Книга Веня-адвокат - Светлана Петрунина

при строительстве жилья. Короче, им дешевле обходится стройка. Так вот, мы для них построили первый в Фульвусе двенадцатиэтажный дом, а он стал уходить под землю. Уже на половину ушел. Я им говорю: «Ну и что! Все равно можно жить! Электричество-то есть. Жильцам, которые живут на первых шести этажах, мы установим льготу по оплате услуг электроснабжения. А потом, когда весь дом уйдет под землю, такую же льготу предоставим всем остальным. А входную дверь выведем на крышу. И лифт будет не подниматься, а опускаться. Это же гениально!» Но они все равно недовольны. Протестуют. Кошмар какой-то. Так что, Веня, не мудри. Продолжай заниматься своим делом. Это у тебя прекрасно получается. Молодец! А я буду продолжать успокаивать жалобщиков. Славка, собери совещание на десять по этому вопросу.

Славка послушно кивнул и записал поручение в блокнот.

— Как скажете, Мук Аркадьевич, — согласился Веня.

Грета Даниловна с Веней вышли из мэрии и направились домой.

— Веня, дорогой, давай я провожу тебя домой, — предложила Грета Даниловна. — Мне так приятно с тобой общаться! Ты уникальный мальчик.

— Конечно. А где Карлос?

— Дома с няней. Вчера он долго сидел с подушкой в руках и смотрел в одну точку. Но ты не представляешь, какие это мелочи, по сравнению с тем, что он жив и невредим.

— Ну, на счет «невредим», я бы поспорил, — возразил Веня.

— Справимся, — не отчаивалась Грета Даниловна.

— Среди клеток, которые функционируют в нашем организме, — начал объяснять Веня, — особое место занимают нейроны. Вы, наверняка, впервые услышали о них еще в школе. Они отвечают за любое совершаемое нами действие, то есть за передачу внутри организма любой информации. Нейроны работают при помощи электрических сигналов и способствуют обработке мозгом поступающей информации для дальнейшей координации производимых телом действий. Каждый человек является носителем своей уникальной нейронной сети, то есть связями между нейронами, сформированными особенным образом. Год назад мне стало любопытно, чем занимаются мои родители, поэтому я пробрался в отцовский кабинет и обнаружил записи об устройстве, позволяющем трансформировать межнейронные связи. Они назвали этот прибор «Сера». Переводится с латинского, как «Лук», а читается, как «Чепа».

— Ой! Остановись! Опять лук! Не хочу слышать, — заголосила Грета Даниловна, поперхнувшись куском невнятной научно-луковой информации.

— Дослушайте! — воскликнул Веня. — Мои родители изобрели устройство, позволяющее модифицировать человека! Устройство трансформирует нейронную сеть, что влечет изменение мышления конкретного индивидуума, что, в свою очередь, способствует трансформации всего организма, вплоть до внешности. Даже линии на ладони меняются. Можно изменить самую малость, а можно наворотить такое, что мать родная не узнает! Выглядит это устройство, как обычная луковица. Запускается в тот момент, когда начинаешь снимать слои. При этом нужно быть максимально сосредоточенным на том человеке, которого хочешь модифицировать, думать о том, каким он должен стать. Устройство сначала аккумулирует мысли, а затем их материализует. Всего у луковицы 206 слоев, что соответствует количеству костей в организме человека. Было установлено, что это оптимальное количество слоев, которое позволяет сконцентрироваться, направить мысли в луковицу, чтобы они материализовались. Нужно долго тренироваться, чтобы овладеть таким устройством. Достаточно одной неверной мысли проскочить в луковицу, и у подопытного может вырасти на лбу рог, или третья нога, или бананы вместо пальцев. Вот, у Гоблина вообще неизвестно, что получилось бы. Опасно.

— Звучит так, как будто, можно не только человека изменять, но и все, что угодно, — у Греты Даниловны наконец-то проснулся интерес к луковице.

— Это устройство предназначено только для модификации человека. В будущем, конечно, можно усовершенствовать. Это только первая версия, — пояснил Веня.

— А можно восстановить первоначальное состояние человека? — поинтересовалась Грета Даниловна.

— Теоретически — да!

— Прекрасно. Ну и что дальше?

— Родители исчезли вместе с устройством. А ваш Карлос, как будто, подвергся первому этапу воздействия этого устройства, на котором разрушаются нейронные связи, — объяснил Веня. — А может, у него просто послестрессовое состояние. В любом случае вы правы: он жив и это главное! Я просто так хочу найти своих родителей, что пытаюсь везде увидеть их присутствие.

— Ага! Нагородил тут сети, а теперь — в отказ, — возмутилась Грета Даниловна.

— Я слишком много фантазирую. Меня надо иногда останавливать, — объяснил Веня. — Ну, вот мы и пришли. Спасибо, что проводили.

— Можно завтра я приведу к тебе Карлоса? Может, запахи селедки и вареного лука, или адский коридор вернут ему рассудок. Восстановят связи между нейронами, так сказать.

— Приходите утром. Без проблем.

***

Утром Грета Даниловна и Карлос с подушкой в руках подошли к дому Вени, у входа в который толпились какие-то люди.

— Веня! Помоги мне найти мою собаку! — кричал один.

— Веня! Найди мне жену! — голосил второй.

— Найди мне смысл жизни, мальчик! — верещала какая-то полная дама.

Грета Даниловна поняла, что пророчество Мука Аркадьевича об «очереди нуждающихся в улучшении жилищных условий» сбылось. Толпа увлеченно вибрировала от волнения, разговоров, выкриков, споров и ругани, поэтому не заметила, как Грета Даниловна с сыном пробралась к входной двери и постучала по ней прикрепленным молоточком. Дверь приоткрылась, и они нырнули внутрь.

— Это невероятно! — кричал взъерошенный Веня. — В газете напечатали статью обо мне, и с пяти часов утра какие-то люди стучат в дверь, требуя что-то найти! Ровно пятьдесят три раза мой любимый молоточек падал на землю, однако каждый раз эти чудовища прикрепляли его и продолжали стучать и стучать, стучать и стучать, стучать и стучать. У меня уже глаз дергается и левая нога немеет.

— Держи! — Грета Даниловна сунула Вене в очередной раз оторванный молоточек.

— О! Как хорошо! Может, хоть глаз перестанет дергаться, — обрадовался Веня. — Я не собираюсь помогать людям, которые не уважают мой покой и молоточек!

Карлос, тем временем, стоял и безучастно смотрел на правую стену в холле.

— Не впечатляет его мой коридор, — отметил Веня. — А жаль. Я даже стул протер. Надо сказать, что это первый человек, который устоял перед таким спецэффектом. Ладно, пойдем в мой кабинет. Посмотрим, что наколдовала моя система. Мне безумно интересно. Сегодня я специально разместил над входной дверью ароматизатор с запахом вареного лука.

— Ага. Я заметила, — буркнула Грета Даниловна и направилась вслед за Веней в кабинет.

Внезапно Веня остановился и замер, а на его лице образовался ужас вперемешку с недоумением.

— Как? — выдавил он.

— Что, как? — испугалась Грета Даниловна.

— Я был прав! Я был прав! — взорвался Веня и бросился обнимать Грету Даниловну. — Ваше дело… Ваше дело… Ваше дело связано с моими родителями! Все очень запутанно, но по каким-то обрывкам сознания Карлоса можно это понять. В наушник уже поступила вся информация.

— Рассказывай, дорогой! Быстрее! Может, это ключ к восстановлению этих