Книга Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия - Екатерина Вильмонт

Тата взялась вычитывать верстку очередного детективногоромана. Только за работой она чувствовала себя человеком, а не брошенной женой.Сколько ни говорила себе, что жизнь в тридцать девять лет не кончается, что таже Жихарева вышла в третий раз замуж почти в пятьдесят, а корректорша ЗинаидаИосифовна и вовсе в пятьдесят два, но ничего не помогало. К тому же НаталияПавловна сидела на диете, и от этого ей было еще хуже, а результатов что-то невидно.

В комнату вихрем ворвалась Рина, с грохотом отодвинула стули изо всех сил хватила кулаком по столу. Так она обычно разряжалась после беседс коммерческим директором издательства Кузоватовым.

– Опять с Витасиком поцапалась? – оторвалась отверстки Тата.

– С кем же еще? Я его когда-нибудь укокошу!Собственноручно!

– Что опять?

– Очередная гениальная идея! Он требует, чтобы авторыдетской серии по возможности брали псевдонимы!

– Подумаешь, новость!

– Но ведь Богословская уже печаталась, это не первая еекнига, а он, видите ли, решил, что Богословская – неподходящая для детейфамилия! И требует, чтобы она звалась Корабликовой!

– Почему Корабликовой?

– Ему кажется, что детям это должно понравиться!

– Бред!

– Я ему то же самое сказала!

– А сама Богословская в курсе?

– Пока нет.

– Ну так чего ты расстраиваешься? Может, она еще пошлетего куда подальше.

– Ты ж его знаешь, он упрется и может начатьнастаивать. А Богословская талантливая, у нее хорошие книги, жалко если онауйдет.

– Не уйдет. Думаю, Витасик в результате откажется отсвоей роскошной идеи.

– Как же, жди-дожидайся! Татка, обещай, что непротреплешься. Обещаешь?

– Обещаю! А что такое?

– Он велел мне подготовить ему список «детских»фамилий!

– Что?

– Что слышала!

– Он рехнулся?

– Похоже на то.

– Но зачем это нужно?

– Он выразился так: «Чтобы давать авторам возможностьвыбора». Вот приходит, например, человек по фамилии Смирнов. А мы ему списочек:извольте выбрать сами, кем вам быть – Корабликовым, или Самолетиковым, илиСобачкиным.

– Интересно, а Рыбкин, Птичкин, Кошкин – это детскиефамилии?

– По-видимому, недостаточно.

– Тогда Пеленкин, Подгузников, Соскин.

– Гениально, Татка, я вот ему такой списочек составлю.Как ты сказала? Я запишу. Давай еще!

– Памперс! Роскошная иностранная фамилия – ЕлизаветаПамперс, блеск! А еще можно целую серию выпустить – Мамулин, Папулин, Дедулин.

– Ага, Сынулин, Бабулин, – подхватила Рина.

– А для подростков спецфамилии не нужны? А то можно,например, придумать такие – Пубертатников, Кайфецкий и Кайфоломский!

– Татка, это уже не по теме.

– Ладно, посмеялись, и вроде полегче стало.

– Да, отпустило. Пусть Витасик подавится этими детскимифамилиями. Как думаешь, подавится?

– Обязательно!

Часов в пять, когда они давно и думать забыли о пресловутомсписке, в комнату заглянула незнакомая женщина средних лет:

– Извините, я к Ирине Александровне.

– Слушаю вас!

– Извините, я вот принесла рукопись.

– Какую рукопись?

– Детский детектив. Мне посоветовали к вам обратиться…Я вообще-то из Питера… Но вот мне рекомендовали ваше издательство…

– А как вы прошли сюда? – полюбопытствовалаРина. – У нас ведь охрана.

– Я пришла к Геннадию Игоревичу.

Геннадий Игоревич был директором издательства.

– А, понятно.

– Геннадий Игоревич хотел сам меня вам представить, ноя решила, что не стоит… Я бы и говорить не стала о нашем знакомстве, чтобыотношение ко мне было непредвзятым, но вы спросили… Пожалуйста, посмотрите,Ирина Александровна!

– Хорошо, разумеется, я прочту. Как ваша фамилия?

– Малышец. Елена Афанасьевна.

– Как? – чуть не расхохоталась Рина.

– Малышец!

– Это ваша настоящая фамилия или псевдоним?

– Нет-нет, настоящая. Я даже подумывала взять более благозвучныйпсевдоним. Например, Богоявленская. Мне эта фамилия очень нравится.

– Нет, только Малышец! – решительно заявила Рина.

– Вы полагаете? А почему?

– Оригинально, по крайней мере.

Тата, не выдержав, выскочила в коридор. Бывает же!

Вечером Иришка куда-то убежала, вероятно, к подруге, Татарешила просмотреть рукопись Гущина. Открыла и уже не могла оторваться. Книгабыла захватывающе интересной и отлично написанной. Надо же! Как здорово!Интересно, какой он, этот Гущин? И откуда взялся? Вероятно, герой романа – этонекоторым образом он сам? Хорошо бы.

Тата заволновалась. Она всегда волновалась, когда натыкаласьна талантливую рукопись. А «Дурная слава» даже не нуждается в редактуре. Ну,может, надо кое-что уточнить, убрать несколько повторов, но в целом роман можносразу пускать в работу. Завтра с утра пойду к Олегу, обрадую его.

Тата даже не заметила, как вернулась и легла спать Иришка,вот зачиталась…

Утром она сразу же отправилась к главному редактору.

– Олег, можно к тебе?

– Заходи. Садись. С чем пожаловала?

– Я прочла Гущина, это блеск!

– Серьезно?

– Конечно. Прекрасно написано. Если хорошо оформить,вмиг расхватают. Настоящий бестселлер. Не оторваться.

– Ну вот и займись. Для начала позвони автору, пригласидля разговора ко мне. Я сам звонить не буду, чтоб не задавался. И не особенновосхищайся. Ну сама знаешь, осторожненько. Мол, нам ваша книга подходит, неболее того. А то аппетит разыграется.

– Господи, Олег, да за такого автора…

– Не горячись, Наталья. Мы же совсем его не знаем. Иномув башку сразу залетит, что он гениальный и неповторимый, а нам потом мучайся.Короче, выполняй! И сдержи эмоции. Поняла?

– Конечно. У тебя есть его координаты?

– Да, вот возьми! – Олег Степанович протянул ейкарточку. – Пригласи его на пятницу, к трем часам.

– А если он не сможет?

– Сможет, сможет! Ни секунды не сомневаюсь, прилетит накрыльях любви. Да, вот хотел тебя спросить…