Книга Путешествия в тропики за самоцветами - Алексей Александрович Беус

из рек, считающихся источником хризоберилла.

Мы вылезли из машины в густом тропическом лесу у конца грунтовой дороги. Увитые лианами деревья, запах сырости, переходящий во влажную духоту, выступающие из земли ребровидные корни обещали, что наш путь к вайдуриаму не будет легким. С помощью сотрудников Курияна, хорошо знающих местность, мы выбрались на узкую тропку, вилявшую между высокими деревьями и густыми кущами труднопроходимой зелени. Услышав через некоторое время шум воды, все поняли, что близко река, и приободрились, так как считали ее своей конечной целью, но преждевременно. Выйти на берег оказалось не так просто из-за густых тропических зарослей.

Наконец, наши ведущие нашли узкий проход в зарослях и весь отряд, вытянувшись цепочкой, выбрался к неширокой реке среди тропического леса. Берега ее были довольно обрывисты, и спуститься к воде не представлялось возможным. Мы, правда, к этому особенно и не стремились, обращая все свое внимание на поиски следов недавних добычных работ: закопушек, свежих ям и карьеров, которые, по нашему представлению, должны были располагаться на берегу вблизи воды. Первую закопушку мы увидели, пройдя уже больше километра вдоль реки вниз по течению. Это была неширокая яма, окруженная кучами галечника. И потому, что галька была чистой, свободной от ила и песка, было ясно, что это остатки от промывки.

Впрочем, осмотр гальки и полузатопленной закопушки ничего особенно интересного не дал. Мы лишь получили представление о породах, распространенных в этом районе.

Закопушки и небольшие карьерчики продолжали встречаться и ниже по реке, видно местные старатели изрядно потрудились, перемывая речные наносы с глубокой надеждой рано или поздно извлечь из песка и ила зеленое прозрачное зерно хризоберилла, источник достатка, а иногда и быстрого обогащения. Никто сейчас не может точно сказать, осуществились ли надежды работавших во встреченных нами закопушках и карьерах или после месяцев бесплодного тяжелого труда старатель был вынужден без средств и намытых самоцветов вернуться к своему крестьянскому труду.

Нужно сказать, что все встреченные нами карьеры и закопушки были безлюдны. Но вот, пройдя пологую излучину реки, мы увидали на песке у края воды под откосом около небольшого карьерчика три маленькие фигурки, сидящие на корточках и что-то делающие с большим блестящим на солнце тазом. Несомненно, они промывали песок в поисках вайдуриама.

Все мгновенно воодушевились в предвкушении интересной беседы со старателями и возможной встречи с только что добытыми хризобериллами. Но что это? Преодолев колючий кустарник и выйдя на край откоса, мы посмотрели вниз и… никого не увидели. Был песок, был карьерчик, но на берегу не было ни одной живой души. Старатели куда-то исчезли. «Немудрено, — заметил Куриян, — они же не знают, кто мы такие, да и работают наверняка без лицензии».

Осмотр карьерчика опять ничего нового не дал, зато много нового мы увидели, осмотрев наши ноги. На них расположилось огромное количество сухопутных пиявок, или, как их здесь называют, личи. Мы их, по-видимому, незаметно насобирали во время нашего прохода через тропические заросли и высокую траву вблизи речного откоса. Эти отвратительные создания совершенно незаметно пробираются под брюки и присасываются, тоже незаметно, к голому телу. На одной ноге я насчитал шесть, а на другой девять пиявок. Одна же, наиболее прыткая, добралась до груди и устроилась почти под соском. Кроме всего прочего пиявки эти имеют одно нехорошее свойство. Когда ее оторвешь от тела, то из маленькой ранки долго идет кровь, поскольку, пиявка, облегчая себе процесс питания, впускает в прокушенную ранку герудин, затрудняющий свертывание крови. После того, как пиявки были оторваны от кожи и безжалостно раздавлены, ноги начали гореть, как обожженные крапивой. Очень хотелось зайти по колено в прохладную речную воду и освежить горящую кожу.

«Не делайте этого ни в коем случае, — остановили меня индийские друзья, — очень легко получить какое-нибудь заражение».

Видно, придется потерпеть. А пока что смазываю ранки дезинфицирующей мазью из тюбика, которая в тропиках всегда со мною.

Далее мы пошли уже около воды по мягкому чистому песку. Время от времени нам встречались небольшие карьеры или полузатопленные закопушки. Никаких старателей мы больше не видели. Правда, в конце нашего маршрута в поселке Челланджи, зайдя в маленькую кофейню, мы разговорились с группой крестьян, широкие познания которых в области поисков и добычи вайдуриама позволяли догадываться, что наши собеседники провели многие часы, а может быть, и дни, исследуя окрестные джунгли, ручьи и реки в поисках драгоценного зеленого камня. От них мы узнали любопытные приемы промывки песков и галечников, содержащих вайдуриам, а также способы безошибочного определения этого камня. Оказалось, чтобы отличить хризоберилл от других камней, окрашенных в желто-зеленый или зеленый цвет, испытуемый минерал бросают на дно конуса, свернутого из тонкой бумаги или восковки. Затем зажигают спичку и подносят ее снизу так, чтобы огонь осветил камень. Если при этом в минерале промелькнут желтые или багряные блики — значит, это хризоберилл.

Через несколько дней, закончив с индийскими коллегами составление программы планируемых геолого-поисковых и разведочных работ в штате Керала, я улетел из Тривандрама в Бомбей. На взлете, как обычно, взглянул на тропический зеленый ковер окрестностей города. Откуда-то с гор в сторону моря зелень пересекала голубая ленточка реки. Была ли это Ваманапурам, Карамана или Килли, сказать было трудно. Каждая из них в эти минуты вместе с десятками тысяч тонн речного песка и гравия тащила по дну зеленые зернышки хризоберилла и даже александрита, никогда еще не испытавшего на себе эффект искусственного света. Смогут ли они когда-нибудь порадовать глаз человека? Это очень трудно сказать.

Прошло четыре года. И вот в 1979 г. во время очередного облета индийских геолого-разведочных проектов, выполняемых под руководством ООН, мне вновь пришлось посетить Тривандрам. Уже два года международная группа экспертов-геологов различных специальностей вместе с индийскими геологами штата Керала вела поиски и разведку месторождений полезных ископаемых на территории штата. Было начато бурение месторождений графита, изучались находки золота на севере штата, на покрытых джунглями склонах Гат велись систематические поиски с применением современных геохимических методов. Изучались и месторождения самоцветов. Этим в свободное от разведки на графит время занимался доктор Магнус Гарсон, известный английский геолог, автор многочисленных статей и монографий по геологии и рудным месторождениям. На реках южной части штата появились добротно сбитые из досок бутары — простейшие приспособления для промывки больших количеств рыхлых речных отложений, известные залотоискателям всего мира. Промывая на таких бутарах определенные количества речного песка и гравия и отобрав отмытые самоцветы, можно в конечном итоге оценить выход самоцветов в каратах на кубометр песков и, таким образом, рекомендовать для добычи наиболее интересные участки.