Книга Баблия. Книга о бабле и Боге - Александр Староверов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он сам не знал, правду говорит или врет. Не до рефлексий ему было сейчас. Жалко ему вдруг себя стало очень, и Ленку стало жалко, и детей, и вообще всех жителей этого психованного города. Бегают они, суетятся, пытаются поймать удачу за хвост. А когда отловят наконец, оказывается, что и не удача это вовсе, а чертик вертлявый с рожками. И кирдык тут им наступает. Жалко.
Заплакал Алик, как давно не плакал. От души так заплакал, навзрыд, как в детстве. И Ленка, умница, все поняла и тоже заплакала.
А потом успокоились постепенно. Полегчало им. А после говорили долго. А потом устали.
– Ну, я пойду, помоюсь? – спросил он у жены.
– Может, лучше завтра? – неуверенно ответила Ленка.
Было между ними такое иносказание, эвфемизм по-научному. «Пойду, помоюсь» означало «давай трахнемся».
– Надо, Лен, – весомо сказал он и пошел в ванную.
В кровати лежали долго, не решаясь приступить. Не очень-то и хотелось. Опустошены были. Но оба знали: нужно. Пьесу нужно доиграть до конца. Что за пьеса без финала? И вот наконец касание, еще касание, пас, удар – Го-о-о-о-л! Завелись. И забыли обо всем. И понеслось. А потом лежали рядом. Дышали шумно. Остывали. Замирительный секс оказался офигительным, как всегда. Смыло все, как дерьмо из унитаза. Как будто и не было ее никогда. Ссоры.Впервые за долгое время Алик проснулся без головной боли. Утро пятницы начиналось отлично. Настроение зашкаливало, мысли о деньгах не мучили проникотиненный мозг, мир в семье был восстановлен. Ленка приготовила какой-то изысканно-затейливый завтрак в средиземноморском стиле, мурлыкала что-то под нос весело, сочилась любовью и лаской. Даже близнецы буйствовали вполне умеренно.
Алик выкурил сигарету под чашечку эспрессо, быстро собрался, поцеловал жену, потрепал кудрявые головки мальчишек и отправился на работу. На одиннадцать часов было назначено совещание по поводу махинации с Магаданпромбанком. Совещание – это громко сказано. Шеф повелел прийти Доверенному Юристу, Доверенному Человеку и Алику. ЛМ доверял немногим, а точнее, только этим троим, но и им он устраивал периодически перекрестные проверки, натравливая их друг на друга. Доверенным юристом был толковый парнишка Дима примерно тридцати лет. Умный, прогрессивный, хорошо воспитанный, не лезущий на первые роли и получающий за все эти достоинства вполне приличную, но не чрезмерную зарплату. Жил, однако, юрист совсем не по зарплате, катался на «Ягуаре», имел большую трешку в элитном доме и небольшую, но уютную дачку с бассейном недалеко от Москвы. Объяснял он это несоответствие наличием подработок на стороне и огромными бонусами жены, скромной труженицы бухгалтерии ОАО «Роснефть». Как ни странно, ему верили.
Доверенный человек был личностью гораздо более интересной. Когда-то он сильно помог ЛМ с аферой по строительству завода на государевы бабки и с тех пор считался совестью компании, а также ее честностью и неподкупностью. По совместительству ему же была доверена черная касса. Все знали, что он крайне честный человек и денег у ЛМ не ворует. Но деньги у него почему-то все равно водились. И так много, что в свободное от работы время он строил в Калужской области собственный «свечной» заводик площадью 20 000 кв. м по производству 3D мониторов. Звали его нетривиально: Михай Эльдгардович Руссковец. Национальность его трудно определялась и сильно зависела от контекста. С ЛМ – безусловный еврей, для этого имелись длинные вьющиеся черные волосы, коротко подстриженная борода, благородная седина, большие антрацитовые глаза на бледном лице и ненавязчиво педалируемый хохляцкий акцент, издалека принимаемый за еврейский. Для большинства остальных случаев под застегнутой рубашкой висел огромный золотой православный крест, усыпанный рубинами. Для азиатов имелось увлечение буддизмом и йогой. Для чего или кого на правой руке Михай носил перстень с двухкаратным бриллиантом, Алик даже боялся представить: совместная с цыганами кража коней казалась все же маловероятной версией. Внешне Михай больше всего походил на разбитного сербского братушку-партизана, склонного к широким жестам и веселой балканской истерике, а внутри… Макиавелли работал бы у него референтом. Ни одно назначение на мало-мальски хлебную должность, ни один даже самый крохотный гешефт в компании не могли пройти мимо него. Впрочем, несмотря на тщательно культивируемый имидж отмороженного честняги и цепного хозяйского пса, мужиком он был вполне адекватным, быстро думающим и живущим в рамках строгой экономической логики.
Трижды был прав мудрейший ЛМ, с такими доверенными людьми ухо надо держать востро. И проверять их постоянно, и стравливать друг с другом. Одного он не учел – слишком узок их круг. А когда круг узок, он имеет тенденцию дружески смыкаться на почве общих интересов и любви к материальным благам.
Первым, еще в четверг, к Алику прибежал юрист.
– Привет, Алик, не занят?
– Как я для тебя могу быть занят? Я для тебя всегда свободен.
– Тут такое дело. Вызывает меня ЛМ, говорит, завтра в одиннадцать совещание, типа мы Магаданпромбанк покупаем, вроде ты в курсе. Что за тема-то?
За юриста Алик особенно не волновался. Ведь именно он сделал этого мальчика если не богатым, то уж точно состоятельным человеком. И «Ягуар», и элитная трешка, и дача под Москвой были куплены юристом на деньги, полученные прямо из добрых и ласковых Аликовых рук. Он рассказал юристу задуманную комбинацию. В глазах юриста зашипел коктейль из алчности и восхищения.
– Круто, хитро, здорово. Вот скажи, как у тебя это получается? Вроде бы все просто, а хрен додумаешься. А осуществить еще сложнее. А ты раз, два и готово.
– Давно живу, многих знаю…
– Нет, ну правда, скажи. Научи. Я тоже хочу.
– Отстань. Есть такая профессия – Родину воровать, сынок.
К жадности и восхищению во взгляде юриста примешалась легкая нотка обиды. Коктейль получался изумительным.
– Ну, не хочешь – не говори, но ведь и риски тоже есть. Например…
– Риски всегда есть, – строго сказал Алик. – Это же аксиома. Без рисков денег не бывает.
Замолчали. Алик рассматривал юриста. Лицо в общем симпатичное, правильное. Умное лицо молодого яппи и карьериста. Чем-то похож на Дмитрия Анатольевича Медведева, тоже юриста, кстати. Вот только нос… Кончик носа почему-то был загнут влево. Видимо, сломали в детстве. И в глазах алчность и обида, а восхищение куда-то испарилось. Впрочем, нет, не испарилось оно никуда, просто в результате сложных химическо-финансовых процессов преобразовалось в зависть.
«А ведь он похож на крысу, – догадался Алик. – Точно крыса, одно лицо, точнее морда».
– Ну, это понятно, – робко, слегка заикаясь, произнес юрист. – Про риски. А вот там будет чего-нибудь?..
– Чего – чего-нибудь? – Алик сделал вид, что не понял.
– Ну это… деньги, – выдохнул юрист.
Алик ликовал. Вот и вылупилась из яппи крыса. В последнее время он не очень понимал, за что отстегивает юристу бабки. Острые углы юрист обходил вполне грамотно, жопу не подставлял, ничего не подписывал. Да еще на совещаниях щедро рассыпал вокруг себя всяческие «но», чтобы потом можно было сказать: «А я же предупреждал, говорил…» Страховался, короче, по полной. А денег хотел тоже по полной, сука.
