Книга Порабощенная - Вирджиния Хенли

Он сомерсетский судья и убежденный холостяк. Нам нечего бояться, что Диана может влюбиться в него.

— Если Марк Хардвик никогда не женится, Диана может стать матерью следующего графа Батского. Полагаю, тебе стоит упомянуть об этом в разговоре с Дианой.

— Вероятно, стоимость сезона в Бате можно удержать из денег Дианы?

— Разумеется, моя радость, это совершенно законно.

— Тогда займись поисками элегантного дома в самой лучшей части Бата и предоставь Диану мне.

—

Когда Диана спустилась вниз в кремовом вечернем платье с розовыми бутонами по вырезу, карета уже ждала, чтобы отвезти их в «Алмак».

Пруденс дождалась, пока они останутся одни в тесном полумраке кареты, прежде чем перейти к волнующей ее теме.

— Диана, у меня появилась прекрасная мысль! Я думаю, нам стоит отправиться в Бат и как следует от дохнуть. Мы снимем небольшой фешенебельный домик на месяц и будем наслаждаться. Сегодня за чаем все только и говорили о Бате. Похоже, нигде в Англии не

собирается столь изысканное общество, как там.

Диана отказывалась верить своим ушам! Что это нашло на Пруденс?

— Но ведь в наши планы такая поездка не входила. Меня пригласили в оперу, и я убеждена, что ты не захочешь, чтобы я пропустила бал у Девонширов, особенно если учесть, что там будет сам Принни? Нет — нет, мы поедем в другое время!

Пруденс на мгновение потеряла дар речи, но тут заметила, что карета остановилась. Придется отложить попытку уговорить Диану.

Хотя Диана и не хотела признаваться в этом самой себе, она с удовольствием ждала встречи с Питером Хардвиком. Он прибыл с опозданием и направился прямиком к ней. Взяв ее танцевальную карточку, он заявил:

— Мы можем ее выбросить.

— С каких это пор вы решаете за меня? — холодно поинтересовалась Диана.

— С сегодняшнего дня, — прошептал он ей на ухо. Он встретился с ней взглядом. Было в нем что-то хищное. — Диана, я хочу, чтобы вы поехали в Бат.

Она правильно расслышала? За последние пару часов ее уже второй раз принимаются уговаривать поехать в Бат. Какое удивительное совпадение! Вот только Диана в совпадения не верила. Она раскрыла веер.

— Вы шутите! — беспечно промолвила она.

Питер отрицательно покачал головой:

— На этот раз я совершенно серьезен. Я вынужден вернуться в Сомерсет и не хочу оставлять вас здесь, ведь я вас только что нашел.

— Это невозможно, — проговорила она.

Он повел ее в танце и, когда они снова приблизились друг к другу, сказал:

— Не говорите «нет», пообещайте подумать. — Фигуры танца снова развели их в разные стороны, но он ни на секунду не отводил от нее взгляда.

Такое безраздельное внимание Питера было приятно Диане. Женщина до мозга костей, она сразу поняла, что он добивается ее, но для себя решила, что дальше простого флирта она не пойдет.

Когда начался следующий танец, он увел ее из-под самого носа Уильяма Лэмба.

— В Бате я позабочусь о том, чтобы вы прекрасно провели время. Общественные нравы там не столь строги, как в Лондоне.

Она чувствовала его теплое дыхание на своем ухе.

— Вы легко переступаете через правила.

— Во мне слишком много настоящей, алой крови.

— А я-то думала, что у вас голубая кровь.

— Значит, вы все же думали обо мне?

— Ни в коем случае.

— Врушка!

Диана успешно избегала его до последнего танца. Начали они легко, но напряжение между ними продолжало нарастать, его руки становились настойчивее, а взгляд жарче. Диана поняла, что он разошелся всерьез, и решила положить этому конец. Дружеским, но твердым тоном она заявила:

— Я крайне польщена вашим приглашением, Питер, но в Бат я не поеду.

Музыка смолкла, но Хардвик не разжимал рук и смотрел страстно, хищно, что и влекло, и отталкивало ее. Его низкий голос прозвучал уверенно и почти угрожающе:

— Вы поедете, обязательно поедете!

Когда танец кончился, Диана вернулась к своей опекунше, не сводившей с них глаз, и заметила глубокое удовлетворение на лице тетки, когда сообщила ей:

— Питер Хардвик пригласил меня в Бат.

— Какое удивительное совпадение!

— Мне больше видится здесь сговор, — спокойно заметила Диана.

— Клянусь, ты самая злая девица в мире! Понять не могу, как такое могло прийти тебе в голову. Разумеется, ты приняла его приглашение?

— Разумеется, я отказалась. Если он так заинтересован, то скоро вернется в Лондон.

— Вряд ли умно разыгрывать из себя недотрогу. В этом сезоне на брачном рынке есть девицы красивее тебя и с более высокими титулами.

— Но ни у одной нет большего состояния, — спокойно ответила Диана.

— Позвольте заметить вам, девушка, цинизм в столь юной особе просто отвратителен! Я могу поклясться, что ты назло мне отталкиваешь Питера. Только потому, что я его одобряю!

«Вот тут, пожалуй, есть большая доля истины», — подумала Диана.

— Ну так позволь мне сказать тебе, что ты не знаешь своей же собственной пользы. Всем известно, что граф жениться не собирается. Питер — его наследник, так что та, на ком он женится, будет не только матерью будущего графа Батского, но и унаследует елизаветинский особняк, каменоломни и все остальное!

Спорить с Пруденс означало высказать свое к ней неуважение, но Диана не собиралась становиться бесхребетной игрушкой в руках тетки, мечтающей взобраться вверх по социальной лестнице. Когда они подъезжали к Гросвенор-сквер, они уже не разговаривали друг с другом.

Диана долго не могла заснуть, перебирая в уме события вечера. Она, в общем-то, ничего не имела против Бата. Там наверняка много старинных вещей, одна палладианская архитектура чего стоит! Не возражала она, честно говоря, и против общества Питера Хардвика. Но она не могла позволить Пруденс руководить своей жизнью. Она уснула в полной решимости остаться хозяйкой своей судьбы.

Утром Диану разбудила необычная суета в доме. Когда Бидди принесла ее утреннюю чашку какао, она вся горела нетерпением выложить последние новости.

— Доктор приехал: хозяйка упала!

— Ох нет! — Диана откинула одеяло и быстро оделась.

Внизу доктор суетился вокруг лежащей на диване Пруденс.

— Что случилось? — воскликнула Диана с искренним беспокойством, заметив гримасу боли на лице тетушки.

— Я так расстроилась из-за нашей ссоры, что поскользнулась на ступеньке и упала. — Она бросила на Диану обвиняющий взгляд.

— Мне очень жаль, — тихо проговорила девушка.