Книга Желтая гора - Галина Миленина

– Я люблю одна, посторонние мешают, – отказала Марина.

– Я не помешаю, подожду в машине. Нельзя одной, опасно!

Марк действительно сидел в машине, но когда Марина поднялась со скамейки уходить, он оказался рядом, стоял, смотрел на портрет, высеченный в граните. На обратном пути к машине вдруг сообщил:

– Я твоей руки попросил. И даже мысленно услышал, как твоя мама одобрила меня, благословила.

Марина посмотрела на него, – удивил! И если до последней минуты не могла решить – «да» или «нет», то это «благословение» перевесило чашу весов.

Наутро Марк, отпросился со службы и ожидал у областного загса, – свеж, как майский лужок, пострижен, с сияющим лицом именинника, с большим букетом бордовых роз, ее любимых. Ей стало неловко – зачем эти розы? Сразу видно, по какому поводу они здесь.

Инспектор, увидев их в дверях, накинула на лицо дежурную улыбку, закружилась вокруг:

– Проходите в зал, сейчас включим музыку.

Марина присела за ее стол, вынула свою ручку:

– Давайте мы распишемся, где нужно, и уйдем. Отдохните до следующей пары.

Женщина растерялась, опустилась на стул напротив и суетливо стала искать журнал, потом протянула свидетельство о браке. Они по очереди расписались – шагнули в свое будущее в новом, законном статусе мужа и жены.

Вернувшись домой, Марк сразу достал свой паспорт и исправил в печати о браке ее дату рождения, скинув одним маленьким штрихом ей десять лет. На вопрос «Зачем» ответил: «А тебе никто не даст столько. А мне на службе надо будет отчитаться об изменении семейного положения. Ну, сама понимаешь, начнут осуждать, сплетничать».

«Подделал документ. Значит, все – таки врал, что ему все равно», – подумала Марина. И даже не представляла, насколько он зависим от мнения окружающих!

…Марина переехала в его приморский городок, сняла апартаменты с кухней в отеле. Каждый день готовила и возила ему на дежурства горячие обеды – у него такая опасная работа, уголовный розыск! Он выходил из дверей райотдела, спускался по ступенькам не спеша, с гордо поднятой головой, смотрел по сторонам, с удовольствием замечая случайных зрителей, подходил к машине, чувствуя спиной, как из окон удивленно таращатся сослуживцы, демонстративно целовал, забирал обед и не спеша возвращался с такой же поднятой головой, танцующей походкой, актер. Лев-победитель.

Она придумала, нарисовала дом, заказала по своему замыслу проект. Сделала разметки под фундамент и, когда приехал экскаватор и начал вгрызаться в липкую оранжевую глину, прыгала в траншеи с металлической рулеткой, замеряла глубину, руководила, контролировала процесс, в то время как Марк был на дежурстве.

Марина светилась от радости, высаживая фруктовые деревья. Оказывается, в этом раю и гранаты, и финики растут! Мечтала принимать гостей в беседке, в тени виноградной лозы, ходить поутру босиком по росе. Сад – это то, что было раем. Откуда жизнь берет начало. В тени деревьев можно молчать, созерцать, думать, мечтать, медитировать, восстанавливать свои силы, прикасаться к бесконечному мирозданию. Сад – это наше будущее, основа жизни. А потом, когда деревья станут большими, у них появятся внуки и будут приезжать в гости. Она мечтала им читать сказки и качать в шезлонге. Нет, в квартире точно встречать внуков нельзя. Только в доме!

А Марк стал еще более суетлив и часто повторял: «Дышу тобой». Марина иногда ловила себя на мысли, что он пытается отвлечь ее своим назойливым вниманием, опасаясь, что здесь, на его территории, она может узнать что-то плохое о нем. Он был знаком почти со всеми в этом маленьком городке, но у него не было ни одного друга…

Его служба в райотделе – скучная, монотонная инсценировка деятельности, формальные протоколы, отказные материалы. «Как нам платят, так мы и работаем», – говорил Марк. Многие крышевали криминальный бизнес. Именно с этой целью пришли в милицию. Марк мимоходом рассказывал, как его коллеги в дежурных машинах по ночам возили коноплю, брали дань в борделях. Как подкидывали несчастным бомжам патроны и сажали невинных за решетку по наспех сфабрикованным делам, чтобы рапортовать об очередном раскрытом преступлении. Как стали изощренно добывать признания, не портили людям физиономии, за что можно было и поплатиться званием, не утруждались, избивая, а просто раздевали несчастных и мазали финалгоном анусы. И все подозреваемые признавались. Всегда. И в том, чего не совершали. А доблестные сотрудники получали премии и звездочки на погоны по итогам показателей в конце года.

Конечно же, Марк, «белый и пушистый», не мог участвовать в этих мерзостях: и в бордели не заходил, и марихуану не курил, и водку на ночных дежурствах не распивал с коллегами. Видимо, выходил на свежий воздух карамельку пососать, когда они пили, курили, мазали, подкидывали, хватали невинных. Непонятно, как он попал в эту милицию? И уже получил звание майора. И Марина ему верила, и не могла уснуть после его откровений:

– Тебе нужно уходить из милиции при первой же возможности!

– Я больше ничего не могу делать, только служить, – растерянно отвечал он.

– Не пропадешь! Я тебя поддержу! – заверяла Марина.

Марк часто рассказывал о маме: «Она меня любит и всегда делает то, что я хочу». Позже оказалось, не только мама. Маменькин сынок был способным манипулятором. Если ты хочешь, чтобы чужой организм заботился о тебе, делился своими ресурсами – ты должен изменить его сознание. И Маркуша внушал ей постоянно, что вместе им лучше, легче, веселей. И смотрел влюбленными глазами, не скрывая восхищения, десятки раз на день повторяя комплименты: «Дышу тобой, Роднулечка!» О, это он умел делать. Это все, что он умел делать…

Правда, он действительно любил в полном смысле на ее выдохе жадно втягивать воздух. Он ломал все стереотипы, рушил дистанции, лез под кожу, как будто был одержим идеей стать ею. Раболепствовал и наслаждался этой ролью, не давал прохода, заходясь в восторге, захлебываясь слюной. Ходил по пятам, лишая ее личного пространства, даже в туалете не позволял ей закрыться и остаться одной, в ванной, в постели ошеломлял, обескураживал своими просьбами и фантазиями: я хочу называть тебя мамой! Не волнуйся, это только в постели! Марк просил унижать его, делать такие вещи, которые не укладывались в ее голове, и она чувствовала себя сообщницей преступления, шокированная его поведением, отыскивала ответы на свои вопросы у Фрейда: «Все, что вы делаете в постели, прекрасно и абсолютно правильно. Отклонением считается только полное отсутствие секса, все остальное – дело вкуса. Мы никогда не бываем столь беззащитны, когда любим. Каждый нормальный человек на самом деле нормален лишь отчасти». Фрейд успокаивал, но простая мысль о том, что все бредовые выводы о человечестве, сделанные Фрейдом, ошибочны, ибо он имел дело с больными людьми, пришла ей значительно позже. А пока Марина становилась нервной и раздражительной, потенциальной пациенткой Фрейда и, переставала нравиться себе рядом с Марком.

Энергию мужчина может получать из многих сосудов – от Бога, Природы, от занятий любимым делом, от спорта либо от женщины. Современным мужчинам сложно выстраивать отношения с Богом, а такому, как Марк, это и в голову не приходило. К природе он был равнодушен, любимого дела не знал, так же, как и спорта.