Книга Террин из зайца - Борис Гайдук

Мне становится почти дурно. Я бродил там целый час. И бегал еще раз. Ужас.

– Могли бы предупредить, – сипло выдавливаю я.

Маэстро разводит руками.

– Простите. Кто бы мог подумать, что вход в главный подвал находится здесь, – виноватым голосом произносит он. – Но его еще надо найти! И влезть! С вашим-то ростом! Невероятно!

– Так что же скелеты? Неужели не видели ни одного? – продолжает настаивать Катя.

Лицо ее приобретает неприятное выражение.

Дались ей эти скелеты! Наврать ей, что ли, про пару-тройку скелетов? Но чего не было, того не было.

– Скелетов не было, – говорю я. – Только вино. Очень много вина.

– М-да… – Маэстро ставит на стол мою первую бутылку. В руке его оказывается штопор.

Катя осторожно берет кусочек сыра.

– Что там? – Она указывает на глиняную миску. – Террин? Как интересно!

Я рад, что Катя переключила внимание на еду и успокоилась. Ее нездоровый интерес к скелетам меня, признаюсь, слегка шокировал. Я прохожу вперед и трогаю рукой миску. Немного остыла. Но если подавать прямо сейчас, подогревать не нужно.

– Немного остыло, – говорю я хмуро. – Я, собственно говоря, ждал вас к четырем, как и было заявлено!

– К четырем? – удивляется Маэстро. – С какой стати? Не к четырем, а через четыре часа!

Не к четырем, а через четыре часа? Я в голове отматываю пленку обратно. Я спустился в подвал. Какое-то время там бродил. Потом спохватился, выбрал вино и поднялся наверх. Увидел на часах 1.30 и натурально офигел. Я решил, что, подобно лунатику, расхаживал по подвалу больше часа, разглядывая этикетки и вспоминая даты из французской истории. На самом деле я быстренько прошел несколько рядов, взял пару бутылок вина и вернулся на кухню. И здесь у меня произошел временной сдвиг. С какого-то перепуга я решил, что часы отсчитывают отведенные мне четыре часа. В то время как экзаменаторы оставили меня на кухне – сейчас я ясно это вспомнил – ровно в 1.09. Они не задержались ни на минуту.

Я подавленно молчу.

– Позвольте, но что же получается?! – восклицает Маэстро. – Вы управились всего за три часа? И даже выложили розочку из сыров для Кати? Вот это да!

Какая незадача! Как же я торопился с несчастной розочкой-шишкой! Уж коль скоро мне взбрела в голову эта идея, можно было спокойно создать настоящее произведение искусства. За целый час-то!

– Я не представился, – говорит Маэстро. – Меня зовут Владимир Сергеевич.

– Очень приятно, – отвечаю я. – Борис. Сначала я принял вас за итальянца.

– За итальянца? – удивляется Владимир Сергеевич. – С какой стати? А, понимаю, это из-за обстановки. Все итальянское. Это спонсоры. Но давайте, наконец, выпьем.

Владимир Сергеевич наполняет бокалы.

– За соискателя! – провозглашает Владимир Сергеевич.

– За соискателя! – бриллиантово улыбается Катя.

Я делаю скромное лицо. Мы отпиваем по глотку-другому. Владимир Сергеевич небрежно берет кусок сыра. Моя розочка становится ниже и делается еще больше похожей на шишку. Все как-то стоя, на ходу, это меня немного коробит. Надо ли было так стараться?

– А как же заяц? – спохватывается Катя. – Предлагаю попробовать зайца!

Во мне пузырится тихая гордость. Сейчас они попробуют моего зайца и сравнят с другими терринами. В том, что сравнение окажется в мою пользу, я не сомневаюсь, если только подход будет не слишком формальным. Хотя в целом отношение более чем демократичное.

– Ах, да! Террин из зайца!

Владимир Сергеевич приподнимает крышку и бесцеремонно сует нос в миску с террином.

– Мммм, пахнет вкусно! Катенька, неси тарелки!

Похоже, они действительно пара. Это повелительно-нежное «неси тарелки» явно имеет многолетнюю выдержку.

У Кати в руках оказываются приборы: большие белые тарелки, несколько штук ножей и вилок. Она ловко сервирует стол.

– Мы без церемоний, если вы не возражаете, – почти оправдывается она. – Так много соискателей. Нет никаких сил на формальности.

– Конечно, конечно! – Я пытаюсь скрыть разочарование. – Только не забудьте про салат и креветочный мусс.

Владимир Сергеевич тем временем подцепил вилкой не самый маленький кусок зайца и запихивает в рот. Это уж совсем по-простому. Вот тебе и геометрические сыры.

– Очень мило, – объявляет результаты дегустации Владимир Сергеевич. – Только это никакой не террин. Признавайтесь, Борис, что вы приготовили из зайца?

– Сациви, – почти равнодушно признаюсь я.

Не втирать же им, в самом деле, про террин а-ля рюсс?

Владимир Сергеевич заразительно хохочет.

– Сациви! А-ха-ха! Сациви из зайца! Рассказать кому – не поверят!

Катя достает из холодильника салат и мусс и тоже улыбается.

– Дай мне кусочек, – просит она.

Он кормит ее со своей вилки. Полная непринужденность. Я и сам не человек в футляре, но во всем этом есть какой-то диссонанс. Зачем было напускать столько гламура в начале?

Кате террин тоже нравится. Она сдержанно, но одобрительно кивает.

– Отличное сациви, – с улыбкой в голосе говорит она. – Лучше всякого террина. И чесноку не очень много. Мужчины обычно слишком щедры на чеснок. А вам удалось соблюсти меру.

Владимир Сергеевич лезет в миску за новым куском.

– Володя, перестань, – мягко журит его Катя. – Что о тебе подумает наш соискатель?

Володя мычит ответ в том духе, что ничего плохого не подумает.

А у меня вдруг появляется смутное чувство, что он играет. Причем играет небрежно, как плохой актер на гастролях в далеком Заваляйске. Потому что эти лохи все равно ничего не понимают и будут аплодировать, даже если ружье, висящее на стене с первого акта, случайно выстрелит в антракте. Зачем он хочет казаться своим парнем? Это ведь я соискатель, а они оценивают мои скромные усилия. Они попросили меня приготовить еду, а теперь сами пренебрежительно относятся к террину и всему остальному. А я не так уж люблю всякое панибратство и небрежность в отношениях.

Катя раскладывает террин и ставит на край стола сыры.

Типичный семейный обед: горячее по тарелкам, салаты и закуски в центр стола, десерт тоже здесь, хотя и немного в стороне.

Мы рассаживаемся. Само собой оказалось, что роль хозяйки взяла на себя Катя. Владимир Сергеевич разливает вино. Во всем происходящем чувствуется натянутость. Даже сквозь целую бутылку розового.

– Мусс прекрасный! – говорит Владимир Сергеевич.

Он больше не бузотерит, а ведет себя предельно учтиво, приборы держит каким-то особым, небрежно-изысканным образом. Как будто Катя ненавязчивым упреком поставила его на место.