Книга Страсти по-губернаторски - Фридрих Незнанский

Посетители оказались мужем и женой, специально приехавшими сегодня утром из Новограда по совету следователя, который вел дело по поводу убийства их сына. Ну и, естественно, ни о какой справедливости там речь не идет. Дело проиграно. Сын похоронен, а убийца разгуливает на свободе. Два года условно — это для него ничто.

Рассказ о происшествии не занял и получаса — со всеми отступлениями, личными впечатлениями, жалобами и слезами матери, потерявшей сына.

Юрий Петрович в свое время — это случилось пять или шесть лет назад — уже бывал в Новограде. Тогда власти засадили в тюрьму видного местного бизнесмена за то, что тот отказался делиться с губернаторским окружением своими доходами. Дело было выиграно, а губернатор чудом усидел в своем кресле, однако ему пришлось расстаться со многими членами своей команды. Да и само сидение его оказалось тоже недолгим — на ближайших выборах население его с треском прокатило, как ни старались местные, прикормленные СМИ и московские пиарщики. И вот, значит, снова — возвращение к пройденному.

Времени, как понял Гордеев, у него и в самом деле оставалось в обрез. Из отпущенных законом на подготовку жалобы десяти дней два уже прошли, а надо было еще успеть ознакомиться хотя бы предварительно с материалами уголовного дела и составить безукоризненный в юридическом аспекте документ. С провинциальными буквоедами иначе нельзя. К запятой, поставленной не в том месте, придерутся, а на все необходимо время, которое уже бежит вскачь.

Правда, и Новоград — не так уж и далеко, четыре часа хорошей езды на машине. А поездом еще скорее. Но это — не самое главное. Вопрос с гонораром тоже уже, видимо, возникал в кабинете Розанова, и посетители Кураевы заметили как бы вскользь, что с той суммой, которую назвал им Генрих Афанасьевич, они согласились, готовы и аванс выплатить. Что за сумма и какой будет аванс, Юрий Петрович пока уточнять не стал, оставив этот вопрос до собственного разговора с Розановым. Тот ведь не только его «женил», но уже и «приданое невесты» успел обсудить. Это нехорошо. Получалось, что Розанов уже сам все решил за него.

А если Юрий Петрович возьмет и передумает, тогда что? И вообще, кто его может заставить?

С другой стороны, и этих людей понять можно — видно, привезли все, что смогли. Сказали, что друзья и знакомые убитого сына помогли. Есть тут определенная этическая сторона, когда и торговаться вроде бы не следовало, но опять же если Розанов официально поручает ему защиту интересов Кураевых, то пусть хотя бы следует при этом общепринятым нормам оплаты. И записывает как обязательную акцию по обслуживанию населения. А тут — черт знает что такое. И спрашивать неловко, можно ведь так и подвести «любезного Генриха Афанасьевича». Словом, вопрос о гонораре пока отложили.

После этого, приняв для себя определенное решение, Гордеев оставил посетителей в своем кабинете, продиктовав им, как надо писать заявление адвокату — пока без фамилии — с просьбой взять на себя защиту их интересов и так далее, а сам отправился к Розанову.

У шефа сидела секретарша, но тот, увидев Гордеева, тотчас отложил дела с ней и попросил ее выйти, а Юрию Петровичу показал на стул.

— Я вижу, вы сумели договориться? Вероятно, обсудили все, кроме гонорара, да?

— Вот именно, — сухо подтвердил Гордеев.

— Ну что ж, Юрочка, — задумчиво вздохнул Розанов. — Две тысячи долларов — это огромные деньги для них.

— Я-то понимаю, но почему дыры должен закрывать собой я?

— А кого бы вы предложили?

— Почему, к примеру, не Райский? Или Сеня Воскобойников? У них что, работы больше? Если мы открываем сезон благотворительности, то, я думаю…

— Нет, о сезоне не может быть и речи, — прервал Гордеева Розанов. — Но я подумал, что никто другой, кроме вас, Юрочка, не справится с этим делом.

— Оно вам представляется слишком сложным?

— Нет, опасным.

— Вот как? И значит, меня бросаем закрывать амбразуру?

— Вы это умеете отлично делать, — улыбнулся Розанов. — И потом, я вам верю. В конце концов, вы всегда можете обратиться за помощью и к своим друзьям, не так ли? Не убедил? — Розанов улыбался уже так, что шире некуда.

— Увы, — вздохнул Гордеев.

— Увы, да или увы, нет? — не отставал Розанов, продолжая улыбаться.

— Кажется, увы, да.

— Ну вот и отлично! Ступайте, Юрочка, подписывайте договор. А деньги вам переведут через «Юнистрим».

— Зачем, я на месте сам получить могу. Мало ли что?

— Живешь по старым меркам. Сейчас переводов бояться нечего. Через «Юнистрим» деньги к тебе прискачут за десять минут и без всякой канители с открытием счета. А без золотого запаса в нашем деле никак нельзя, — заметил Розанов.

— Ты прав, — вздохнул Гордеев. — Но лучше бы золотой запас понадобился не в нашем деле, а для отпуска.

— А отпуск я вам гарантирую после окончания дела. Полетите куда-нибудь на Канарские острова. Или на Багамские — там ничуть, говорят, не хуже…

— Опять обманете? — с сомнением произнес Юрий Петрович.

— Я? Вас?! Да никогда! — с жаром ответил Розанов и нажал на клавишу интеркома, вызывая секретаршу.

«Обманет, — сокрушенно подумал Гордеев и отправился к себе, — уж слишком горячо он пообещал…»

4

Нехорошие, недобрые предчувствия появились у него с первых же минут пребывания в городе, куда он добрался автобусом «экспресс» из Москвы за четыре часа.

Администратор в гостинице, пожилая и сухая, как вобла, тетка с крашенными хной оранжевыми волосами, не преминула поинтересоваться целью приезда. Ну прямо как в добрые старые времена, когда, если у человека не было определенной цели, его просто не селили в номера — «мест» не было.

Гордеев кратко ответил, будто вопрос был для него не нов:

— Бизнес.

— Не секрет, какой? — с определенной насмешкой глядя на него, спросила эта огненно-рыжая «прелесть».

— Разумеется, это коммерческая тайна.

— Ах вон как? — загадочно улыбнулась она. — Московский адвокат прибыл в Новоград по своим коммерческим делам? Приятно слышать, приятно…

Что конкретно ей было приятно, Юрий не понял, но вдумываться поначалу не стал, а решил, что о нем здесь уже знают. Нет, не по той, давней уже командировке сюда, а теперь. Словно ждали московского адвоката, и вот он, нате вам.

— Приятно, говорите? И чем же я вам доставил такое, извините, удовольствие?

— Ну как же! Известный адвокат, в телевизоре нередко показывают. И — к нам, в нашу гостиницу. Наверное, и номер потребуете себе из дорогих, люксовый, да?

Все оказалось проще, чем он думал. Дорогой номер ему хотят предоставить. Но не выйдет. На аванс в одну тысячу долларов, что уже получил Гордеев, особо шиковать не приходилось, хоть здесь все-таки и провинция. И он поспешил охладить администраторшу: