Книга Рыцарь, кот и балерина. Приключения эрмитажных котов - Петр Власов

– В мэрий уже ничего не опасаться, гаспадин Перепьолкин! Я убедить мэр Денешкин, что такой испытаний очень важны для новый инвестиций в ваш наук изза рубежа! Вот разрешение, что подписать сам мэр. Он позволять вам провести испытаний устройства в полную мощность ночью, когда все нормальный житель города лежать в постель и видеть девятый сон! Таким образом мы избежать любой риск негативных последствий!

Опп! Сопровождавшая иностранца дама неземной красоты выложила на стол перед ничего не понимающим академиком бумагу, где сообщалось, что, в целях развития национального научного потенциала и привлечения зарубежных инвестиций, мэрия разрешает академику Перепелкину провести совместно с инженером Бутадеусом еще одно испытание установки по разгону облаков в ночь с воскресенья на понедельник. Внизу стояла самая настоящая и еще, кажется, свежепахнущая чернилами подпись мэра Денежкина. Все это так походило на чудо, что у академика Перепелкина глаза снова стали мокрыми-мокрыми от слез. Вот, оказывается, что значит настоящая научная солидарность! Ученый из другой страны всегда готов прийти на помощь, если речь идет о великом научном открытии!

– О, господин Бутадеус, я ваш вечный должник!

Инженер хихикнул и сказал вдруг почему-то совершенно без акцента:

– Не надо, не надо, дорогой академик, а то вы потом со мной за всю свою жизнь не расплатитесь!

Однако бедный академик Перепелкин, которого так легко обвели вокруг пальца при помощи несложного колдовства Лилит, был слишком растроган, чтобы заподозрить неладное. К тому же, его чрезвычайно волновал один вопрос.

– Господин Бутадеус, успеем ли мы к сроку? Я ожидаю определенные технические трудности… Для получения лучшего результата нам необходимо поднять устройство как можно выше над землей…

Удивительно, но предприимчивый иностранец подумал и об этом. Пожимая академику на прощание руку, Бутадеус уже как хозяин положения пояснил:

– Мы поставить вас и ваш установка на колокольню Петропавловского собора, что иметь высоту более сто метров. Не волнуйтесь, мой помощница Лилит в нужный время доставить туда ваш оборудований без всякий проблема. У нее для этого есть… свой передовой технологий! В ночь с воскресенья на понедельник – то есть в русский Рождество – мы перевернем весь мировой наук, мой дорогой академик! Следующим утром вы проснетесь уже всемирно известный ученый!

Глава 10

Всеобщая мобилизация

Кот Васька, чрезвычайно довольный тем, как ловко ему удалось выполнить непростое поручение императора, вернулся в Эрмитаж ближе к полуночи. Почти все две тысячи окон Зимнего дворца казались темными и безжизненными. Но Васька прекрасно знал – как раз сейчас за этими окнами начинается другая жизнь, о которой люди даже и не подозревают. Там ждут не дождутся Васькиного доклада. Едва доберется он до своего теплого подвала, как туда непременно явится египетская богиня-кошка Бастет, чтобы позвать его к хозяину Эрмитажа. И в самом деле, не успел Васька отбиться от расспросов любопытного Лютика, как перед ними возникла из ниоткуда женская фигура с кошачьей головой.

– Привет тебе, о Васька, мудрый и отважный кошачий вожак! Император желает видеть тебя как можно скорее!

На сей раз Васька шел за богиней без страха. Предвкушал, как похвалит его владыка Эрмитажа за смекалку и изворотливость. Удивительно, но в Малом тронном зале император оказался на этот раз не один. Прямо перед золоченым троном на невысоком стульчике сидел какой-то военный в красной накидке, украшенной мехом и аксельбантами. Одной рукой он придерживал стоящую на полу перед ним здоровенную саблю в ножнах.

– Василий Тимурович, зело разумный и благовоспитанный кот! – ласково представил Ваську император.

– А это генерал-майор Давыдов Евграф Владимирович, храбрец и герой, участник многих дел в войне с Бонапартом… Я-то сам в той кампании не участвовал, но, говорят, дела были жаркие.

Привстав со своего места в знак уважения к коту Ваське, военный охотно согласился:

– Истинный крест, Петр Алексеевич – жаркие. И громкие, с позволения сказать. На всю Европу впервые прогремела тогда слава оружия русского!

Император нахмурился слегка: а как же Полтавская битва? Но сдержался, не стал при коте поправлять генерала.

– Так вот, мин херц Василий Тимурович, господин генерал-майор прибыл к нам сюда из Русского музея с корреспонденцией первостепенной важности… Но сперва спросить хочу про свое поручение. Расскажи-ка нам, удалось ли тебе его исполнить? Нашел, кого я просил?

Удивился Васька: император осведомился о балерине как-то вскользь, словно не особо она ему теперь и нужна. Тем не менее, нарисовав в знак уважения в воздухе хвостом сложную фигуру, что-то вроде латинской буквы Z, ответил по-военному:

– Так точно, Петр Алексеевич. Отыскал вам балерину. Не только искусную, но и отважную, что в нашем случае также не помешает. Когда она грифонов увидела по-настоящему, даже не вскрикнула!

Император кивнул с задумчивым видом.

– Ну а танцевать-то она что будет? Здесь Васька немного замялся.

– Танец умирающего лебедя… Или умирающего гуся? Точно не запомнил…

Владыка Эрмитажа, несмотря на множество забот, усмехнулся в усы. Да, в знатоки балета Ваську явно записать не удастся!

– Молодец, Василий Тимурович, не подвел! Честь тебе и хвала. Значит, можно без опаски поручить тебе еще одно дело, да посложнее!

Васька, размякший было от похвалы, так и примерз к полу. Еще сложнее?!

– Диспозиция, Василий Тимурович, вкратце такая. Устраиваю я, как встарь, ассамблею в Зимнем дворце в честь одной персоны, что прибыла с визитом в славный город наш Санкт-Петербурх. Могу открыть тебе теперь – пожелала оная персона увидеть дивертисман, сиречь балетное представление. Для того, мин херц, и отправился ты на поиски девицы-танцорки. Но с самого начала веские резоны у меня были заподозрить в сей комбинации отвлекающий маневр и коварный умысел, о чем и сообщил я давеча доблестным нашим военачальникам в Военной галерее… И вот любезный Евграф Владимирович подтвердил только что наихудшие мои опасения. Копия портрета его, находящегося в Русском музее, висит в постоялом дворе, где обретаются незваные гости, и умысел свой злодейский обсуждали они как раз неподалеку. Так что славный наш генерал-майор все их интриги разобрать смог. Расскажи еще раз, голубчик, как дело было…

Военный в ярко-красном мундире поморщился и нетерпеливо постучал саблей об пол.

– Alas,[8]Петр Алексеевич! В том-то и беда, что висит в гостинице «Астория» лишь копия, да не самая искусная, потому силы в ней от художника совсем капля. Видел я и слышал разговор, как уже вам докладывал, словно через туманную пелену. Ну как вот ранним утром в поместье нашем Тютькино выходишь на речку… Эх, Тютькино… О чем это я? Да, так вот! Но пусть и в тумане все время пребывал, да старого гончего пса не проведешь! Сразу они мне не понравились, почувствовал я, что не обычные то люди. Могут как смертные среди смертных обретаться, так и наше с вами нынешнее состояние узреть и понять. За главного у них старик худой такой, кажется с бородкой, через туман не разглядишь. Сначала газету читать стал, с шуточками все и прибауточками про какие-то буйства в городе. А потом про ученого мужа вслух зачитал, Метелкина или Перепелкина, недослышал. Тот, как мне удалось разобрать, соорудил la mécanisme… чудо-снаряд или машину, способную облака разгонять. А как та заработала, по всему городу драки начались… Нам бы эдакую машину в двенадцатом году да во французский лагерь! Гм, да… Так вот, старикашка определенно себе что-то на ум взял про машину эту. Что точно, не смог расслышать. Разобрал отчетливо токмо то, что вас, Петр Алексеевич, в испуг ввело: помимо машины этой у них еще будут для лиходейства мертвецы и крысы…