Книга Пандемоний - Дэрил Грегори

— Прошу вас, потерпите меня еще минутку.

Я откинулся на спинку кресла.

— Я не ударялся головой. Ничего подобного тому, что случилось со мной в бассейне. Как только врезался в ограждение, для меня на секунду все вокруг погрузилось во тьму. Но всего лишь на секунду. Я помню, как после этого раскрылась подушка безопасности. Салон машины заполнил какой-то серый дым. Я позднее узнал, что в подушку помещают кукурузный крахмал, чтобы она не плесневела внутри. Я перелетел через ограждение и несколько раз ударился о подушку, но после этого у меня на лбу не обнаружилось ни единой ссадины. Не было даже синяков под глазами.

— Когда вы говорите, что все вокруг погрузилось во тьму, вы хотите сказать, что потеряли сознание?

— Нет, я не терял сознания, я просто ничего не видел. Не думаю, что полностью лишился чувств, все произошло слишком быстро. Просто… я увидел черноту вокруг.

— Как будто открылся «черный колодец»?

Я почувствовал, как в груди стало тепло, а в ушах усилился привычный рокот.

— Дэл, после нашей вчерашней беседы я просмотрела старые записи наших прошлых встреч. Когда вы впервые пришли ко мне, мы подолгу разговаривали о ваших ощущениях при падении в бассейн, когда вы едва не утонули. Вы вспоминали о «черном колодце», бездонной дыре, которую увидели на дне бассейна. Вы чувствовали, что она засасывает вас.

— Неужели?

— Вы разве не помните?

— Вообще-то не очень. — Дрожь прошла. Я прижал ладони к коленям. — Не все. Так, кое-что.

— А на этот раз?

— Кое-что. — Я поднял глаза и улыбнулся. — Было что-то подобное. Что-то вроде колодца. Когда я врезался в ограждение и почувствовал, что могу… как будто меня засасывает в дыру. Но я выдержал. Остался в сознании. А потом меня сильно помотало по салону машины. Через секунду я оказался на дне оврага. — Я покачал головой. — Думаете, это что-то значит?

— Дэл, оба раза, когда вы видели колодец, шумы возвращались. Некоторые люди, побывав на том свете, вспоминают, что видели тоннель, и возможно…

— Тоннель, свет и в конце его моя бабушка и Иисус встречают меня с распростертыми объятиями. Я читал что-то подобное. Это всего лишь серьезная нехватка кислорода.

— Да, есть такая теория — нехватка кислорода и выброс эндорфина. Но если правы юнгианцы и действительно существуют внешние архетипы, к которым мозг крайне восприимчив, то можно прийти к выводу, что черный колодец — это ворота, открывающие путь в те глубины, где вы особенно уязвимы.

— Поэтому я близок к смерти, и демон одним прыжком возвращается ко мне.

— Возможно. — Доктор Аарон обиженно поджимает губы. Ей ужасно не хочется соглашаться с присутствием демона. Она обожает агностический подход, но тем не менее кивает. — Возможно. Это многое объясняет. Каждый раз, когда открывается колодец, демон начинает вас преследовать. Это что-то вроде случайной инфекции. Но есть кое-что хорошее — вы сумели еще раньше победить ее. И если нынешние упражнения не сработают, мы попытаемся воспользоваться чем-то новым и более современным.

— Действительно хорошая теория, — решительно произнес я.

Доктор Аарон моргнула.

— Вы ведь на самом деле так не думаете.

— Мне очень хотелось бы, доктор Аарон, чтобы вы оказались правы. Пару месяцев назад я бы поверил в это.

— Пару месяцев назад… когда вы находились в больнице?

Я сделал глубокий вдох, затем выдохнул. Очистительное дыхание.

— Понимаете, сейчас это не просто шумы. У меня возникла проблема лунатизма.

Доктор Аарон нахмурилась, а я рассмеялся.

— Ну хорошо, «лунатизм» не вполне правильное слово. Было бы точнее другое определение — «буйство во сне» или что-то в этом роде.

Ее голова поворачивается ко мне на самую малость. Именно так, как и раньше, когда мне было четырнадцать. Легкий, едва заметный поворот, и через мгновение она открывала меня, как бутылку с водой.

— Это началось лишь через пару месяцев после аварии, — начал я. — Шумы значительно усилились, но я держался. Однажды ночью, это был четверг, я проснулся. Сосед снизу постучал мне в дверь. — Я улыбнулся, вспомнив, что тогда до меня не сразу дошло: стук доносится откуда-то снаружи, а не звучит в моей голове. — Во всяком случае, я лежал на полу в коридоре, запутавшись в простынях. Я не знал, почему очутился именно там, но был взбешен на соседа за то, что он меня разбудил. Я рывком распахнул дверь, и он сообщил мне, что я целых пятнадцать минут орал как резаный посреди ночи. Значит, это был ночной кошмар, верно?

Через несколько дней, ночью, это повторилось. На сей раз я проснулся на кухне. Меня разбудил телефонный звонок. Я раскрыл холодильник, вытащил из него все, разбил бутылки и в клочья разодрал открытые упаковки с едой. Боже, подумал я. И начал выставлять стулья перед дверью спальни, передвигать с одного места на другое кровать. Это были маленькие препятствия, предназначенные для того, чтобы я не слишком буйствовал. Не помогло. Поэтому в Колорадо-Спрингс я пошел к доктору и все ему рассказал. Он для начала прописал мне амбиен, но амбиен не слишком помог, и мы перешли на нембутал. Приступы продолжались, и я решил лечь в психиатрическую клинику. Там за мной наблюдали, по самые ноздри закармливали лекарствами, и несколько ночей прошло без всяких приключений. И конечно же, получилось так, что у меня закончилась медицинская страховка.

— И вы вернулись домой. Здесь все началось сначала.

— И до сих пор происходит. Каждую ночь я…

Я начал рассказ: каждую ночь я приковываю себя к кровати. Я мог поведать ей обо всем: о велосипедных цепях, наборных замках (ключи можно забросить куда угодно и отыскать где угодно), о драме, достойной героев Лоуренса-Тэлбота из «Полной луны».

Доктор Аарон так и не дождалась моей новой фразы и, наконец, произнесла:

— Дэл, скажите мне, что с вами сейчас происходит.

— Я немного медлителен, — ответил я, — но даже мне удалось, в конце концов, во всем разобраться. В пятилетнем возрасте мной овладел демон по имени Хеллион, верно?

Доктор Аарон кивнула. Она понимала, что я увиливаю от ответа, и не стала меня перебивать.

— С тех пор его не обнаруживали. Правда, в газетах опубликовали парочку заметок о странном поведении детей, но это были всего лишь догадки, а не официально подтвержденные случаи одержимости. Затем даже слухи прекратились. После восьмидесятых годов о Хеллионе больше ничего не было слышно.

— Доктор, Хеллион не возвращался, когда мне исполнилось четырнадцать. — Я издал нечто среднее между стоном и смешком. — Он никуда не исчезал.

Доктор Аарон даже не шелохнулась.

Я огляделся по сторонам и посмотрел на посетителей, спокойно попивавших кофе и лакомившихся фруктовыми салатами.

— Вам это известно, — наконец произнесла она.