Книга Королевский шанс - Мирна Маккензи

Оуэн говорил обыденно, но во взгляде его сквозила боль – вспоминать ему было тяжело. Делфайн ощутила, как сжимается у нее горло.

– Ты не обязан мне все рассказывать.

– Но расскажу, Андреас, вероятно, и сам хотел, но потом решил уважить мое право на неприкосновенность личной жизни. Однако ты должна знать правду. Готова слушать? – (Делфайн проглотила комок в горле. Кивнула.) – Хорошо. Скажи, что ты уже знаешь, а я дополню. – Он сел рядом с ней и стал ждать.

Их разделяло некоторое пространство, но Оуэн немедленно ощутил ее близость и понял свою оплошность – ему вообще не следовало садиться. Тело было охвачено напряжением, но вставать теперь было неудобно.

Кроме того, его слишком влечет к Делфайн. Возможно, если он объяснит, что с ним произошло, между ними возникнет новый барьер. А барьеры ему нужны. Чем больше – тем лучше.

– Я знаю мало, – начала она. – Совсем мало. У тебя была жена, которая не хотела жить на ранчо. Ваш ребенок умер. И еще ты был против моего приезда.

– Потому что таким женщинам, как ты, это место не подходит.

– Чем оно плохо?

Оуэн помотал головой.

– Ничем. Мне оно нравится, для меня оно единственное, но такие, как ты, тут не приживаются.

Делфайн смотрела на него во все глаза.

– Такие, как я? Потому, что я принцесса?

– Даже если б не была принцессой. Тут прекрасная земля, но подчас она сурова и требовательна. Холодные зимы... Ранчо, пожалуй, подобно любовнице, забирающей у человека все время. Независимо от того, сколько у него денег.

– Ты проводил с женой мало времени?

– Я слишком часто оставлял ее одну.

– Это плохо.

В других условиях ее простодушное замечание вызвало бы у него улыбку. Но не теперь.

– Плохо. Файя была женщиной, требующей многого: развлечений, веселых компаний, обожания.

– И все-таки вышла замуж за тебя.

– Наверное, она надеялась, что мы найдем компромисс. Я и сам так думал. И еще она сочла наш брак беспроигрышным, поскольку у меня есть деньги.

– Но ты возил ее куда-нибудь?

– Да, мы выезжали, но поездки были короткими. И не частыми. Надо отдать ей должное, она пыталась меня изменить, и я почти сдался, лишь бы жена была счастлива. А потом умер Джеймс. Мы похоронили его здесь, и она поняла – я никогда отсюда не уеду. Думала, я виню ее.

Делфайн смотрела на него огромными потемневшими глазами:

– А ты винил?

– Да. Я был в деловой поездке, и она злилась – я отсутствую, а она прикована к месту, ей ненавистному. Файя уложила Джеймса спать и позвонила приятелю, бывшему своему любовнику. Флиртовать с ним дома, рядом со спящим ребенком, ей было неловко, и потому они отправились гулять. Мой сын умер в одиночестве... Врач потом говорил, что помочь мы все равно бы не смогли, однако я обвинял ее. Но и себя винил не меньше. Я проклинал Бога и все вокруг. Мой малыш умер один, в темноте, я похоронил его рядом со своим отцом и дедом и поклялся, что никогда больше не оставлю его. После случившегося жене стало совсем невыносимо здесь жить. А я наотрез отказался уехать... Думаю, я сошел бы с ума, допился до смерти, не отложи Андреас свои дела и не явись он выручать меня. Твой брат нянчился со мной, пока я сам не смог о себе заботиться. Поэтому... поэтому ты сюда и приехала.

– Печальная история, – грустно протянула Делфайн.

– Я стараюсь ее никому не рассказывать.

Она торжественно кивнула.

– Спасибо за объяснения. Теперь я лучше все понимаю. Понимаю, почему Андреас выбрал тебя и здешние места.

– Потому что я его должник.

– Нет. Ты живешь с грузом вины, считая, что не сумел защитить дорогого тебе человека. И не допустишь такого еще раз. Ты защитишь меня.

Она встала и поцеловала его в щеку. Его бросило в жар.

– Не делай этого больше. Возможно, ты права относительно моего стремления защитить, но я не безупречен. А ты... Ты – такая, какая есть.

Девушка подняла на него грустные глаза, и Оуэн понял – сейчас она опять огорчится, что вспомнили о ее титуле. Он поспешил приложить палец к ее губам, призывая к молчанию.

– Ты – такая, какая есть, – повторил он. – Желанная женщина. Поэтому я становлюсь опасным для тебя.

А потом Оуэн убрал палец, заменив его своими губами, на секунду ощутив ее совершенные губы. Пусть это станет предостережением... для них обоих. И ничем другим. Затем он отодвинулся.

– Я не принадлежу к тем мужчинам, которые извиняются за то, что поцеловали желанную женщину. Будет лучше, если мы станем видеться пореже.

Вид у девушки был ошеломленный. Оуэн уходил с ощущением, что пнул котенка. Хотя нет, неверно. Ощущение было иное – словно он поцеловал женщину, которую хотел бы поцеловать еще. И еще...

Делфайн стояла, прижав пальцы к губам, и боролась с желанием догнать Оуэна. Потому что он до сих пор страдает, пыталась она убедить себя. Но знала – истинная причина не в том, вернее, не только в том. Ей хотелось, чтобы он опять ее поцеловал. Когда очень сильно хочешь чего-либо, ради этого можно убедить себя в чем угодно. Например, что черное – белое, а ложь – истина.

– Прекрати выдумывать то, чего не существует, – шепотом приказала она себе. – Впрочем, даже если и существует, это лето – один быстротечный миг и скоро придет к концу.

Лучший способ спасения от зловредных мыслей – заняться делом. Делфайн направилась в сторону кухни и в коридоре натолкнулась на своих телохранителей. Ферон недовольно оглядел ее наряд.

– Низкое качество, – проворчал он. – Ваша семья знает, что вы изображаете служанку?

Делфайн вздернула подбородок.

– Моя семья знает, что я в безопасности.

– Они так думают.

– Что вы хотите сказать? – Ферон махнул рукой вслед удаляющемуся Оуэну. Делфайн нахмурилась. – Оуэн – ближайший друг моего брата.

– Да, но...

– Что?

– Судя по его виду, он вас желает.

Делфайн приняла самый высокомерный вид, на который была способна.

– Ферон, вы опекаете меня длительное время и стали скорее другом, чем телохранителем. Но Оуэн – порядочный человек. Могли бы сами это понять.

– Он выглядит, порядочным, его рекомендовали как порядочного, но он остается мужчиной. А вы...

– Я – такая, какая есть, и знаю, какие у меня планы на будущее. Не вам мне напоминать. И... мне бы не хотелось, чтобы вы вечно торчали рядом. Это ни к чему.

– Вы уже раз ездили в город без нас.

– По необходимости. В вашем присутствии слишком очевидно становится, кто я такая. А я не хочу, чтобы все знали об этом. – Николас открыл рот, наверняка собираясь возразить, поэтому Делфайн поспешила его опередить: – Николас, пожалуйста. Ни одна принцесса не может похвастать лучшими телохранителями, но раз в жизни мне требуется чуть больше свободы. Никто тут не знает, кто я. И не узнает, если я не начну появляться везде с двумя сопровождающими. А пока сохраняется мое инкогнито, ничто мне не грозит.