Книга История одного преступления. Потомок Остапа - Андрей Акулинин

– О! Это по-нашему! – засмеялся комбат.

– Вот за одну операцию, в которую я разработал и осуществил, с меня сняли взыскание и присвоили очередное звание и сегодня вручили очередную правительственную награду, орден Красной Звезды!

– Во-первых, не правительственную, а государственную. Правительственных наград уже много лет не существует, а во-вторых, орденом Красной Звезды, если не изменяет память, уже как пару лет не награждают, – лицо комбата стало вдруг серьезным и сосредоточенным.

– А меня наградили, – с вызовом сказал Левин.

– Ну покажи тогда.

Левин вытащил из нагрудного кармана орден и положил его на стол.

– Ух, ты! И, правда, это орден Красной Звезды! – с восхищением сказал Ильин и взял его в руки. – Настоящий!

– Вот его-то мне в Генеральном штабе и вручили, – с гордостью произнес мошенник.

– А документы на него у тебя есть? – с подозрением спросил капитан.

– Документы?

– Ну конечно. К любой государственной награде документы должны быть. А как иначе?

– А документы к личному делу приобщаются.

– В личное дело вносится выписка из указа, а документы на руках должны оставаться.

– Так это для обычных офицеров, а у нас, гэрэушников, все в личное дело приобщается, – вывернулся Левин.

– Игорь Анатольевич, да что вы к нему привязались? – вмешался старлей. – Андрей звание получил, награду, выпивку принес, а мы ему допрос устраиваем, как-то это не по-нашему. Что мы, особисты какие-то? Радоваться за нашего друга надо, а не подозревать что-то. У него своя контора, а у нас своя. Может, у них в Генеральном штабе так и происходит. Это же разведка!

– Да при чем здесь разведка. Мы же в одной армии служим, в одном министерстве обороны. Я понимаю, он бы сказал, что служит в КГБ. Это другое ведомство, следовательно, могут быть другие правила ведения наших личных дел, а тут… А ну-ка покажи мне орден. Самому интересно.

Лейтенант протянул ему награду Левина. Капитан взял ее в руки и перевернул тыльной стороной.

– Что ты, капитан, хочешь там увидеть? – поинтересовался Левин и напрягся.

– Номер! – обрубил он и тут же попросил лейтенанта: – Толя, включи свет, а то у тебя здесь темно стало.

Ильин встал и включил свет, а капитан внимательно стал изучать орден, потом вдруг недобро ухмыльнулся и сказал:

– Липа! Самая настоящая липа!

– Так разве орден не настоящий? – удивился командир взвода управления.

– Нет, с орденом все в порядке. Он настоящий. А вот этот молодой человек, так называемый капитан, фуфловый.

Левин встал с кровати и, сжав кулаки, грозно сказал:

– Ты капитан говори, говори, да не заговаривайся, а том можно…

– Что, молодой человек можно? Продолжай, – комбат тоже встал и прямо посмотрел в глаза Левина.

– Вы что творите, товарищи офицеры, – между ними прыгнул старлей, пытаясь воспрепятствовать зарождавшейся драке.

– Ты, Серега не суетись. Я тебе скажу, этот орден был вручен лет пятьдесят-шестьдесят назад. Я свой орден получил в восемьдесят седьмом, в Афгане. Так вот его номер на несколько десятков тысяч в большую сторону отличается от номера этого ордена. Ты лучше спроси Толика, где он это чудо раскопал?

– Так мы с ним вместе на самолете из Душанбе прилетели, – испуганно прошептал лейтенант.

– А ты документы его смотрел, раз в режимную часть привел? Может, он диверсант какой-то или шпион.

– Да вот мои документы, – Левин вытащил удостоверение и протянул его капитану. – На, подавись, смотри.

Капитан Зиновьев раскрыл красную книжку и внимательно стал ее рассматривать, а потом от души рассмеялся.

– Ну рассмешил, капитан Петров, ну рассмешил. Так, Серега, дуй в штаб, вызывай особистов, это их клиент.

– А в чем дело? – испуганно спросил Левин.

– У тебя, что на фотографии висит на груди?

– Награды!

– А ты можешь их перечислить?

– А с какого хрена, Вова, я тебе их должен перечислять? Ты что, прокурор?

– Военный прокурор сейчас прибудет. За этим не заржавеет. Давай, Серега, кому говорю, иди, ищи особистов, а я пока этому кадру объясню, какими наградами он обвешан.

– Объясни, – с вызовом сказал Левин, а у самого где-то внутри похолодело.

– Первым идет орден Ленина.

– Ну и чего, есть у меня такой орден. Дома лежит.

– Орден боевого красного знамени. Орден Октябрьской Революции. Ха-ха-ха. Ты капитан, наверное, и Зимний брал и, судя по всему – Берлин, Прагу, а еще и Севастополь защищал. Ничего не скажешь, герой! Не стареют душой ветераны. Ха-ха-ха.

– Отдай! – закричал Левин.

– Особисты тебе отдадут или прокурор отдаст, – зло произнес капитан и попытался засунуть удостоверение в карман.

В это время Левин неожиданно бросился на комбата, пытаясь вырвать из его рук, свою собственность, но капитан был начеку. Резким ударом в челюсть он сбил мошенника с ног и добродушно сказал:

– М-да, спецназовец из тебя никакой. Работать надо над собой, молодой человек, и зарядкой заниматься.

– Если бы не ранение, я бы тебе показал.

– Ну вставай тогда, показывай, на что ты годен, – ухмыляясь, сказал капитан и сделал шаг назад.

– Михайлович, может не надо? Хватит с него. Пусть особисты с ним разбираются, – взмолился Ильин.

– Нет уж, мужики, пусть покажет, на что наш спецназ ГРУ способен.

– Отпустите меня, – захныкал Левин. – Я вам денег дам. Много дам. Вот смотрите, сколько у меня денег, – он открыл сумку и, достав нож, закричал: – Суки, порежу всех на хрен! Все к окну!

Он схватил свою палку и быстро выбежал из общаги, не дождавшись особистов, перемахнул через бетонный забор и оказался за пределами воинской части. Спасла темнота и густой кустарник, полностью потерявший свою листву. Шум погони слышался недолго. Офицеры немного побегали между деревьев и, матерясь, скрылись в темноте, а Левин поплелся к электричке, проклиная «кулибиных» за халтуру. Эту ночь он провел на вокзале…

Глава 5

Н-ск, следственная тюрьма, 18 января 2003 года, 15 часов 21 минута

– В унылых, грязных, обшарпанных вокзалах и аэропортах я проводил много времени, думая о бессмысленности и серости своего существования, о жизненных невзгодах. Я туда приходил, когда оказывался на мели, из-за экономии денег. Расположившись в кресле в каком-нибудь безлюдном зале ожидания, я ощущал одиночество и грусть. И чтобы как-то забыться и скрасить тоску, я читал. Читал все, что попадалось под руку, бывало по нескольку дней, не вставая с места. А еще каждый раз с вокзалов я начинал новую жизнь, напрочь перечеркивая старую.