Книга Под крестом и полумесяцем. Записки врача - Алексей К. Смирнов

– ???

– Нет, сегодня пятница!

Наконец, ее убедили. Заведующая, улыбаясь, тут же уехала домой.

Однако в воскресенье история повторилась. Повторился и диалог – уже с новой сестрой, возле лифта.

– Я пришла на работу!..

– Помилуйте – но если вчера была суббота, то сегодня – что?

Сколь веревочка не вейся… На сей раз добром все это не кончилось. События выходных дней неожиданно получили широкую огласку, и больничное руководство, судя по всему, на что-то решилось. Затевается какая-то смутная возня, тучи начинают сгущаться.

* * *

…Нет, напрасные надежды. Руководство, получив отказ в подлом предоставлении конкретных порочащих фактов – к тому же, документированных, улыбнулось усталой улыбкой и спросило: «Ну что, еще потерпите?»

* * *

23 февраля. Праздник!

В ординаторскую вкатила на коляске больная К. и встревоженно обратилась к автору:

– Доктор! У нас в палате Олечке П. плохо!

Боже ж ты мой! Что еще с утра пораньше? Олечка! С ней-то что могло случиться?

Вбежал в палату. Там – ликующе:

– Доктор! Мы пошутили! Мы хотели вас поздравить! Вот, возьмите!..

И – подарочек.

* * *

Автора угостили вчерашними блинчиками с капустой. Холодными, разумеется.

Как известно, благие намерения выстилают дорогу кое-куда. Автор поделился с доктором М., коллегой – женщиной больной, как она считает, и нервной, как считают все.

Та обрадовалась, но решила подогреть блинчики в сестринской. Разумеется, слегка спалила, пропитала мерзким салом, проглотила и стала жаловаться на живот. Но главное – главное, вот что:

– Вы представляете?.. Пока я их ела, минимум трое заглянули через плечо – что там, мол, такое? А эта – сестра-хозяйка – так даже на цыпочки встала и глаза таращит: м-м?.. м-м?… Вы знаете, это ведь очень плохо – так вот смотреть на еду глазами. Очень нехорошо, это вредно – чужим глазом на еду смотреть.

* * *

23 февраля состоялось общее застолье. Чествовали автора, единственного мужчину в коллективе. Ну, и начмед пришел на всякий случай. Сели кушать и выпивать.

…Подали самодельные пельмени. Стоило автору, заедая чистый спиртик, проглотить, не жуя, одну штуку, как перевязочная сестра Л. радостно объявила:

– В одной пельменине – сюрприз! Кто найдет – несет пузырь к 8 марта!

Не больше, не меньше. Сидят все, едят – начмед, заведующая отделением, доктор М. Зная, чем это пахнет, автор стал проверять каждый пельмень вилкой.

И не зря!

Сюрприз попался доктору М.

Это была мелкая монета… Ее, слава Богу, успели выплюнуть и, лежащую на тарелке, тупо рассматривали.

* * *

Мы едва не осиротели: могли остаться без президента и премьера.

Заведующий лечебной физкультурой, доктор С. чувствовал себя плохо – на дворе было 24 февраля. Не было ни денег, ни лекарства.

Телевизор между тем рассказывал о похоронах Собчака, на которые прибыл Путин.

У Ступы загорелись глаза:

– Я бы замочил! Басаев два миллиона обещает…

Премьера спасло Ступино безденежье: не было пятнадцати рублей доехать до города и трех – на метро.

* * *

Заведующий содружественным отделением С., войдя в платную палату, неприятно удивился, найдя там нового больного – непредусмотренного, незваного, по имени Албул: просто и коротко, ни отчества, ни фамилии. Тут не обошлось без начмеда, подумал С.

– Ну и что?– раздраженно спросила старшая сестра, приложившая, видимо, руку к поспешной госпитализации. – Он хороший человек.

С. пожал плечами.

Ночью хороший человек напился и описался.

* * *

Общее место: избиратель – существо загадочное.

Приближаются какие-то выборы.

Некий кандидат нашлепал уйму календариков с собственной рожей. Администрация больницы раздала их руководству рангом пониже.

То, в свою очередь, подарило часть простым сотрудникам.

Заведующая отделением, доброе сердце, один календарик вручила автору. Она объяснила, что это билет для бесплатного проезда в электричке в течение года.

– Но как же? Почему?…

– Ты что, не видишь? Вот же: январь, февраль, март…

* * *

Очередное 8 марта. Нечто невиданное: перепилась вся больница, до розовых слонов.

* * *

Начмед корпуса пришел к С., заведующему содружественным отделением.

– Ты можешь положить в отдельную палату человека? – спросил он озабоченно.

С. пожал плечами.

– Что за человек? – осведомился он с подозрением.

– Тридцать три года, инсульт перенес. Хороший парень.

– Так, – сказал С. – Не томите, ради Бога! Что еще за инсульт в тридцать три года? В чем тут загвоздка? У него дырка в животе? Он лежит в дерьме?

Начмед замахал руками:

– Что ты! Парень отличный! Толковый, сообразительный, добрый. За него главврач второй больницы просил, – добавил он застенчиво. – Только надо палату посмотреть – вдруг ему не понравится?

Отправились смотреть.

– Да, может не понравиться.

С. пожал плечами: дескать, не понравится – так как бы и хрен с ним.

…Молодой человек поступил. Для начала стоит сказать, что инсульта у него, разумеется, никакого не было. Зато было другое: пил он ежедневно, без просыпу, и водку от него выносили литрами – не в порядке возмездия, а просто, чтоб не умер. И продолжали держать, ибо на выписку начмед наложил вето.

Наконец, в процессе какого-то по счету укладывания в койку бесчувственного тела, сестры обнаружили в его трусах маленький пистолет. Стали звонить С. Он предложил поместить оружие в сейф, но сестры в голос закричали, что нет, этого нельзя делать, так как старшая сестра (кошмар!) найдет и…

– Ну, бросьте мне в стол, – сказал С.

На следующее утро молодой человек тревожно метался по отделению и зыркал туда-сюда – искал пропажу, а сказать не мог.

К С. явилась мама мальчика.

– У меня к вам есть деликатный разговор, – начала она.

– У меня к вам тоже, – вздохнул С. и выложил оружие на стол.

Мама смешалась.

– Имейте в виду, – предупредил ее С., – если он не прекратит, братки, от которых он тут прячется, найдут и замочат его очень скоро.

– Да, да, – закудахтала мама. – Это не повторится!

Повторилось вечером. Молодой человек своротил персональный унитаз.