Книга Сокровища Атлантиды - Клайв Касслер

Эмброз показал на потолок:

– Единственная зацепка, которую я нашел, – микроскопический зазор по всему периметру потолка. Рискну предположить, что строители этой камеры сначала вырубили ее в скале, а потом накрыли сверху точно пригнанным по размерам каменным блоком.

– С какой целью?

Эмброз развел руками и усмехнулся:

– Это уже не в моей компетенции. Ответы вам придется искать самой – для того вы сюда и прилетели.

Пэт достала из поясной сумочки блокнот, кисточку и лупу. Подойдя к стене, она смахнула кисточкой пыль веков и принялась изучать очищенный фрагмент под увеличительным стеклом. Несколько секунд она внимательно рассматривала странные знаки, потом перевела взгляд на потолок. Лицо ее выражало полное недоумение.

– С потолком, думается, я разобралась: это карта звездного неба, – уверенно заявила Пэт, повернувшись к спутнику. – А вот символы на стенах... – Она замялась, подыскивая слова, потом махнула рукой и выпалила: – Боюсь, это всего-навсего фальшивка, оставленная горняками, пробившими штольню.

– Что заставляет вас так думать? – насторожился Эмброз.

– Они не имеют аналогов ни с одной древней письменностью.

– А расшифровать хоть что-нибудь вы можете?

– Пока могу только сказать, что это не пиктографическое письмо, типа иероглифов, и не логографическое, где каждый символ соответствует отдельному слову. Больше всего эти знаки напоминают алфавит.

– Иначе говоря, вы склонны считать их буквами, каждая из которых выражает гласный или согласный звук? – уточнил Эмброз.

Пэт утвердительно кивнула:

– Совершенно верно. Только я никак не могу решить, с чем мы имеем дело: с зашифрованным посланием потомкам горняков-остряков или все-таки с оригинальной доисторической системой письменности.

Эмброз внимательно посмотрел на нее:

– Не могли бы вы все же пояснить подробнее, почему подозреваете здесь чей-то розыгрыш?

– Я ведь уже сказала, что эти письмена не имеют ни малейшего сходства ни с одним из известных науке памятников письменной речи за все века человеческой истории.

– А чуть позже высказали прямо противоположную точку зрения: что они могут оказаться оригинальной системой письменных знаков.

Пэт протянула Эмброзу лупу:

– Не будем спорить, лучше взгляните сами. Все символы отличаются удивительной простотой и, я бы сказала, законченной лаконичностью линий. Использование геометрических форм в сочетании с отрезками прямых – самый эффективный метод алфавитной конструкции. Вот почему мне не верится в их принадлежность какой-нибудь древней культуре.

– Но расшифровать их все-таки реально? Тогда мы точно определим, розыгрыш это или неизвестный науке текст.

– Узнаю, когда сниму кальки и прогоню их через университетский компьютер. Среди древних надписей крайне редко встречаются тексты со столь однозначной, четкой и ярко выраженной структурой. Это большой плюс при составлении программы дешифровки. Беда в другом: не имея в своем распоряжении аналогичных образцов, мне не от чего оттолкнуться. А компьютер может нащупать какой-то перспективный путь исключительно методом проб и ошибок. И одному богу известно, сколько на это уйдет времени.

– Эй, как вы там? – крикнул снизу Маркес.

– Думаю, на сегодня мы почти закончили, – отозвалась Пэт. – Кстати, у вас в городе найдется магазин канцтоваров?

– Даже два.

– Отлично. Мне понадобится несколько больших рулонов кальки и прозрачный скотч, чтобы склеить их в широкие полосы, которые я могла бы при... – Пэт осеклась на полуслове, настороженно прислушиваясь: откуда-то из глубины штольни донесся отдаленный рокот, и пол камеры ощутимо дрогнул под ногами.

– Что это было? Землетрясение? – с тревогой в голосе спросила она.

– Вряд ли, – ответил Маркес. – Скорее всего, лавина где-то неподалеку сошла. Вы с доктором Эмброзом занимайтесь своим делом, а я поднимусь и посмотрю.

Снова тряхнуло, на этот раз сильнее.

– Может быть, нам стоит пойти с вами? – опасливо предложила Пэт.

– Крепь в штольне старая, многие бревна подгнили, – с сомнением покачал головой Луис. – От сотрясения породы кровля может рухнуть. Спокойнее будет, если вы подождете здесь.

– Только недолго, ладно? А то у меня, кажется, начинается приступ клаустрофобии.

– Через десять минут вернусь, – заверил Маркес. Когда шаги его стихли за поворотом, Пэт обратилась к Эмброзу:

– Хотелось бы выслушать ваше мнение о черепе. Как вы считаете, это работа древняя или современная?

Антрополог уставился на череп задумчивым взглядом.

– Определить, сделан он вручную или с помощью современных технических средств, без лабораторного анализа я не рискну. Но в одном уверен на все сто: этот зал вырубили не иштеры. Такая трудоемкая и требующая колоссальных временных затрат работа не могла остаться незамеченной даже сто лет назад. Между тем Маркес гарантирует, что в старых записях и картах шахты “Парадиз” нет никаких указаний на вертикальный ствол, пробитый на этом конкретном участке. Отсюда следует, что подземная камера появилась здесь до 1850 года.

– Или намного позже. Эмброз пожал плечами:

– Все работы на шахте прекратились в 1931 году. Конечно, посторонним не составляет труда проникнуть внутрь, но вручную вырубить и вывезти такое количество породы невозможно, а использование мощного горнопроходческого оборудования неизбежно привлекло бы внимание местного населения. Я дорожу своей репутацией и предпочитаю не рисковать ею без крайней необходимости, но сейчас готов авторитетно заявить, что, по моему мнению, этим надписям и черепу больше тысячи лет. И не удивлюсь, если намного больше.

– Может, древние индейцы постарались? – неуверенно предположила Пэт.

– Исключено, – покачал головой Эмброз. – Коренные жители Америки возвели в прошлом немало сооружений из камня; некоторые из них до сих пор поражают воображение своими масштабами и циклопическими размерами, однако такой поистине ювелирной точности, как здесь, больше нигде не зафиксировано. Полагаю, сотворить нечто подобное им было просто не по плечу. И не забывайте о надписях! Насколько мне известно, индейцы обходились без письменности.

– Да, пожалуй, здесь мы столкнулись со следами цивилизации несравненно более высокого творческого и интеллектуального уровня, – со вздохом согласилась Пэт, машинально проводя кончиками пальцев по высеченным на граните символам.

В ожидании возвращения Маркеса она занялась перерисовыванием настенных знаков в блокнот. Доктор Эмброз стоял рядом, молча наблюдая за ее уверенной работой. Закончив копирование, Пэт сосчитала отличающиеся друг от друга символы. Их оказалось всего сорок два, что подтверждало ее первоначальную гипотезу об алфавитной структуре надписей. Потом измерила глубину резьбы и расстояние между строками и знаками. Но чем дольше вглядывалась она в компактные группы символов, определенно представляющие собой слова и предложения, тем сильнее возрастали ее раздражение и неуверенность. В форме, расположении и структуре надписей угадывалась ускользающая от нее логика, но разрешить загадку мог наверное, только точный перевод. Пэт уже почти закончила фотосъемку испещренных письменами стен и стилизованной карты звездного неба на потолке, когда в отверстии в полу показалась голова Маркеса.