Книга Желания - Ирэн Фрэн

О нем уже успели позабыть и не узнали. Лет двадцати трех, не очень красивый, зато представительный — блистательный, как прозвали его местные умники. Вслед за сопровождавшей молодого хозяина «Дезирады» компанией приятелей все, неизвестно почему, стали называть его «Командор». И тем не менее местные жители неохотно рассказывали о том времени, когда три лета подряд на «Дезираде», до того напоминавшей мавзолей, устраивались бесконечные праздники. А особенно любопытным дали бы уклончивые ответы. О том, как закончилось то прекрасное время, тоже никогда не рассказывали, говорили только, что это было связано с обитателями соседнего дома, — «ну, вы знаете, другой виллы, той, что ближе к берегу, принадлежавшей голландскому капитану, большому оригиналу, с двумя дочерьми». И, понизив голос, добавляли, что никто в том деле так ничего и не понял и что, как водится, это была история с женщинами. После чего воцарялось молчание, и дальше расспрашивать было уже бесполезно.

Что же касается последнего эпизода, произошедшего семь лет назад, то местное население было более словоохотливым. Да и сложно утаить событие, на протяжении недели освещавшееся во всех местных газетах. Впрочем, потом его замяли, а несколько журналистов, примчавшихся из столицы, понесли большие расходы и тут же потеряли к «Дезираде» всякий интерес. Однако история была поистине мистической: Командор, которого не видели здесь долгие годы, вновь вернулся на виллу в начале осени. Его друзья стали еще более известными и многочисленными, состояние и положение, похоже, тоже упрочились. Теперь уже все без исключения называли его Командором, то ли потому, что он скрывал свое настоящее имя, то ли подчеркивая, что он стал знаменитым и богатым, как никогда. Те немногие, кто помнил старую историю, заметили, что он постарел. Однако он все еще блистал и устроил несколько праздников, на которые съехались на лимузинах всемирные знаменитости. Не была забыта и местная знать, умиравшая от желания попасть на виллу. Однажды утром Командор разослал шикарные приглашения: в числе счастливчиков оказались Анна Лувуа — слухи приписывали ей плохо скрываемую страсть к Командору; Алекс, талантливый парикмахер, снимавший соседнюю виллу; владельцы собственных домов и, наконец, что вызвало всеобщее изумление, Рут Ван Браак и ее очень юная дочь. Впрочем, Рут Ван Браак побыла на празднике совсем недолго и быстро ушла. На следующий день Командор поспешно покинул виллу, а в ночь перед этим съехали все знаменитости, которые у него остановились. Командор прожил на вилле всего десять дней, и его отъезд всех изрядно удивил. А неделю спустя стало известно, что две приглашенные на праздник женщины, Роланда Дювернуа и Луиза Пинтер — для некоторых Лулу ля Массез, после посещения виллы Командора исчезли. Обе женщины были молоды и красивы, любили мужчин и считали себя медиумами. Роланда Дювернуа, впрочем, отличалась от своей товарки умением распознавать ядовитые грибы.

Было проведено расследование. К большому разочарованию любовников обеих женщин и удовлетворению г-на Дювернуа их не нашли. Пошли слухи, что праздник был не из пристойных; некоторые поговаривали о наркотиках, другие считали, что там была оргия. Попал под подозрение даже месье Леонар, уже пару раз скомпрометировавший себя темными делишками (правда, недоказанными). Он яростно отрицал свою причастность к исчезновению женщин, и прокуратура, перед тем как закрыть дело, напоследок решила вызвать Командора. Тот любезно позволил осмотреть свой дом. Там не обнаружилось ничего подозрительного, кроме следов недавнего пожара в башенке. Этот злосчастный случай испортил праздник, пояснил Командор, гости расстроились, некоторые даже почувствовали себя плохо, и все поспешно разъехались. Что касается самого Командора, он предпочел вернуться к своим делам и прервать неудачный отпуск. Возможно, дамы Дювернуа и Пинтер, испугавшись пожара и вызванных им смертоносных испарений, убежали в парк, где мог произойти какой-нибудь несчастный случай. Море ведь так близко…

Месье Леонар и Командор тут же были отпущены. Любовники двух исчезнувших женщин вскоре утешились, как, впрочем, и г-н Дювернуа. Неделю спустя дело было закрыто. Рут Ван Браак не допрашивали.

Так подтвердилась дурная репутация, уже давно приписываемая «Дезираде». Но об этом больше не вспоминали, ибо все следили за Командором, чьи фотографии теперь часто появлялись в прессе. Вместо того чтобы подумать, каким образом он получил такое положение и состояние, вспоминали о его непредсказуемых приездах, восхищались его богатством и блеском, щедростью и экстравагантностью его праздников и компанией его приятелей. Разве не так должны вести себя те, кто обладает и деньгами, и властью, говорили местные почитатели Командора редким любителям задавать вопросы. А какова природа этой власти, откуда взялись деньги, никто точно не знал, тем более что неизвестно даже, кем была его мать; а вернее, каждый притворялся, что ему это не интересно. Поэтому, когда стало известно о третьем приезде Командора, на этот раз в сопровождении известной оперной дивы, местное население вообще позабыло о прошлых неприятностях, таким пустяком была необычность Командора в сравнении с тайнами Констанции фон Крузенбург, окружавшими ее везде, где бы она ни появилась.

Глава 8

Предшествовавшая приезду Командора суета свидетельствовала о том, что пребывание на этот раз будет длительным. Сначала в шикарном лимузине прибыл его верный слуга; он состарился вместе со своим хозяином и, когда-то молодой и красивый, теперь сгорбился. Тем не менее он сохранил свою английскую выдержку и, несмотря на несметное количество стоявших перед ним задач, заразил своим энтузиазмом ожидавших его на вилле помощников. Во второй машине приехала пара азиатов, похоже, близнецов — мужчина и женщина неопределенного возраста, некогда вывезенные с одного из Зондских островов. Их тоже раньше видели на «Дезираде», но они были такими неприметными, что их едва ли запомнили. Затем, как и всегда, прибыл секретарь Командора, Сириус.

Вот кто ничуть не изменился. Все такой же высокий, худощавый, немного сутулый. И та же хромота, тот же странный, меланхоличный взгляд. Накануне приезда Крузенбург несколько местных обывателей выставили вокруг виллы дозоры. Приезд Сириуса развеял все сомнения. Если хромой здесь, значит, и Командор приедет и приготовит что-нибудь интересное. Во всяком случае, что-нибудь, что поможет позабыть о наступившей осени и приглушит страх перехода нового тысячелетия.

На самом деле, реальность нашего времени не просто отобразить в хронике, а слово «страх» выглядит крайне слабым ее отражением. Вначале все было слишком туманным, об этом смущенно шептались. В небе видели какие-то знаки, кометы, северное сияние, неспокойные небесные светила, затмевавшиеся вопреки всем предсказаниям. Во многих местах на земле люди заявляли, что видели луну в слезах и двойное солнце. Повсюду отмечали странные феномены моря. В самом деле, только в окрестностях «Светозарной» и «Дезирады» в глубине лиманов в изобилии появились ондатры, которых там отродясь не бывало; морские черепахи приплывали умирать в холодные моря далеко от своих островов; гигантские дельфины заходили далеко в реки, и никто не мог остановить их на гибельном пути. Этого было довольно, чтобы озаботить профессиональных пророков. Обратившись к старинным книгам — святому Малахию, Нострадамусу, Бернарду Туринскому, — они предрекали миру всевозможные бедствия, всемирное оледенение или новый великий потоп. Вновь заговорили об Апокалипсисе и его Звере, Левиафане, притаившемся в глубинах океана; вновь начали спекулировать на каббале и путать дьяволом и его инкубами. Знаменитый предсказатель, специализирующийся до сего дня на номерах лото и стигматических пророчествах, обнаружил вдруг в катакомбах рукопись с проповедью папы Гонория, согласно которой четыре великих волшебника, порождение дьявола и прекрасных смертных дев, вскоре разделят мир. Ценой самых отвратительных злодеяний каждый из них найдет в своей части мира то, чего больше всего желает. Для первого это будет утерянное золото, для второго — утерянная слава, третий вновь обретет утерянную власть, а четвертый — утраченную любовь, но и ему, разумеется, придется совершить ради этого самые ужасные преступления. Пророк, тем не менее, оставил страдающему человечеству слабую надежду, заявив, что если хотя бы один из четырех волшебников, унаследовавший от своей человеческой матери нежность, потерпит неудачу, в то же мгновение он погибнет и остальные трое вслед за ним. И таким образом пришествие зла отодвинется на многие века вперед.