Книга Чудо-юдо на охоте - Дарья Донцова

закрытую снаружи кладовую? – изумилась я.

– Муж утром пошел в гараж, увидел, что дверь в наш продовольственный склад приоткрыта, захлопнул ее, щеколду задвинул. Внутрь не посмотрел, мне ничего не сказал, то, что там Самик хозяйничает, не увидел.

– Повезло собакену, – рассмеялась я.

– По полной программе налопался. Однако вопрос возник. Если Самик весь день просидел под замком, что за зверь находился в вашей спальне? И почему мы не задались вопросом, каким образом Самуил сумел пробраться туда? Комната на втором этаже, лазить по деревьям пес не способен.

Я молча выслушала Лену. У меня утром, когда мы беседовали по телефону с Куркиной, возникло недоумение, что-то меня побеспокоило, но я не поняла, по какой причине занервничала. Зато теперь сообразила, какой вопрос хотела тогда задать Елене. Каким образом собакен вскарабкался на ель, проник на балкон, а потом в комнату, где мы с Максом мирно спим?

– Может, ты ошиблась? – прошептала я. – Вероятно, Самик устроился в «ресторане» после того, как у нас порядок навел?

– Не-а, муж уехал рано, еще семи не пробило, – возразила соседка. – Щенок, конечно, пройда жуткая, но в этом случае не виновен. Возник вопрос: какой тигр бродил по вашей спальне?.. Купи пугалку! Это штука такая, типа пистолета. Вреда животному не принесет, но испугает любого… Ума не приложу, кто в поселке хищника завел. Если догадаешься, у кого тигрик, скажи нам.

Лена отсоединилась, и телефон снова запел. Меня разыскивал Костин. Он сразу задал вопрос:

– Когда приедешь?

– Если на шоссе нет пробок, то через час, – предположила я.

– Отлично! – обрадовался Володя. – К нам направляется Шубин. Он обещал прибыть через два часа. Мы успеем поговорить!

Я поспешила в гардеробную, потом в гараж, и на удивление быстро оказалась в агентстве.

– Куда подевалась Горти? – спросил Костин, когда я вошла в офис.

– Поехала покупать музыкальный пол, – хихикнула я.

– Что это? – хором удивились Володя и Чернов.

Пришлось признаться:

– Понятия не имею, но мы точно увидим его в действии.

– Шубин на самом деле не Шубин, но он Шубин, – начал Костин.

Я потерла ладонью лоб.

– Шубин – не Шубин, но он Шубин. Интересно, однако непонятно.

– Все просто, – вклинился в диалог Чернов. – Были два брата, Борис и Федор, оба носили одну фамилию. Не близнецы. Боря старше на несколько лет, он окончил Московское театрально-художественное училище, где во времена его юности обучали кукольников. Федя поступил туда же, но лишь с третьей попытки. Чем парень занимался после окончания школы, неизвестно. В армии не служил – здоровье не позволяло. Наверное, родители отмазали, добыли справку о каком-то недуге. Никакой больше информации о них в интернете нет. Да я бы никогда о братьях ничего не нашел. Спасибо, поиск по запросу «Борис Шубин, куклы» выдал книгу «Жизнь с Буниным».

Чернов отпил кофе из чашки и продолжил:

– У меня сегодня определенно хромает логика изложения. Сейчас скажу то, с чего следовало начать. В коммунистические времена жил певец Игорь Бунин, сейчас напрочь забытый. Мужчина обладал красивым голосом, нравился публике, исполнял как патриотические, так и лирические песни. Игоря часто отправляли в зарубежные командировки, мысли о том, что сладкоголосый соловей способен удрать на Запад, ни у кого не возникало. Под «фанеру» тогда не пели, поэтому с Буниным работал аккомпаниатор Андрей Попов, он же исполнял роль личного помощника.

Юра допил кофе, отодвинул пустую чашку и продолжил рассказ:

– Андрюша верой и правдой служил Игорю, не считал зазорным таскать его чемоданы. Бунин скончался в начале девяностых. Официальная причина смерти – инфаркт. Сердечный приступ случился во время гастролей по СССР при переезде из одного провинциального городка в другой. Тенору фатально не повезло. Плохо ему стало посреди дороги. Возвращаться в населенный пункт, который они покинули, Андрей не захотел – ехать обратно четыре часа, до Русозарска, куда они направлялись, оказалось ближе. Правда, ненамного. А еще там была кардиологическая больница. Но живым Игорь до врачей не доехал. Чем занимался Попов после смерти хозяина? Работал с разными артистами, а выйдя на пенсию, написал книгу «Жизнь с Буниным». В каждой главе рассказывается какая-то байка. А один раздел посвящен братьям Шубиным.

Юра говорил долго, потом замолчал. Мы не успели обсудить информацию, потому что раздался тихий стук в дверь.

– Входите! – громко произнес Володя.

В кабинет вошел Борис.

Глава двенадцатая

– Вас интересует Федор? – насупился Шубин. – Он давно умер.

– Порой близкие родственники не дружат, – начал Костин. – Нередки ситуации, когда сестры ненавидят друг друга, свекровь терпеть не может невестку, и та платит ей горячей нелюбовью. Об отношениях же зятя и тещи придуманы миллионы анекдотов… Мы не нашли информацию о захоронении Федора Шубина, о его смерти узнали из книги Андрея Попова.

– Верно, – согласился наш гость, – полностью с вами согласен. В некоторых семьях прямо война горит. Мы с братом тоже в молодости плохо ладили. Сейчас понимаю – я старше, мне следовало проявить ум, терпение. Но меня сначала душила ревность, а потом обида! Родители каждый день твердили: «Борис, тебе больше лет, уступи Феденьке!» Злился ужасно. Значит, он «Феденька», а я «Борис»? Почему ко мне неласково относятся? Может, из-за того, что не стал круглым отличником? Но я хорошо успевал по всем предметам. Меня строго воспитывали. Подарки лишь на Новый год и день рождения. Конфеты исключительно по праздникам. Будние дни проводил сначала в круглосуточных яслях, потом в таком же садике, затем в школе на продленке. Получение четверки – безобразие. Про тройку даже думать нельзя. Полагаю, за «неуд» меня могли расстрелять во дворе. Но на двойки я не скатывался. Кроме того, родители не хотели, чтобы я был мастером, делал кукол!

Шубин отвернулся к окну и замолчал.

– Почему? – удивилась я. – Обычно старшее поколение радуется, когда дети с юных лет определяются с выбором профессии.

Гость улыбнулся одним уголком рта.

– У моих на меня были свои планы. Или я дантист, как отец, или преподаватель, как мать! Высшее образование необходимо! А я мечтал создавать кукол. Учтите, Московское театрально-художественное училище в советские годы не считалось вузом. Это было среднее специальное учебное заведение. В понимании моих родителей – затрапезное ПТУ. Позор! В интеллигентной семье вырос пэтэушник! Отец мой увлекался биографиями великих людей, собирал серию «ЖЗЛ», и не только ее. А я лет с шести начал говорить про кукол. Папаша решил отбить у меня охоту к глупому, как он считал, занятию. Думаю, он специально изучил биографии великих кукольников и начал взращивать во мне комплекс неполноценности. «Тебе никогда не стать таким, как Иван