ответа не последовало. Вика уже спала. Спящая, она выглядела еще более нелепо: клок обесцвеченных волос воинственно торчал на темени, широкая ступня в черном чулке свесилась на пол.

Викуля визгливо всхрапнула и зашлепала губами, Наталья вышла.

Вернувшись в зал, она поискала Лину глазами, но ее нигде не было видно. Мучительно хотелось курить, и Наталья отправилась на поиски курительной. Поплутав некоторое время, она наткнулась на миловидную черноволосую даму с мундштуком в руке, бродившую по дому явно с той же целью. Они не были знакомы, но Наталье как-то доводилось ее видеть, и она знала ее имя — Милена Валито. Осведомившись, где тут позволено курить, Наталья получила ответ:

— В курительной полно народу, слишком шумно. Хотите, выйдем на воздух.

— Пожалуй.

Петрович, неустанно дежуривший возле гардероба, одел их и почтительно придержал дверь, когда они выходили. Непривычная к комфорту, Наталья от души наслаждалась.

На крыльце прогуливались два охранника. Увидев женщин, они тут же спустились вниз и остановились в некотором отдалении.

Справа от входа в дом длинная аллея молоденьких голубых елей терялась в темноте.

— Крошечные какие, — произнесла дама, прикуривая длинную тонкую сигарету и задумчиво глядя на аллею, — лет через десять-пятнадцать здесь будет чудесный парк. Меня зовут Милена, Милена Валито. — Женщина грациозно протянула изящную руку собеседнице.

— Наталья. Наталья Погодина. — Не было никакого смысла говорить, что она знала имя этой дамы.

— Мы не встречались? Это странно. Большая часть присутствующих здесь знает друг друга наизусть, новые лица бросаются в глаза.

Наталья молчала.

— Уверена, что вы приобретение кого-то из присутствующих. Хотите, угадаю чье именно?

— Не трудитесь. Я здесь сама по себе. Школьная подруга Лины.

— Ах, вот как! — В голосе Валито послышалось разочарование. — Послушайте, а та… м-м-м… оригиналка, что появилась позже всех, тоже подруга Лины Фандотти? Или, может быть, ваша?

— Скорее, моя. — Наталью этот откровенный допрос начинал раздражать.

— И кто же она, если не секрет? — с издевкой в голосе продолжала госпожа Валито.

«Конь в пальто», — вертелось у Натальи на языке, но, сдержавшись, она сухо бросила:

— Рада знакомству, благодарю за беседу. Холодно. Я пойду, пожалуй.

— Жаль, — протянула госпожа Валито, проводив нахалку надменным взглядом.

Глава восьмая

Средь шумного бала…

Публика, подогретая шампанским и танцами, разошлась. Молодежь лихо отплясывала чарльстон под визжащие звуки джаза, мужчины посолиднее разбились на две группы: одна отправилась играть в бильярд, вторая — засела за бридж. Дамы стайками кочевали из одного угла зала в другой, главной темой обсуждения являлась хозяйка дома, скомпрометированная появлением неизвестной вульгарной особы.

— Боже, Массимо, такого позора я не переживу! — выговаривала синьора Луиза сыну.

Массимо Фандотти, со вчерашнего дня пребывавший в мрачном настроении, молчал.

— Твоя жена невыносима. Как ты мог позволить ей пригласить эту… Кстати, где твоя супруга? — Синьора Луиза огляделась и торжествующе продолжила: — Я так и знала! Чего можно ожидать от этой крестьянки? Гости предоставлены сами себе, а ее и след простыл. Уверена, что эта дурочка обхаживает свою…

— Я пойду разыщу ее, мама. Не волнуйся так, — отрывисто сказал Массимо. Он едва сдерживал гнев.

Его бесило все: и вечно недовольная мать, и ехидное лицо Джины, и гости, но особенно Лина! Он прощал жене многое, старался не замечать ее глупости, позволял флиртовать с многочисленными бездельниками, коих не переносил в силу своей деятельной натуры, но сегодняшнее происшествие с полупьяной Викой возмутило его до глубины души.

«Нет, это уже не глупость. Это позор! Точно рассчитанный, спланированный позор! Она хотела досадить мне и моей матери, и добилась своего. Я задушу ее собственными руками. Настоящий скандал! Завтра бульварная пресса растрещит о том, что в доме Фандотти собираются шлюхи и бомжи. Уже, наверное, готовы заголовки статей — «Благотворительная акция в доме Фандотти!», «Господин Фандотти в роли Иисуса»… Дьявол!» — Массимо взвинтил себя до предела, он скрипел зубами.

Обойдя весь первый этаж в поисках жены, он буквально трясся от злости. Заметив Марко у дверей в кухню, Фандотти направился туда. При виде хозяина Марко вытянулся в струнку.

— Синьора Лина здесь? — раздраженно спросил Массимо.

— Нет, синьор Фандотти. Она заходила, но я сказал, что мы справляемся, и она сразу ушла. По-моему, она пошла переодеться. Пятно на платье или что-то в этом роде. Что-нибудь случилось? — поинтересовался он, заметив рассерженное лицо хозяина.

— Нет. Ничего.

— Если я увижу синьору Лину, то передам ей, что вы ее искали! — крикнул Марко вслед уходящему Массимо.

Но тот уже ничего не слышал, он несся вверх по лестнице в комнату жены.

«Если она там, то…» — Фандотти даже думать боялся о том, что он с ней сделает.

Путаясь в бесчисленных переходах, дважды пробежав по мостику над зимним садом и вернувшись обратно, он громко чертыхнулся, кляня архитектора, состряпавшего по его же просьбе «суперпроект». Теперь Фандотти сам не мог разобраться — то ли архитектор оказался гением, опережающим свое время, то ли он, Массимо, безнадежно отстал от моды, но собственный дом с наворотами раздражал его едва ли не больше, чем неудачный брак.