Книга Путь одиночки - Антон Кравин

— Кто вы такие? Что я тут делаю? Я помню, как мы поджидали караван с героином в ущелье, но нас сдали, и они напали первыми. Граната… Почему я здесь?

— Не спускайте с него глаз. Смотрите, чтоб не развязался, и держите оружие подальше. Это хитрая и опасная тварь, натасканная на убийство, ясно? — сказала дочь Фиделя своим, шагнула к Даниле и вмазала ему по носу.

Одна собака заворчала, вторая коротко тявкнула. Мир померк для капитана во второй раз, по голове как кувалдой огрели, по губам потекла кровь. Некоторое время в ушах звенело, перед глазами плясали «мушки». Гениально, ничего не скажешь: вырвиглотки, идите сюда, тут кровь!

— За что? Что я сделал? Почему я здесь, а не в горах? — Собственный голос еле пробивался сквозь звон, заполняющий мир.

Девка наклонилась и прошипела:

— Ты еще спрашиваешь, гнида? Это я должна спрашивать! Кто, сука, тебя нанял?

Понятно, в чем дело. Им нужно имя нанимателя, но хрен они что узнают.

Она продолжала разоряться и угрожать, прицелилась Даниле между ног, в ее взгляде читалась решимость. Он исправно изображал из себя дурачка, который ни в чем не виноват и боится ее до колик. Для пущей убедительности Данила даже начал отползать на заднице, сжимая-разжимая кулаки и думая, что он и правда боится. Ни один моджахед еще не пугал его так, как эта сумасшедшая девка, целящаяся между ног.

На помощь пришла мужская солидарность. Побрызгав слюной в споре со своими, дочь Фиделя таки велела сопроводить Данилу в деревню, где он будет допрошен с пристрастием. То есть побег надо планировать по пути. Хорошо, что веревка постепенно растягивается. Только бы не растереть запястья — кровь привлечет внимание конвоиров.

Данилу пустили вперед и взяли под прицел. Это осложнило ситуацию: труднее будет развязаться. Стоит рыпнуться — они начнут стрелять, и если даже промажут, здоровенные собаки настигнут беглеца и завалят. Интересно, что это за порода? Рыжие, мускулистые, вислоухие… похоже на смесь дога с питбулем, вдоль позвоночника — полоса шерсти, стоящей дыбом.

Вдруг мешочек с сигналкой, о котором Данила забыл, сделался обжигающе горячим — он аж зашипел от боли. Если камень проснулся, значит, скоро будет Всплеск. Обернувшись, Данила оценил ситуацию: позади — светловолосый, из-за него торчат локти задохлика, следом идут баба и молодой дылда.

В ушах зазвенело — предвестие Всплеска. Собаки заскулили. Фиделева дочка принялась чесать ближайшую за ухом и озираться в поисках опасности.

Всхлипнув, блондин сжал руками виски и повалился на колени, тонко заорал задохлик и завертелся на месте, безбровый парнишка вытаращил глаза, собаки, воя, забились в судорогах. Началось. Но как-то уж больно интенсивно, вон как местных проняло!

Данилу тоже зацепило Всплеском, но «сувенир» смягчил воздействие — только слегка затошнило да усилилась головная боль.

Встать, выбить автомат у светловолосого, пнуть его в живот. Есть! Падает тюком и даже не сопротивляется. Руки никак не освободить — веревка впивается в кожу. Найти нож! Данила метнулся к задохлику, заметив на его боку свой любимый «Пентагон», присел, кое-как вынул клинок и, оглянувшись на движение, вовремя рухнул в мох: девчонка спряталась за блондина и пыталась прицелиться.

— С-сука… — захрипела она и нажала на спусковой крючок. Хотя ствол автомата дергался в трясущихся руках, девчонка почти попала — пули просвистели над головой.

В идеале Данила рассчитывал перерезать веревки, взять автомат и перестрелять к чертям всех, кроме девки. Ее взять в заложники. Она не только поможет заполучить Фиделя, но и выведет в Тверь: раз от Всплеска ее корячит меньше, чем остальных, значит, проводник она неплохой. Теперь же план рушился: нож Данила добыл, но девка встала и, покачиваясь, зашагала вперед с твердым намерением пристрелить врага — как ни крути, он не успеет перерезать веревки и взять автомат.

Данила вскочил и рванул по болоту, перескакивая через мшистые кочки. Ладони сжимали шершавую рукоятку ножа.

Позади застрочил автомат — зачвакали пули о воду, взбивая фонтанчики. Закружились рубиновые листья на поверхности лужи. Данила ломился вперед, молясь, чтобы Всплеск длился как можно дольше. Сигналка обжигала грудь. Отрешиться от боли — и вперед! По воде, чтоб собаки не взяли след.

Обежав валежник, он узкой замшелой насыпью помчался дальше, пытаясь перерезать путы и не пораниться. Кровь — это смерть. Хотя… можно резаться: все равно одежда вся в крови, что набежала из разбитого носа.

Всплеск все еще продолжался — хорошо. Небывалой мощности Всплеск. Пространство звенело от напряжения, по мутному небу плыли сполохи, напоминающие северное сияние. Погони пока слышно не было. Данила перевел дыхание: вроде оторвался.

Спустившись с замшелой насыпи в воду, он прошлепал назад через лужу, двинулся на запад, потом по воде вернулся в исходную точку и побрел дальше. Так он несколько раз путал следы, чтобы сэкономить время. Сигналка начала остывать — Всплеск закончился. Теперь надо быть крайне осторожным и тихим, не вляпаться в искажение, не встретиться с тварями, ведь из оружия — только нож. Что сделаешь тем ножом?

Болото закончилось, он ступил на твердую почву. Сколько прошло времени? Полчаса? Минут десять преследователи будут приходить в себя, а потом бросятся в погоню. Если собьются со следа, это задержит их максимум еще на полчаса. Будь они в горах или в обычном лесу, он разделался бы с преследователями без труда, в Секторе же эти люди в своей среде, знают местность и все ее опасности, а он тут чужак. Глубоко вдохнув, Данила снова побежал.

Ветви хлестали по щекам, рассыпая золотые, бурые и багряные листья, пот застилал глаза. Проплывали поросшие мхом сосновые стволы.

Лес не просто опасен, он смертоносен. Угодив в искажение, можно поджариться заживо, сойти с ума, мгновенно состариться, тебя может расплющить или вывернуть наизнанку. «Что угодно, только не сделаться дряхлым стариком», — думал Данила на бегу. Благо, искажение тлен можно заметить по трупикам животных, к тому же это постоянное искажение, а не «бродячее», как микроволновка, паранойка или гравицапа.

Внезапно «сувенир» похолодел — и Данила остановился, отступил на шаг, задыхаясь. Сигналка снова стала теплой. Она так предупреждает об искажении. Шаг вперед — и опять грудь словно льдинкой кольнуло. Надо обходить. Раздвинув болотную траву, Данила ступил в воду и по пояс провалился в топь.

Так. Не двигаться. Вытянуть руки, распластаться и медленно вытаскивать себя из трясины. Трава выскальзывала из ладоней и вырывалась с корнем, но все-таки удалось вылезти.

Камуфляжная куртка и штаны собрали тонну грязи, Данила провел по груди руками сверху вниз — с чавканьем потекла жижа. Похоже, только спина осталась сухой. Холода, правда, не чувствовалось — но это пока, ночью будет около нуля. Нужно двигаться. Промедление — смерть. Хотя что так смерть, что эдак. То, что он до сих пор не вляпался в искажение и не встретил порождения Сектора — чудо.

На ходу Данила достал из-за пазухи карту с расплывшейся от воды южной частью Сектора. Все, что нужно, было видно. Сейчас он движется на северо-восток от лагеря контрабандистов. Надо поворачивать на северо-запад, к Твери. Данила срезал молодую осинку, сделал из нее подобие клюки с веткой-крюком вместо набалдашника. Теперь трясина не страшна.