Книга Позывной «Курсант» — 2 - Евгений Прядеев

нарисовался, похоже… Я еле сдержался, чтоб не усмехнуться. Ты посмотри, какой фартовый Реутов. То ни одного родственника, а то сразу двое. Да еще какие… Глядишь, скоро себе полную семью соберу.

— Хорошо, — я кивнул. Насчет звания — мне так даже лучше. Задолбался от их государственной безопасности. Пока скажешь полностью, забудешь, чего хотел изначально. — Нет, не уверен, что Вася точно знает. Скорее, наоборот. Он жаждет, чтоб его подозрения оказались правдой. Сильно человека зависть гложет. Однако, утверждать наверняка не может. Единственное, что меня пари… То есть, беспокоит. Баня. Мы же пойдем в баню. А у Василия теперь навязчивая идея увидеть мою, уж простите, не за столом будет сказано, задницу. Пятно родимое ему вынь да положь, видите ли. Говорит, видел такое у Реутова в коммуне, когда они водные процедуры принимали.

Я высказался, осторожно ножом отрезал кусочек отбивной и сунул его в рот. Мясо буквально таяло на языке. Отлично приготовлено. Правда, по сравнению с тем же детским домом, в Школе кормили нас и так на убой. Поэтому сейчас уже сильного восторга от приличной еды я не испытывал. Когда Бекетов предложил самому выбрать блюдо, взял отбивную с картофельным пюре, салат из капусты с овощами. И компот. Вот он в 1938 году действительно какой-то фантастически вкусный.

— Родимое пятно, говоришь… — Игорь Иванович, не задерживаясь, налил себе еще водки из пузатого графина, который нам притащил официант.

Покрутил рюмку в руке, внимательно изучая ее содержимое, а затем так же залпом выпил. Одним глотком.

— Да. Но это, в принципе, тоже не очень твердое доказательство. Я всегда могу сказать парням, что Вася все придумал. Ну, бред так-то. Родимое пятно. А как подтвердить? Где это отмечено, обозначено или зафиксировано? Слова — воздух. Их к делу не пришьёшь. Я тоже до черта чего могу рассказать.

— Можешь… — Бекетов задумчиво уставился куда-то мне за спину, размышляя. Вид у него был очень серьёзный. — Но зачем нам эти волнения? У нас большие ставки на кону. Нам категорически нежелательно никаких срывов. Как говоришь, его?

— Зайцев Василий, — повторил я еще раз имя.

— Николай! — Старший майор госбезопасности обернулся в сторону, где обедал Клячин. Вернее, даже не обернулся. Слегка повел головой. Имя тоже произнёс выразительно, но негромко.

Однако Николай Николаевич отреагировал молниеносно. Будто ждал приказов от начальства. Он моментально отставил тарелку, вытер рот салфеткой и подскочил к нам.

— Слушаю, Игорь Иванович, — чекист вытянулся по струнке.

Хотя, обратился, между прочим, по-простому. Я снова отметил для себя, что отношения у них с Бекетовым достаточно специфические. Можно было бы даже заподозрить дружбу… Но, пожалуй, нет. А вот факт некоторого доверия со стороны старшего майора — на лицо. Гадом буду, Клячин скорее всего знает о своем начальнике много интересного…

— Найди-ка группу. Они с Шипко отправились на прогулку. Посмотри на парня по фамилии Зайцев. Посмотри, оцени. Он создает проблемы. А этого быть не должно. Вопрос надо решить…

Бекетов поднял взгляд на Николая Николаевича. Буквально на мгновение, а потом снова уставился вдаль. Но это мгновение было очень выразительным.

— Серьёзные проблемы? — коротко уточнил Клячин.

— Пожалуй, да. Они могут стать серьёзными, — так же задумчиво ответил Игорь Иванович.

Я вообще сидел молча. Только пялился на чекистов, которые говорили вроде бы понятными фразами, но в то же время, в них, в этих фразах, явно ощущалось второе дно. Интересно, что значит, реши проблему? Бекетов хочет, чтоб Николай Николаевич отвёз Зайцева обратно, откуда Василия приперли? Или, к примеру, забрать из школы, но определить куда-нибудь… Хрен его знает, куда. В армию, в ментовку, в поломойки.

— Решить… — Клячин буквально на долю секунды замялся. Даже на долю доли секунды. Но эту заминку все равно было слышно. Потом уточнил. — Радикально решить?

— Ты сам все знаешь, — Бекетов махнул рукой в сторону двери. Выглядело это так, будто он слугу отпускает. Мне снова вспомнилось поведение Клячина вчера и сегодня в машине. Да и в первую нашу встречу. Может, Николаю Николаевичу надоело играть вторые роли?

— Понял, — Клячин крутанулся на пятке и чеканя шаг направился к выходу из заведения.

Я с удивлением смотрел ему вслед. То есть, вот так? Быстро и без проволочек? Ну, неплохо, конечно. Бог с ним, с Зайцевым, в конце концов.

— Все, не беспокойся, — Бекетов, наконец, посмотрел мне в глаза, наливая при этом себе третью рюмку.

Горазд, однако, Игорь Иванович лакать… И главное — вообще не пьянеет. Я бы сам не против попробовать водочки, сделанной по всем правилам, из натурпродукта. Боюсь, товарищ старший майор госбезопасности такого рвения со стороны семнадцатилетнего пацана не оценит. А там… хрен его знает, как у них сейчас принято.

— Больше Зайцев не будет являться угрозой. Даже потенциальной, — добавил Бекетов после очередной порции закуски. — Забудь о нем. Давай-ка лучше о тебе. Как в Школе? Говорят, ты с товарищем Шармазанашвили успел отличиться? Перепутал его с обычным учителем и нахамил.

Игорь Иванович нахмурился и я, само собой, виновато опустил голову. Все-таки с ним посложнее беседовать, чем с Клячиным. Видимо, разница в положении сказывается. Если Клячин на тему моих косяков говорил со смешком. Даже когда отчитывал. Бекетов демонстрировал очевидное недовольство.

— Завязывай, Алексей. Завязывай! Хватит уже вести себя, будто ты еще в детском доме. И с Виктором Цыганковым у вас история вышла…

Мысленно я передал привет Шипко. Потому что Клячин с первой секунды, как мы вошли в заведение, находился на расстоянии и рассказать о конфликте с этим придурком Цыганковым не мог. Только если силой мысли. Но это вряд ли. Значит, Панасыч успел отчитаться директору, а тот настучал Бекетову.

— Давай, я тебе сейчас кое-что объясню… — Бекетов театрально вздохнул. — Последние годы были тяжелыми для нашей разведки. Многие сотрудники центрального аппарата… их…

Игорь Иванович замолчал, подбирая слова. А чего подбирать, если я и так понял, о чем идёт речь. Репрессировали до хрена разведчиков. Расстреляли. Чего уж молчать то. Просто, видимо, товарищ старший майор госбезопасности хочет смягчить формулировку.

— В общем, есть мнение, что они работали на врага. Обоснованным преследованиям подверглась немалая часть действующих сотрудников и даже руководителей зарубежных резидентур. Но… Сейчас все очень сложно. Очень! Кадры в