Книга Забавные повадки людей - Гала Рубинштейн

день так быстро закончился... Мы еще потом это обсуждали, и ты сказала, что если человек утром с удовольствием идет на работу, а вечером с удовольствием возвращается домой, то, значит, у него нет ни нормального дома, ни нормальной работы. Почему-то это нам тогда казалось очень смешным...* * *

—      Дина Владимировна, у нас плохие новости. Мне сегодня звонили из института генетический анализ готов. Это Костин ребенок, никаких сомнений.

—      Лена знает?

—      Нет еще, официально анализ будет готов еще через две недели. Но она-то знала с самого начала. А я так надеялась...

—      Ты Косте позвонила?

—      Не хочу по телефону, лучше поеду к ним вечером. А вы как себя чувствуете?

—      Ты в детстве слушала пластинку «Доктор Айболит»? Ирочка очень любила, и Женечка тоже слушает с удовольствием. Так там Айболит дает больным мартышкам яблоко и ставит им градусник. И спрашивает их жизнерадостным тенором: «Ну как вы теперь себя чувствуете, мартышки?» А они ему отвечают слабенькими такими голосочками: «Нам уже почти совсееем хорошо...» Так и мне, уже почти совсееем хорошо. Температура упала, а горло еще болит. Статьи пока не прочитала, ты уж извини.

—      Да черт с ними, со статьями. Никуда не денутся. Болейте спокойно, нам теперь спешить некуда.

* * *

...Ты меня просила расклад таро на прошлое-настоящее-будущее. Вот что у меня получилось:

Прошлое — Отшельник. Можно даже не толковать, и так все понятно. Мудрость, одиночество, рациональное мышление. Я бы еще добавила: замедленный обмен веществ, что, кстати, объясняет, почему ты постоянно мерзнешь.

Настоящее — десятка мечей. Спешу тебя обрадовать: эта карта обозначает полный пиздец. Я даже с перепугу вытащила карту на состояние здоровья, выпал Маг, и я расслабилась. Но десятка мечей — одна из самых мрачных карт в колоде. Тем не менее я ее люблю: она настолько плоха, что хуже и быть не может, а значит, будет лучше. Так что прорвемся!

Будущее — пятерка жезлов. Это значит, что тебе придется разобраться, чего ты хочешь и чего хотят от тебя другие. Определить цель и участников игры.

И вот еще что. На прошлое тебе выпал старший аркан, а на будущее и настоящее — ситуационные карты. Я бы это интерпретировала так: прошлое волнует тебя гораздо больше, чем настоящее и будущее. Я, кстати, давно собиралась тебе это сказать, но всё не представлялось случая.

Я тебя очень люблю и постараюсь на следующей неделе приехать на пару дней, тем более что Олег тайком от меня расплатился с моей квартирной хозяйкой за целый квартал, а потом еще рассовал целую кучу денег по книжкам, косметичкам, ящичкам и шкафчикам. Я уже нашла двести евро и боюсь, что это только начало. Приятно, что он так дорого ценит мои нервные клетки. Нелечка, солнышко, когда ты уже научишься их восстанавливать, а то у меня скоро ни одной не останется.

Целую тебя нежно...

* * *

Тем временем объективная реальность, данная Нель в ощущении, внушала серьезные опасения. Причем Нель даже не могла с ходу оценить, что же ее больше тревожит: сама реальность или неадекватность собственных ощущений. Окружающий мир бился в истерике и рассыпа́лся на невротичные осколки, которые скандалили, уезжали на вокзал, хлопнув дверью, пили без продыху, с тяжелым вздохом говорили «ты меня не любишь» и со слезами на глазах признавались «я тебя не люблю». У них болели родители, капризничали дети, а что самое ужасное — их всех когда-то научили буквам и цифрам. Поэтому они писали длинные душераздирающие письма, а в промежутках набирали номер телефона.

«Бедный окружающий мир, — думала Нель, поднимаясь по знакомой лестнице, — мне тебя очень жалко, я бы тебя даже погладила по загривку, но боюсь, что ты меня укусишь: у тебя пена на губах, безумные глаза и судорожные движения, смахивающие на агонию. Я думаю, что пора пристрелить тебя из жалости, мой дорогой и любимый окружающий мир, и создать новый, на этот раз на трезвую голову, учитывая все недостатки предыдущего. А если дивный старый мир не хочет, чтобы я его пристрелила, то пусть сам куда-нибудь уйдет и заберет с собой все свои гвоздики для забивания в мозг, иголки для втыкания под ногти, щипчики для выдирания волос, дыбу, и вот эту вот веревочку с узелками для памяти тоже пусть заберет, а то я за себя не отвечаю».

* * *

Света не поверила, конечно, ну а кто бы поверил? Вот вы бы поверили? Дорогая, эта женщина от меня беременна, но я здесь ни при чем. Раньше хоть можно было свалить на другого, мол, с чего вы взяли, что от меня? Она сама говорит? Мало ли что она говорит, говорите и вы... Но генетическая экспертиза не ошибается, Нель это прекрасно понимала, поэтому утешать Свету не решилась, а просто затащила ее домой, напоила вином и неожиданно для себя рассказала про Олега. И про то, что не знает, как теперь с Юлькой встретиться, и про то, что жалеет ужасно, ну не то чтобы жалеет, но вот понимаешь, Светочка, помутнение, обычное помутнение, знаешь ведь, как это бывает...

—      Теперь уже знаю, — мрачно ответила Света. — Трах-бах, помутнение, шел, упал, очнулся — ребенок. — Помолчала немного и добавила, что собирается подавать на развод.

Нель убеждала, доказывала, кричала и топала ногами, но без особенных успехов.

—      Мне плевать, — сказала Света, — что он с ней переспал, мало ли что бывает по пьяни. Но то, что он мне врал три месяца... Я ему говорила, еще когда мы только познакомились, что могу простить все, кроме вранья. Костя тогда смеялся и говорил, что пытаться понять женщин — напрасный труд. Вроде как он тебе признавался в измене, а ты кричала, что ничего не хочешь знать и пусть в следующий раз врет, что ходил в библиотеку.

—      Я помню, — улыбнулась Нель, — мне казалось, что он специально изменяет, чтобы потом об этом рассказать. А я тогда свое получила: вернулась как-то из библиотеки, а он