Книга Возвращение оракула - Сергей Шведов

— Не серди меня, Петя, иначе тебе и твои охранники не помогут!

— Глупо, — зябко передернул плечами Хлестов. — Пришел, наскандалил, дал в глаз ни в чем не повинному человеку. Ну и какой ты после этого деловой партнер?! Ведь ничего же не случилось, никакого ущерба ты не понес, ни физического, ни материального.

Кудряшов слегка смутился, чего прежде с ним никогда не бывало, и даже попытался оправдаться:

— Но и ты меня пойми, Петр Васильевич, не каждый же день человека к стенке ставят.

— Ладно, Михаил, давай выпьем мировую. — Хлестов протянул скандальному гостю бокал. — Другой бы тебя не понял, а я, переживший нечто подобное, очень хорошо понимаю. Кошмары до сих пор по ночам мучают. Ну, твое здоровье.

Выпитые очень к месту двести граммов коньяка сняли напряжение в разговоре. Кудряшов размяк и смотрел на своего собеседника не столько злыми, сколько встревоженными глазами.

— Значит, гипноз, говоришь?

— Именно, — подтвердил с охотою Хлестов. — Кстати, по моим сведениям, вчера утром обнаружили бездыханное тело еще одного человека — Иванова Аркадия Семеновича, тебе небезызвестного. Вот кого, Миша, тебе надо бы пощупать. Но с Кротом ухо следует держать востро. Этот, брат, любого обведет вокруг пальца. Да и вообще человек он опасный. Тебе бы с Субботиным договориться.

— Ты же знаешь, что мы с ним на ножах.

— Какие могут быть ножи, когда речь идет о миллиардах долларов, — возмутился Хлестов. — Надо полагать, Субботин не враг самому себе. Тем более Иванов его кинул.

— Откуда ты знаешь?

— Клад-то ведь был найден, — понизил голос Хлестов, — а Субботин остался при своих интересах.

— Но ведь и Кроту ничего не обломилось, — пожал плечами Кудряшов.

— А ты откуда знаешь?

— Допросил я тут с пристрастием двух гавриков, Стеблова и Клюева. Они много мне чего порассказали. Вот только не знаю, можно им верить или нет. Уж больно история получается сумасшедшая.

— А деньги?! — напомнил Хлестов. — Деньги, по-твоему, не сумасшедшие?!

— Иванов не получил ничего. Хотя в храме какого-то Йо они действительно были. По словам Вени, все ценности прибрали к рукам эти трое — поручик Друбич, Калиостро и призрак. Я пока Веню с Гриней допрашивал, у меня чуть мозги не скисли. Такую ахинею они несли! Если бы сам не прошел через нечто подобное, ни за что бы им не поверил. Пристрелил бы за вранье к чертовой матери, и дело к стороне.

— Пристрелить ты их всегда успеешь, — усмехнулся Хлестов. — А для начала пошли со слезной мольбой к Субботину: так, мол, и так, обещал Крот с нами расплатиться по-честному и надул самым бессовестным образом. Большие деньги хапнул, а нам и гроша ломаного не дал.

— Думаешь, Субботин им поверит?

— Субботин, в отличие от тебя, в этом храме Йо был, и к Аркадию Семеновичу у него свой счет имеется.

— Дался тебе этот Иванов, — сердито огрызнулся Кудряшов. — На самом-то деле все денежки сгребла твоя дорогая женушка. Она сидит на миллионах.

— Светкины деньги нам уже не достать, во всяком случае, те из них, что официально положены в банк. Но ведь всю эту суету с оракулом затеял именно Иванов. Именно он продал Светке диадему, которая являлась ключом к оракулу, а сам решил понаблюдать со стороны. Светка куш сорвала, а Иванов остался ни с чем. Что бы ты на его месте сделал?

— Потребовал бы свою долю, — пожал плечами Кудряшов.

— Правильно, — согласился Хлестов. — И уверяю тебя, Светка бы с ним поделилась. Зачем ей такой враг, как Крот. Она ведь не дура и отлично понимает, с кем имеет дело в лице Иванова. Тем не менее Аркадий Семенович долю свою с нее не требует. Почему? А потому что он теперь точно знает, где и с кого получить сумму в десятки раз большую, чем та, которую получила Светка. Для него этот миллиард мелочь, о которую он не стал даже руки марать.

Кудряшов вынужден был признать, что у Хлестова мозги варят. Оба они, и Кудряшов, и Хлестов, очень хорошо знали Крота. Во всяком случае, знали настолько, чтобы не поверить в его бескорыстие. Этот сукин сын свое из горла вынет. А тут вдруг оставил огромные деньги вздорной бабе и трем щенкам, не предприняв даже попытки добиться справедливого дележа.

— Пусть Субботин похлопочет о своих интересах, — криво усмехнулся Петр Васильевич, — а мы пока понаблюдаем со стороны, чтобы вмешаться в самый решительный момент. Сдается мне, Миша, что момент этот наступит очень скоро.

— Убедил, — решительно поднялся с кресла Кудряшов, — но и этих сосунков я тоже слегка пощупаю.

— Только я тебя умоляю, Михаил, не торопись и не зарывайся. И не суй голову в пекло. Что у тебя, шестерок мало? Дело уж слишком опасное и неординарное, тут каждый шаг соизмерять надо.

Кудряшов, скрепя сердце, вынужден был признать правоту Хлестова. Повел он себя в этом деле с самого начала как последний лох. Ведь знал же, что с Бульдогом что-то случилось, так нет, зачем-то поперся в этот дом практически в одиночку, с дураком Антохой в качестве прикрытия. А ведь мог бы для начала послать туда десяток ребят, чтобы они всех этих липовых чекистов согнули в бараний рог. Пугливый Петя Хлестов считает, что к ним применяли гипноз. Очень может быть. Иначе чем объяснишь, что такой проверенный кореш, как Бульдог, раскис на допросе и сдал своего шефа. Вот и доверяй после этого людям. Справедливости ради надо отметить, что и сам Кудряш проявил себя не с лучшей стороны. Бумагу-то он подписал. А ведь его и прежде били, и не раз, но слабины он никогда не давал. Гипноз гипнозом, но и обретенные деньги расслабляюще действуют на организм. Не хочется умирать при такой светлой житухе и терять нажитое тоже не хочется. А хочется приумножать капиталы. Да только деньги без риска для жизни не даются. Вот и получается замкнутый круг.

Веня с Гриней внимали боссу с большим вниманием. Физиономии у них были здорово подпорчены кулаками криминальных дознавателей, но, в конце концов, побитая морда — это еще не повод для недоверия.

— Скажете Субботе, что это люди Крота вас так разукрасили, когда вы обратились к нему за деньгами.

— Усек, — прошамкал разбитыми губами Веня. Стеблов с Клюевым свою вину признали лишь частично. Все стрелки они переводили на таинственного оракула, а также на товарищей из НКВД, которые мобилизовали случайных и абсолютно непричастных к органам людей для проведения карательных мероприятий.

— Нас же не мобилизовали! — ощерился в их сторону Бульдог.

В словах Козлова, как ни крути, была своя сермяжная правда. Абы кого в органы не берут. А для честного урки служба в НКВД, пусть даже и не совсем добровольная и по наущению непонятной силы, возможно даже нечистой, — это все-таки огромное пятно в биографии, которое пустой болтовней не отмоешь. Веня с Гриней буквально рвались искупить свою вину, если не кровью, то уж хотя бы бескорыстным служением криминальным силам. Пахан Кудряш рвение шестерок оценил, но на всякий случай пообещал свернуть им цыплячьи шеи, если они вздумают перебежать в стан Субботина. На заверения Вени и Грини вроде «век воли не видать» видный губернский мафиози только рукой махнул…