Книга Я, редактор. Настольная книга для всех, кто работает в медиа - Николай В. Кононов

Мы выбрали лонгрид

Лонгрид отличается от статьи не только объёмом (от 10 до 50 тысяч знаков с пробелами), но и тем, что это мультимедийная история, в которой текст иногда играет не главную роль.

Когда мы прибегаем к этому жанру? Когда хочется не только рассказать о теме, но и показать её. Когда она настолько интересна, что требует особого, оригинального нарратива. Как правило, такая тема может содержать в себе более одной сюжетной линии – и поскольку одним лишь текстом обойтись нельзя (раздвоение и растроение текстуального нарратива гарантированно вызовет у читателя дезориентацию в пространстве и головокружение), мы придумываем также и визуальные способы рассказать о явлении, герое или событии.

Все упоминавшиеся выше в этой книге тексты – лонгриды. Вот пример проектирования одного из них.

Во «Враговых» текстуальный нарратив – история крестьянской семьи, основанная на дневнике, который охватывает события последнего столетия. Мультимедийная же часть истории была придумана так.

После того как авторка вернулась из занесённой снегом деревни, было собрано совещание с участием арт-директора и главного редактора. Авторка сообщила, что в деревне сейчас никто не живёт и, конечно, можно отправить туда фотографа, умеющего работать с запустением и тоской, но это как минимум дорого. К тому же зачем иллюстрировать репортажем не привязанную к текущим событиям историю, сказал арт-директор. Мы же искусством занимаемся, а не говном каким-нибудь, добавил главред. Дискутанты вспомнили нескольких фотографов, которые снимали заброшенные деревни, и посмотрели их работы. Всем понравилась серия авторства Фёдора Телкова, где он почти что полароидной вспышкой выхватывал разные предметы в одном уральском селе: коромысло, притулившееся у стены сарая, полотенце, на котором свила гнездо сойка, и т. д.

Всё это казалось очень милым и подходящим, пока авторка не напомнила, что действие начинается зимой, в метель, и образ изб, заметаемых по щёки снегом-временем, проходит как сквозной через весь очерк. Редактор, в сторону: «У Маркеса в “Сто лет одиночества” всю книгу будто идёт дождь, а у Юлии Дудкиной снег». Стало ясно, что съёмку всё же придётся заказывать. Но что снимать? Как формулировать творческую задачу? Мудрость гласит: если ничего на ум не приходит, кидайте референсы. Так, после перебора разных ассоциаций, вспомнился клип R.E.M. It’s the End of the World, где мальчик попадает внутрь брошенного дома, чьи хозяева, видимо, бежали от урагана или наводнения и оставили свои вещи, старые фотографии, утварь, – и мальчик ходит и рассматривает всё это, пинает сдувшийся мяч. Почему бы не отправить фотографа в некий заброшенный дом, чтобы он снял пейзаж после ухода людей? Однако искать такой дом времени не было, особенно если учесть, что нельзя заранее знать, что обнаружится внутри и получится ли у фотографа сделать впечатляющие снимки. Вариант был оставлен как план Б, и планёрка продолжила мозговой штурм.

«А есть какие-то характерные визуальные, стилевые зацепки у места, где ты была?» – спросил авторку арт-директор. «Ну, это Кенозерье, много деревянных церквей, пока ещё стоящих». И тут главред вспомнил зацепку – северорусскую икону, уникальный стиль которой сформировался благодаря особым образом полученным краскам и ритму жестов, пластике выписываемых на левкасе персонажей. Что, если взять самые яркие эпизоды из жизни Враговых и изобразить их, сохраняя дух северорусской иконы, однако чуть расшатав её канон, чтобы это было не безыскусной репликой, а художественным переосмыслением, наложением документальной основы на религиозную живопись? Тогда в лонгриде образуется вторая линия, визуальная, которая рассказывает самостоятельную, отличающуюся от текста, но перекликающуюся с ней историю. Арт-директор быстро нашёл через коллегу, преподающего графику, художника, который увлекался иконописью. Тот взялся за работу, через неделю прислал эскизы, к которым были высказаны немногочисленные пожелания, и ещё через неделю – готовые рисунки.

Лонгрид произвёл впечатление, его цитировали, обсуждали, делились им в соцсетях, и в итоге аудиторный охват превысил предполагаемый в четыре раза. Мораль не в том, что вы обязаны помнить особый ритм каких-то там икон. У каждого редактора свои ассоциации, бэкграунд и тезаурус, и вы вспомните что-то своё, найдёте именно ваш ход; но сам принцип креатива именно такой: непрямая ассоциация, образующая богатую, многослойную смысловую и эмоциональную рифму.

ОРИЕНТИРОВОЧНЫЕ РЕСУРСЫ: расходы на командировку автора – 30 тысяч рублей, расходы на работу иллюстратора (неделя) – 20–30 тысяч рублей, два-три рабочих дня дизайнера для отрисовки всего лонгрида.

Формулировка гипотезы и набросок плана

На этом этапе всё происходит ровно так же, как при работе над статьёй. Разве что подробный план будет не поабзацным, а поглавным. В каждой главке описываются три поворота сюжета и эпизоды, в которых эти повороты воплощаются в действии, экшене. Если главок не предполагается, подумайте об этом ещё раз: столкнувшийся с неструктурированной простынёй на 30 тысяч знаков читатель при малейшем сомнении, стоит ли читать дальше, уйдёт и вряд ли вернётся.

Искажения исследователя: редактор, автор и сбор фактуры

Работая над лонгридом, мы собираем не только факты и оценки, как для статьи, но и речь героев, детали описываемых событий и мест, исторический, краеведческий материал.

Главная установка автора лонгрида – быть чутким, готовым улавливать абсолютно всё, открывать новые обстоятельства и исследовать их с тем же любопытством, что и основную, заранее обговорённую сюжетную линию.

Редактор постоянно держит связь с журналистом, в случае необходимости подсказывая, на что обратить особое внимание. Это сложнее, так как исследование для очерка может растянуться на два месяца и автора может посетить выгорание. Как не дать ему выгореть – читайте в разделе «Автор находит более интересную тему или перегорает».

В остальном полевая работа автора в поле и контроль за ней со стороны редактора-шоураннера происходят так же, как работа над статьёй.

Корректировка гипотезы и нарратива

При создании лонгрида гипотеза меняется ещё чаще, чем при работе над статьёй. Избранный нарратив также может корректироваться. Редактор должен неустанно думать, как сделать историю ещё более броской и внятной. Поскольку времени на производство лонгрида обычно закладывается много – оно может растянуться и на два месяца, – то конечный продукт должен быть запоминающимся. Так что необходимо очистить своё восприятие от стереотипов, связанных с прежним опытом, и стараться придумывать каждый раз нечто новое. Это может быть связано как с текстуальным решением, так и визуальными ходами…

Работа над визуальным сторителлингом

…И в первую очередь с кроссмедийными жанрами. Мы исходим из того, что далеко не всегда в 2021 году интересно просто иллюстрировать сложные истории фоторядом или инфографикой или вставлять в текст видео. Каждый лонгрид в идеале должен быть особенным, уникальным, и для этого лучше всего миксовать разные жанры – например, использовать видео с музыкой с помощью сервисов вроде Coub, оживлять графики в гифках, соединять оригинальную графику с таймлайнами (как в тех же «Враговых»).